Российский колокол № 5-6 2020 - Коллектив авторов

листы.

Утомила она, спасу нет,

А теперь утомляешь и ты.

Вся затерта до дырок она,

Кто ведь раньше ее не носил,

Словно только рванина одна

Нынче впору стихам на Руси.

Да, не все, что по сердцу, – новье,

И другой у тебя просто нет,

Но носи бережливо ее,

Если сможешь, конечно, поэт.

«Туманов розовые клочья…»

Туманов розовые клочья

Вползают робко в Путь Молочный

И тают в звездной пелене,

Как все пришедшее извне

С немилосердными штормами

И первогодными мирами,

Уже забытое давно.

Теперь лилейное пятно

Невольно станет новым домом

И поминанию пустому,

И нескончаемой мечте,

Подобно темной пустоте

И огнеликому восходу,

Когда земля не знает меда

Без дегтя звездного нигде.

«Не осталось от нас ничего…»

Не осталось от нас ничего,

Не скреби по сусекам, не надо.

Все, что было, сегодня мертво

И хранится в земле, за оградой.

Лучше просто вперед загляни,

Где полны закрома новым чувством,

Хоть сегодня его и негусто,

И мечтанья пустому сродни.

«Не грусти, холодная звезда…»

Не грусти, холодная звезда,

Много сил в тебе еще осталось.

Посвети во мрак еще хоть малость,

И простимся после навсегда.

Я дождусь безрадостного дня

И взгляну вослед тебе сердечно.

Знаешь ты, что жизнь твоя невечна,

Хоть длинна безмерно для меня.

«Дрессировщику – место в клетке…»

Дрессировщику – место в клетке,

А слоненку в саванне – рай.

Рядом нет никого в жилетке?

На сухую, брат, помирай!

Крепко держат зверушку путы,

А телец золотой – людей.

И пусть будет он трижды дутый,

Жаждут руки его третей.

То не кровь, что идет из раны,

А слоненок не брат ярму,

Просто больше тепло саванны

Не приснится уже ему.

«Любят книги раба тишину…»

Любят книги раба тишину,

Любят ласку заботливой пыли,

Ведь себя лишь пуховому сну

Отворял робкий ставленник силы.

Опоенный безмолвием, он

Норовил сделать громкой бумагу,

Но душа, погруженная в сон,

Безучастно встречала отвагу.

Так с неволей в душе он и жил,

Не попробовав блюда иного,

И оставил зевотное слово

Незаметно пылиться в тиши.

«Когда хозяину угодно…»

Когда хозяину угодно,

Чтоб ты считал себя свободным,

Не ерепенься и считай.

Что для тебя теперь тщета

И дохлый призрак бывшей воли?

Тебе крестить их нужно, что ли?

Иных вообще уж нет давно,

А ты живешь, пусть за стеной,

Считай ее своей защитой

И наслаждайся жизнью сытой.

Родил, построил, посадил,

Ну, вроде все, теперь иди.

Изоляция

Пришла беда – закрыты ворота.

Чуть приоткрой – получишь сразу номер,

Но где-то там, в ближайшем гастрономе,

Стоит твоя Ахиллова пята.

«Если жидкою душа стала…»

Если жидкою душа стала,

На коленях будет грязь точно,

Если жидкости душе мало,

Надо страха отхлебнуть срочно.

И тогда наверняка сходу,

Словно камень, упадешь наземь.

Жаль, не надобно душе меда,

Если хочется порой грязи.

Близкие

Грядущего пока мне ведать не дано,

Но прошлое зато расставило все точки:

Где в душах брезжил свет – пустые оболочки

Не знают, что их нет, и нет уже давно.

«Чтоб просто спрятать голову в песок…»

Чтоб просто спрятать голову в песок,

Ты встать сначала должен на колени,

Иначе будут тщетными стремленья,

Хоть ростом невелик ты, хоть высок.

Русская дорога

Было время, когда на верблюде

Я умело верхом разъезжал

Там, где в месиве крови и судеб

И моя воплотилась душа.

Неуют, чужесердие, горечь,

Словно жил я в заморском краю,

Отправляли обратно за море

Потерявшего землю свою.

Жизнь от жизни – дорога на север,

И проклятья, что плети, вдогон.

Может, встретится все-таки клевер

На пути в мой заснеженный кон.

«Не станет конь рабом коня…»

Не станет конь рабом коня,

Медведь – невольником медведя,

Лишь человек, покой храня,

Охотно льнет к хозяйской плети.

Прикосновенье слаще сна,

Тягуч, как мед, оттенок боли,

И холодна к стрекучей соли

Искровененная спина.

Ас высоты

Ты – не солнце пока,

Хоть от кона живешь высотою.

Песня неба горька,

Но не трогает больше она,

Лишь зовет: «Обернись»,

Но когда ты един с темнотою,

Только черная высь

Для тебя существует одна.

Скоро в холоде злом

Твой полет тишина остановит.

Но грустить о былом

Не пристало богам высоты.

Путеводной звездой

Встанешь с древними предками вровень,

Ведь за горней чертой

Обернешься звездою и ты.

«В наши дни поэзия похожа на теплое море…»

В наши дни поэзия похожа на теплое море,

Где у берега плещется тьма безразличных туристов,

И вода после них не окажется в водозаборе

Для оставшихся дома и ждущих итога статистов.

Но бывает, что в море заходят насельники побережья,

Чтоб подальше