Сорняк - Евгений Вторкин

— Р-ра-а-Ар-р!

Прижав подбородок к груди, я расправил плечи и встал в стойку с поднятыми кулаками.

Медведь продолжал смотреть в мои глаза. Видимо, он не увидел в них страха, поэтому решил подняться на задние лапы, чтобы напугать меня. Но даже смотря на его массивное тело, возвышающееся надо мной, и осознавая ощутимую разницу наших форм, я совсем не боялся и даже улыбался, покрепче сжимая кулаки.

Меня переполняет восторг и предвкушение битвы с превосходящим по силе противником! Сражение на грани жизни и смерти. Шанс смыть кровью поражения прошлого!

Короткого перерыва хватило, чтобы мои ноги вновь ожили, и я смог свободно двигаться. Покрепче сжав кулаки, начал прыгать на носочках и широко улыбнулся, глядя на своего противника:

— Ну, что, шуршунчик? Потанцуем?

На зверя провокация не подействовала. И я продолжил внимательно следить за его движениями. Пытаюсь расшифровать закономерности, заметить проблески уязвимости сокрытую за медвежьей мощью.

Внезапно медведь наклоняется вперёд, и его когти разрезают воздух.

Мне с трудом удаётся уйти из-под удара, настолько он стремительно мощный. На мгновение во мне промелькнул страх, от которого я тут же избавился и ринулся вперёд. Отвечаю серией ударов по туловищу.

— Р-ра-а…

Следует танец уклонения и контратак. Воздух наполняется звуками ворчания, смешивающимися с музыкой колотушек, бьющих по твёрдой шкуре.

— А-ар-р-р…

Кулаки ноют от каждого удара. Я чувствую, как мои хрупкие костяшки не выдерживают напряжения и покрываются трещинами. Мышцы горят, сухожилия натянуты до самого предела, но я продолжаю колотить свирепого хищника, вкладывая в каждый удар желание убить.

Казалось, что все мои старания бесполезны. Мои многочисленные удары так и не смогли пошатнуть зверя. Невероятная стойкость медведя вселила в меня неуверенность и пораженческие мысли.

Мои движения стали замедляться…

Взмах! А за ним и второй.

Мир погрузился в темноту. Я ощущаю разрывающую боль. Когти рвут грудь и лицо. Мгновение, — и разбушевавшийся медведь нанесёт ещё один удар, и моё существование закончится в крови поражения…

Уклонившись от добивающего выпада, я сжимаю кулаки и поворачиваюсь к монстру.

— Нет! Я не проиграю!

Тело горит болю. Я истекаю кровью. Но это не значит, что я готов сдаваться! Даже лишившись глаз, я продолжу смотреть прямо в лицо противнику и, если получится, улыбнусь его трупу.

Глубоко выдохнув, я расслабляю кулаки. Когда я оказываюсь в смертельной опасности, посторонние эмоции уходят на задний план, позволяя мне оценить противника холодной головой.

Отскочив от очередного удара, я не стал бездумно контратаковать и просто внимательно проследил за поведением зверя своим внутренним чувством пространства. И тут же заметил, что сразу после удара монстр выпрямляет спину, возвращаясь в стоячее положение, тем самым, не давая мне приблизиться к голове. Из-за подобного поведения мне и приходилось всё это время бить его по толстой шкуре.

Заметив, как зверь готовится к уже привычной мне атаке, я вместо того, чтоб отскакивать в сторону, немного приседаю и делаю шаг вперёд, навстречу к надвигающемуся выпаду.

В момент атаки ныряю под лапу и всем весом выпрыгиваю, нанося точечный удар по челюсти. Медведь пошатывается и, накренившись набок, падает. Но тут же поднимается на четыре лапы и смотрит на меня.

— Ну же. Нападай!

— Ф-фр-р-р…

Устало прорычав себе под нос, он отворачивает морду, а вслед за ней уже и всё тело, чтобы развернуться и уйти прочь.

Пока я наблюдал за его покачивающейся походкой, во мне ликовал победитель. Даже несмотря на то, что моё тело покрыто ранами, а я продолжаю истекать кровью, поднимаю вверх кулак, встав в победную позу.

Я победил… Осталось лишь забрать свою награду.

Повернувшись к развалившемуся на земле мужику без сознания, я уже собирался начать доставать из груди золотой зуб, но сразу передумал. Для начала надо восстановить это тело, иначе оно скоро погибнет от потери крови.

Грудь и лицо рассечены когтями. Я ещё во время битвы предварительно остановил кровь, но время прошло, и моё самочувствие лишь ухудшается. Надо поспешить и закрыть раны.

Сконцентрировавшись, выпускаю из разорванной плоти тоненькие корешки, чтобы переплести их друг с другом, тем самым сшивая повреждённые ткани. Вот только не знаю, как поступить с глазами… Зверь сильно повредил глазные яблоки, а я не способен сконструировать из своих щупалец столь сложный орган. Единственное, на что меня хватило, — это остановить кровь, тем самым навсегда запечатав глазницы.

Закончив с оказанием первой помощи, я вынул из груди золотой зуб. Нагнулся и запихнул его в приоткрытую пасть спящего мужика.

Впереди меня ожидает очередной захват человеческого тела. Благо, оно относительно целое и здоровое… без кровоточащих ран.

Сорняк — Интерлюдия 2. Треул

Открыв глаза и осознав себя человеком, герой захлебнулся навязчивой эмоцией. Вместо борьбы он поддался наваждению завистливых побуждений. Ведомый желанием заполучить другое тело, он без раздумий отказался от недавно приобретённой оболочки и скормил ядро своей сути новому носителю.

Отбросив старого себя, он оставил позади и часть себя.

Дезориентированный и сломленный, я облокачиваюсь о дерево и пытаюсь решить, как мне поступить… Отказавшись от золотого зуба, я стал совершенно беспомощным. Погрузился в бесконечную темноту, как только потерял возможность чувствовать пространство вокруг себя.

Оказавшись посреди непроглядного мрака, я почему-то решил сбежать, уйти подальше от нового Фарса в теле красивого человека. Наверное, дело в потаённой обиде, что именно я остался здесь, когда другая часть меня осваивается в новой оболочке.

Да кого я обманываю? Я ведь сам прекрасно знаю, что мне пришлось сбежать, чтобы не наделать глупостей. Уж слишком сильно хотелось засунуть пальцы ему в рот и вернуть обратной золотой зуб, с которым я вновь смогу видеть.

— Эх… Ну и что мне делать?

Вдруг в груди что-то сжимается. Сжимается в том самом месте, где раньше находилось золотое ядро. Одновременно с этим меня начали охватывать странные мысли с навязчивым желанием действовать.

Насторожившись, я прислушиваюсь к самому себе, пытаюсь разобраться в происходящем, однако единственное, что мне удается понять, — это то, что всё моё тело покрывается мурашками, а волосы встают дыбом.

Тот медведь не только оставил меня без глаз, но и срезал часть носа, повредив носовые пазухи. Поэтому мне