Тайфун. Записки из Китая - Крум Босев

1967 года сопровождает Мао Цзэ-дуна в «инспекционной» поездке по Северному, Центральному, Южному и Восточному Китаю, становится председателем Шанхайского ревкома, первым политкомиссаром Нанкинского военного округа и шанхайского гарнизона.

Чэнь Бо-да, Цзян Цин, Кан Шэн, Чжоу Энь-лай, Чжан Чунь-цяо, Яо Вэнь-юань — это первый состав «руководящего оперативного центра». А «основная оперативная сила»? Хунвэйбины? Хунвэйбиновское движение?

«День рождения» этого «движения» точно установлен — 29 мая 1966 года. В этот день в средней школе при Пекинском университете был организован первый отряд из трехсот хунвэйбинов. Проходили дни, недели, это движение набирало силу, разрасталось, разливалось, как река в половодье, его мутные волны захлестнули средние школы и высшие учебные заведения Пекина, а затем других городов и провинций, охватив весь Китай. Не прошло и полугода, как хунвэйбиновская организация достигла, по словам одних руководителей, девятнадцати, других — двадцати, а третьих — двадцати двух миллионов членов.

Сразу же возникает вопрос: как родилось это движение и как сумело достигнуть такого размаха за столь короткий срок?

Шанхайский студент-хунвэйбин, как мы узнали об этом из хунвэйбиновской газеты, так ответит своему собеседнику-французу: «Движение родилось спонтанно, по инициативе студентов». Но этот ответ породил новый вопрос: возможно ли, чтобы движение, возникшее «спонтанно», без предварительной подготовки, с такой быстротой распространилось по всей стране и охватило миллионы юношей и девушек? И почему оно появилось на белый свет в последние дни мая, перед разгромом Пекинского комитета партии и накануне первой манифестации? Если в первые месяцы «культурной революции» еще были какие-то неясности, то сейчас уже едва ли можно было сомневаться: хунвэйбиновское движение заранее задумано, хорошо подготовлено, имеет определенную направленность. Шанхайский студент-хунвэйбин раскроет карты: «После того, как мы возвратились со встречи с Мао, они (курсив авт.) посоветовали нам создать хунвэйбиновские отряды в городе».

Кто скрывается за этим словом «они», понять нетрудно. Мао Цзэ-дун, штаб, «группа по делам культурной революции»… Те, кто нуждался в ударной, штурмовой оперативной силе для осуществления своего «большого» плана. Этого не скрывают и сами хунвэйбины из Пекинского университета — «колыбели хунвэйбиновского движения». Их печатный орган заявит в конце октября: «Главное направление нашей борьбы — правые и буржуазные элементы, и в частности те, кто свил гнездо в руководящих органах партии и в Государственном совете. Мы — ученики Мао и хотим установить новый порядок в Китае и во всем мире». В эти же дни другая газета хунвэйбинов дополнит: «Открыть огонь по штабам!» «Огонь по штабам»… Да ведь это тот самый лозунг, который выдвинул Мао в своей дацзыбао «Огонь по штабам!». Как видно, согласованность полная.

«Огонь по штабам!» — это главная тактическая задача. Вместе с тем, в полном соответствии с концепциями Мао Цзэ-дуна, не забывается и более дальняя стратегическая задача. И хунвэйбины заявят в те дни японским журналистам: «Китай стал центром мировой революции. Мы должны подготовить необходимую базу. Все, что мы делаем в этом направлении по указанию Мао, имеет дальний прицел». Без сомнения, по указанию Мао или его штаба хунвэйбины выступили и с другим заявлением: «Если на нас нападут советские ревизионисты, они потерпят такое же поражение, как и американцы. Мы не будем делать различия между агрессорами».

Это станет программным положением в последующий период вплоть до наших дней. И не только для хунвэйбинов.

Постепенно начинают вырисовываться контуры организационной структуры хунвэйбиновского движения. Оно строится по армейскому образцу. Формируются отряды, дружины, бригады, предлагается создать полки и штабы. Предъявляются определенные требования к тем, кто желает вступить в ряды хунвэйбинов. Но все это было в период «медового месяца». Хунвэйбиновское движение набирает силу, разрастается, разрушая все организационные рамки. Быстро забываются условия приема в организацию, в частности требование о том, что хунвэйбинами могут быть лишь выходцы из семей, принадлежащих к «пяти красным категориям» — рабочим, бедным и средним крестьянам, солдатам НОАК, революционным кадровым рабочим, павшим бойцам китайской революции.

В хунвэйбиновскую организацию практически мог вступить каждый. Внутри нее начинается раскол, отдельные организации начинают группироваться в зависимости от отношения к определенным партийным и государственным руководителям, к определенным проявлениям «революции», к армии, к партийным организациям. Они делятся, затем вновь объединяются, сливаются, заключают между собой всевозможные письменные соглашения и «пакты» и… опять делятся. Как правило, в каждой школе, на каждом предприятии, в каждом институте существовали минимум две группировки, но немало было и таких, где имелось намного больше. Например, в средней школе «Яньань» в Тяньцзине действовало сорок восемь групп. У каждой группы был свой патрон, каждая в отдельности и все вместе клялись в верности лишь одному человеку — Мао Цзэ-дуну и только одной идее — «идее Мао».

Но во всем этом таилась опасность. И Чжоу Энь-лай дважды предупреждал об этом. В августе: «Некоторые высшие учебные заведения объединили свои организации, создав Главный штаб хунвэйбинов высших школ. Но есть такие, которые все еще не объединились. Вы должны создать Главный штаб хунвэйбинов высших и средних школ Пекина». В сентябре: «Вначале принципы членства строго соблюдались. Однако когда в Красную гвардию вступает очень много студентов, организация утрачивает чистоту. Хочется верить, что вы создадите хорошие организации и таким образом сделаете невозможной деятельность мелких групп, состоящих из плохих элементов, которые проникают в ваши ряды, чтобы вести вредную, нежелательную работу».

Но было уже поздно.

Движение хунвэйбинов вышло из берегов, и никто не мог его остановить. Не мог? А может быть, не хотел? Потому что сейчас, при ретроспективном взгляде на эти события, все больше и больше приходишь к мысли, что, возможно, вначале у создателей хунвэйбиновского движения было намерение придать ему какую-то организационную форму, но они едва ли намеревались «увековечивать» его. Это был штурмовой отряд особого назначения, призванный осуществить первую часть тезиса Мао: «Без разрушения нет и созидания».

Но он не должен был действовать в одиночку. В «разрушительном походе» ему предстояло идти нога в ногу с другой, возникшей позднее «бунтарской» организацией — организацией цзаофаней.

…В первой половине августа 1966 года в здании Всекитайского собрания народных представителей заседал XI пленум Центрального Комитета Коммунистической партии Китая. Мао Цзэ-дун решил, что момент для расправы, для генерального наступления на своих политических противников настал. И действительно, момент был выбран удачно: хунвэйбины уже несколько месяцев вели «атаку»; ряд руководителей-коммунистов — его противников в центре и на местах — отстранен; в работе пленума принимают участие члены «группы по делам культурной революции».

Но и его противники не дремлют, они оказывают серьезное сопротивление. На пленуме разгорается ожесточенная борьба. 5 августа, на пятый день работы пленума, Мао Цзэ-дун выпустил дацзыбао «Огонь