Хрупкий побег - Кэтрин Коулс

— Не спеши, Торн. Я не переступлю порог этого дома, пока ты сама не захочешь, чтобы я туда вошел.

Ее карие глаза метнулись ко мне:

— Почему ты такой добрый?

В голосе проскользнуло недоверие. И я понял — если не скажу ей правду сейчас, всю, то могу забыть о любом шансе. Будь то дружба или что-то большее. Ей нужно было знать: я не собираюсь от нее ничего скрывать. Не собираюсь врать. Поэтому я просто выложил все как есть.

— Ты мне нравишься. Даже когда ты была колючей до невозможности — мне это импонировало. В тебе есть что-то настоящее. Искренность, которую сейчас редко встретишь. И доброта. Ты пытаешься ее спрятать под своими колючками, которые так любишь, но я ее вижу. И, знаешь, от этого она становится еще сильнее. Потому что ты не выставляешь ее напоказ. Ты бы предпочла, чтобы никто не знал, что ты кому-то помогаешь. Вот почему.

— А, — только и выдохнула Тея, ее губы едва шевельнулись.

Я встал, прихватив свою колу:

— Ну и ты чертовски красивая, так что это тоже плюс.

С этими словами я повернулся и ушел.

15

Тея

Я вполголоса напевала себе под нос, крепко сжимая в одной руке переноску с котятами, а в другой — коробку с выпечкой, оставшейся после сегодняшней смены. Идеальный десерт на вечер. Мы с Шепом за последнюю неделю с лишним выработали некое подобие ритуала.

Он приезжал ко мне около четырех, когда я уже возвращалась из пекарни или с питомника, и всегда привозил с собой еду. Мы ели на заднем крыльце, и он задавал только те вопросы, которые касались настоящего. Никогда не лез глубже, позволяя мне самой решать, чем делиться. А потом принимался за работу.

А я случайно оказывалась у окна примерно через час — ну знаете, так, мимо проходила — и видела, как он работает без рубашки. Чистая случайность.

Я вынырнула из этой своей похотливой задумчивости как раз вовремя, чтобы не врезаться в широкоплечего мужчину, загораживавшего мне дорогу.

— Ой, извините, — пробормотала я.

— Осторожнее, милая. Если будешь ходить не глядя, рано или поздно влетишь в неприятности, — пропел тот самым тягучим голосом, от которого по моей спине пробежал холодок. Расс. Я не видела его с того самого дня, как зашла в Castle Rock Construction, и Рейну тоже. Иногда она не заходила в The Mix Up несколько дней подряд, но никогда не пропадала больше, чем на неделю. Я старалась не думать, что это может значить.

— Тяжелый день, — сказала я, пытаясь обойти его слева.

Но Расс сделал шаг в ту же сторону и выхватил у меня из рук коробку.

— Давай, я донесу до твоего велосипеда.

— Не стоит. Я сама…

— Я настаиваю, — перебил он.

Пульс глухо застучал в шее. Мне не хотелось, чтобы этот человек был рядом. Но и не хотелось усугублять ситуацию. Мы стояли на улице, посреди бела дня. Туристы заходили в магазинчики, местные прогуливались, наслаждаясь первыми летними деньками. Я в безопасности.

Я зашагала в сторону, где стоял мой велосипед, у самого угла здания, даже не поблагодарив Расса за «помощь», которую я не просила.

— Ну и кто тебе, скажи на милость, чинит утечку и водопровод? — заговорил он с фальшивой легкостью.

— Шепард Колсон, — ответила я.

Я не столько увидела, сколько почувствовала, как его шаг на долю секунды сбился.

— Богатеешь, значит.

Я стиснула зубы:

— Он просто делает мне одолжение. Я дружу с его сестрой.

На самом деле Шеп разрешил мне оплатить только материалы, и, я была уверена, сделал мне скидку по своей подрядной цене. Но я точно знала — как-нибудь, но я расплачусь с ним по-настоящему.

Русс усмехнулся:

— Малыш из коробки просто хочет затащить тебя в постель.

Я резко остановилась и развернулась к нему:

— Что ты сейчас сказал?

Он выпятил грудь, словно паяц:

— Ты прекрасно все слышала. Не строй из себя дурочку. Он просто хочет тебя трахнуть. А потом выкинет, как и всех остальных. Поспрашивай. Малыш из коробки только и делает, что разбивает девочкам сердца. Из себя строит золотого мальчика, а на деле — просто тот еще ублюдок.

Я даже не знала, с чего начать, чтобы разобрать эту кучу грязи. Но одно слово зацепилось особенно сильно.

— Малыш из коробки?

Глаза Расса зловеще загорелись:

— Не слышала историю? Его в коробке оставили у пожарной станции. Мать даже не захотела его воспитывать.

Желание влепить пощечину было таким сильным, что я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не сорваться. Вместо этого я вырвала коробку с выпечкой из его рук.

— Убирайся к черту. Ты бы мечтать не смел быть хотя бы вполовину таким человеком, как Шеп. И никогда им не станешь. Потому что ты — подлый, грубый, отвратительный тип. И, боюсь, это еще далеко не все.

Расс на секунду застыл, явно ошарашенный, а потом ухмыльнулся:

— Ага, значит, уже трахаешься с ним. Удачи, когда он тебя выкинет, как мусор. Ты ведь, похоже, именно им и являешься.

Он зашагал прочь, а меня затрясло. Он всего лишь задира, но я знала — такие умеют быть по-настоящему опасными, когда хотят навредить.

— Все хорошо, — прошептала я котятам, завозившимся в переноске из-за нашей ссоры. — Мы в порядке.

У меня дрожали руки, когда я подняла переноску и водрузила ее в прицеп велосипеда. Мне понадобилось три попытки, чтобы застегнуть ремешки. Потом я поставила коробку перед котятами, чтобы она не перевернулась. Но когда я закинула ногу на велосипед, замерла.

Откуда Расс знал, что я езжу на велосипеде?

По дороге домой, которая заняла чуть больше получаса, нервы у меня так и не успокоились — я оглядывалась через плечо каждые две секунды, выискивая, не едет ли кто за мной. Возможно, Расс просто видел, как я катаюсь по городу. Это было самым вероятным объяснением. Этот велосипед был у меня почти столько же, сколько я жила здесь. Но его жестокость и то, как хорошо он осведомлен о моих привычках, выбили меня из колеи.

Это слишком напоминало мне Брендана. Он тоже выпытывал из меня каждую мелочь — якобы из интереса ко мне, из желания сблизиться. А потом использовал все это как оружие. Целился в самое больное, в то, что точно ранит.

Меня затрясло, когда я свернула на гравийную дорогу, объезжая ямы. И когда увидела свой дом и серебристый пикап, припаркованный рядом, в глазах тут же защипало. Потому