Будни старого психиатра. Байки о пациентах и не только - Доктор Иваныч

– Диана, не надо ничего взрывать. Лучше скажите, вам что-нибудь необычное видится-слышится?

– Да-да, ага! Продолжайте, продолжайте! – сказала она, еле сдерживая смех. – Давайте сюда ещё и Валентину Геннадьевну приведите и дверь откройте! А я просто дурой прикинусь и скажу, что поверила! Мне же каждый день приветы передают!

– Диана, как думаете, вы нуждаетесь в лечении?

– Да-да, конечно-конечно! Ну, ещё давайте, продолжайте, циркачи, блин!

– Ну всё, собирайтесь и поедем в больницу.

– Да что вы говорите? Вы же сами велели всё взорвать! И камеры от меня уберите, я давно уже знаю про ваши игры!

Сопротивление было сильным и отчаянным. Эта внешне хрупкая женщина отбивалась всерьёз, по-взрослому. Но всё-таки моим парням удалось надеть на неё вязки. Нет, сама она ничуть не пострадала. А вот про Виталия так сказать было нельзя, поскольку его нос оказался разбитым. Удар хоть и маленьким, но твёрдым кулаком, прилетел точно в цель.

Хоть и не было у них никакой меддокументации, но диагноз шизофрении буквально находился на поверхности. Доказывали его специфические нарушения мышления, в частности, соскальзывания, элементы разорванности, паралогичность. Кроме того, Диана продемонстрировала бред особого значения и инсценировки. Кстати, вполне возможно, что толчком к развитию нового эпизода болезни, послужило расставание с сожителем. Сейчас пока нельзя точно сказать, как поведёт себя недуг. Но можно с осторожностью предположить, что Диана, к сожалению, полностью не вернётся в благополучное доболезненное состояние.

Когда освободились, Виталий попросил:

– Юрий Иваныч, а может не надо никому говорить про мой нос? Тем более, он у меня не сломан. Ну на х***н всю эту бодягу, потом же весь мозг <вылюбят> и высушат!

– Ладно, не будем, – согласился я. – Только кровь с куртки сотри перекисью, чтоб лишних вопросов не возникло.

Да, иногда лучше скрыть несчастный случай на производстве, тем более, если он выеденного яйца не стоит. Ведь в данной ситуации Виталий всё равно бы не получил каких-то особых преференций. А вот неприятности в виде лишения стимулирующих могли бы последовать запросто. За что лишать? Да хотя бы за нарушение инструкции по охране труда. В общем, при большом желании этот факт можно повернуть по-разному.

Дальше нас вызвали в отделение травматологии и ортопедии, где у больного пятидесяти семи лет психоз приключился.

Врач отделения, мощный высокий здоровяк, рассказал:

– Больной поступил вчера, планово, металл убрать после остеосинтеза. Всю ночь не спал, болтался везде. А сегодня психоз выдал. Он пьющий, видимо, резко завязал, вот и словил белку.

– Где он сам-то?

– В палате, мы его фиксировали. Иначе он агрессивный, на месте не сидит, ко всем лезет.

– Не седировали его?

– Сделали с***зон в мышцу, а х***ен ли толку?

Нужную нам палату мы определили сразу по раздававшимся оттуда безумным воплям:

– А-а-а! Ну стряхните их с меня! Стряхните, <распутная женщина>! А чего вы их не ловите? Вы, <гомосексуалисты>, ловите их всех!

Автором этого замечательного монолога был худощавый жилистый мужичонка с небритой испитой физиономией. Прификсирован он был весьма добротно, но это не мешало ему беспрестанно ёрзать и дёргаться.

– Витя, что с тобой такое? Чего ты барагозишь? – обратился я к нему.

– Стряхните их с меня, <фигли> вы смотрите!

– Чего стряхнуть-то?

– Да <фиг> знает, вши или блохи! Искусали, <распутная женщина>! Больно, больно, а-а-а, <самка собаки>! Ловите этих бабочек чёрных, ловите, сказал! Я тут всех сейчас урою!

– Витя, а ты сейчас где находишься?

– В какой-то больнице, три месяца не выпускают! Ну иди, иди сюда, стряхни их! А я сказал, вам всем <песец>! Дай мне её, вон, вон она, на тумбочке! Смотри только не пролей!

Когда мои парни отвязали Витю от кровати, он хотел было вскочить, но ему это сделать не дали. Как ни странно, пошёл он послушно, даже не пытаясь дёргаться. При этом уже не орал дурниной, а просто негромко нёс всякую околесицу. В наркологию его приняли без лишних вопросов.

Что тут можно сказать? Не было тут ничего примечательного, самый обычный, заурядный алкогольный делирий. Можно дать лишь один ненавязчивый совет. Если человек находится в жёстком запое и ему предстоит плановая госпитализация, то нужно прекратить пить не позднее чем за две-три недели. А во избежание визита горячей дамы в белом желательно обратиться к наркологу и сделать волшебную капельницу.

Чудо чудесное случилось: на обед нас почти вовремя отпустили. Именно поэтому на Центре нам удалось застать торговлю выпечкой. Купил я два беляша, которые съел после обеда вместо десерта, с чаем. Бригад было много, и это давало надежду на то, что вызовут нас нескоро. Если, конечно, не поступит наш профильный вызов, на который мы поедем безо всякой очерёдности. Поэтому я отправился в комнату отдыха и немедленно принял горизонтальное положение.

Разбудил меня не вызов, а сильнейшая изжога, словно кипятка выпил. Да ещё и неприятная тяжесть в желудке ощущалась. А причиной послужили эти два чёртовых беляша. И ведь раньше такое уже было, но предыдущий горький опыт меня ничему не научил. Пришёл на кухню и, к великому счастью, нашёл там соду. Да, разумеется, я знаю прекрасно, что принимать её при изжоге очень нежелательно. Но всё дело в том, что никакие другие антацидные препараты на меня не действуют.

Вскоре и вызовок прилетел: психоз у мужчины пятидесяти лет. Хм, давно такого не бывало, чтоб давали три профильных вызова подряд.

В прихожей нас встретили женщина и молодой человек с гневом на лицах:

– Не хотели вас вызывать, но мы уже не знаем, что с ним делать, – сказала женщина. – Он допился до чёртиков!

– У него конкретно башню снесло, – дополнил молодой человек.

– А что случилось-то? – спросил я.

– Он пьёт уже третью неделю круглыми сутками! А сегодня, наверно, белая горячка началась. Мы с сыном пришли, смотрим: на кухне и в ванной он смесители и раковины поснимал, вон, на полу валяются! Я даже и не знаю, как теперь быть. Сам он ничего не сделает, а на сантехника у нас денег нет. Ну это что за издевательство?

– А сам-то он где?

– Спит.

– Когда он последний раз выпивал?

– Сегодня с утра пораньше нажрался. Вот крыша-то и улетела!

Болезный, повернувшись на бочок, спал сном праведника. Лицо его было умиротворённым и безмятежным, будто после успешного выполнения великой миссии.

Добудились до него с трудом, опять же при помощи нашатыря.

– Иди <на фиг>! – были первые слова господина.

– Вадим, ну-ка приходи в себя! Давай-давай, открывай свои мутны очи! – затормошил я его.

Освободившись ото сна и