Псих из Крашти - Мара Вересень

едва не до пупка рубашки. Это случайно вышло, шмыганул в щели закрывающейся двери и пуговицы с другой стороны оставил. Но это мелочи, одежда была мокрая, сохнуть не собиралась, липла и натирала, где только можно. И где нельзя натирала тоже.

— А кинжал откуда? — продолжил любопытничать Пи, чтоб отвлечься и не полезть чесать натертое.

— Людоед одолжил, — все еще злясь, но уже не очень правдоподобно буркнула Аманда.

— А у него откуда?

— Написал, что из пространственного кармана достал, — сдала сокамерника Аманда. — Но, учитывая, как меня осматривали, я не стала уточнять, в каком именно месте у него этот карман. А рукоять тщательно протерла.

Пи рефлекторно поджал половинки, поежился и посмотрел в блудливые раскосые глаза уважительно. Очень.

Очень знакомые глаза. И дури в них хватило бы на целый пучок предсказаний. Рыжий опять же. Такие рыжие среди эльфов еще большая редкость, чем среди прочих одаренных, исключая ведьм. А уж грязи на нем было… Где только нашел, если до ближайшего болота полкоролевства?

Тем временем «людоед» отодвинулся в самый угол, прикрыл голову краем тощего тюремного тюфяка. Поднял руку, облепленную печатями-блокираторами, и принялся по одному загибать пальцы со сбитыми костяшками. Но не по порядку, а как бездна на душу положит, оставляя самый выразительный напоследок. Будто бы это он, а не Пи, оружейное проклятие с отсрочкой на угол тюрьмы навесил и считал, когда сработает. Уже все пальцы загнул, а самый выразительный оставил.

Пи прислушался. По времени должно было… Но всё никак.

— Какой бездны ждем? — спросила Аманда.

И тут во дворике, куда выходило окно, заорали. Подключилась сирена. Пи, не сдержав победной улыбки, представил, как шикарно выглядит покрывающийся пятнами тлена угол тюрьмы, «людоед» резво накрылся тюфяком, а стена слева от него вспухла и…

Ошметков с требухой Пи не планировал, но это же тюрьма, парой утырков больше, парой меньше. Да и времени особо тщательно изучать план тюрьмы, криво намалеванный на столешнице косым от выпитого охранником, не было. Зато теперь было от чего прикрывать упавшую на пол Аманду.

— Пи, животное, какого хрена? — не слишком внятно прогудела придавленная к полу ведьма.

— Ш-ш-ш, рыжая, я тебя немножко спасаю, — чувственно (он надеялся, что да) прошептал Пи в торчащее из волос розоватое ушко.

— А по-моему, наоборот. И что за дрянь упирается мне в зад?

— О, прости, — Пи сменил положение, футляр чуть съехал, и ему самому было не слишком удобно, когда на чувства давят. — А так?

— А так? — Кончик людоедского клинка пощекотал шею.

Снова грохнуло. Стены дрогнули, пол качнулся. Пи чудом не напоролся глазом на кинжал. Зато щель в наружной стене стала просторнее, и туда уже шустро лез «людоед».

От следующего взрыва по боковым стенам побежали трещины, потолок просел, а дверь в коридор выгнулась, сминаясь. В спину толкнуло горячим и затхлым, будто болото подожгли. Кажется, проклятие срезонировало с охранной системой. Глядь…

— Ходу, — выпалил Пи и вскочил, дергая Аманду за собой.

Оказавшись снаружи, Пи махнул рукой в сторону ворот, а Аманда вдруг резко остановилась.

— Пи! Моя метла!

— В бездну! Я напортачил со связкой между потоками, и моя тлен-бомба сейчас-с-с… Сзачем так душ… ы-ы-тс-с…

— Теоретик, глядь! — орала ведьма, дергая за натянутый воротник. — Гулю на ухо мне твои связки! Это мамина метла! Понял?! Я! Без нее! Никуда!! Не пойду!!

— Больная! — заорал в ответ Пи, отодрал от себя руки Аманды и принялся раздеваться.

— Это я больная? — спокойно спросила рыжая, наблюдая за процессом разоблачения, будто не орала сейчас, как полоумная, и глазами этими своими важными в поволоке дрожащей слезы не смотрела так, что у Пи екнуло сразу в нескольких местах. В сердце и на три ладони ниже. Задница тоже екнула, почуяла, что запахло жареным.

Поэтому Пи ничего не ответил. Закончил с раздеванием, не так-то быстро мокрые шмотки с себя стягивать. Надел на Аманду куртку тюремщика, всучил футляр, ремень и сапоги, пнул приотрывшую рот от зрелища рыжую истеричку к воротам, а сам пошел.

В бездну в одних трусах было бы эпичнее, но нужнее — за метлой.

Свернув за угол, Пи скривился, поминая тьму, отряхнул налипшие на босые ноги мелкие камешки, пощелкал пальцами на пробу, но вышло как у отсыревшего огнива, сноп искр, а толку чуть. Ничего, пока дойдет до склада, где хранят отнятое у заключенных, окончательно просохнет, да и штаны наверняка будет с кого снять.

— Эй, бессмертный, — окликнул нахальный голос, от которого у Пи волосы на загривке дыбом встали, и почти тут же в лицо полетел ком и… метла. Ком, оказавшийся штанами, Пи поймал, а метла, словно хозяйкой науськанная, вломила по лбу и свалилась, отбив пальцы на ногах.

Запястья вынырнувшего из дымного марева рыжего и руки до локтей, где ему печатей наставили, чтоб не магичил, были в клочья, на подживающей коже явно проступали пятна тлена, будто «людоед» этими руками как раз к углу, куда Пи бомбу лепил, специально прикладывался. Вот псих… И хватило же дури… Зато теперь понятно, как он намордник снял.

— С какого? — спросил Пи, не доверяя ни внезапной благотворительности в виде штанов, ни чуду возвращения именно той метлы, что была нужна.

— Долг, — самодовольно ухмыльнулся рыжий эльф, — с процентами. Транспорт есть?

— У заднего въезда фургон золотаря.

— Поторопись. Скоро ворота запрут, и гуля с два выберешься. Да, чуть не забыл, встретишь демона, не убивай, пригодится.

— Демон? Пригодится? Как?

— Ну что ты как маленький… — вздохнул тюкнутый на голову остроухий. — Не понимаешь? Уникальная кровь, любопытные связи, дети, внуки…

— Ты… Ты кто вообще такой?

— Так, мимо проходил, — блеснул наглыми зенками «людоед», пропел: «Меня здесь вообще не было» и исчез. Пи глаза протер, плюнул, натянул дареные штаны, подхватил метлу, сделал лицо попроще… еще попроще…

— Эй, ты, с метлой? Имя, звание, где значок, почему голый?

— Ы-ы… М-мэ… Бэ-э…

— По башке шарахнуло?

— Да.

— К воротам иди, там целители.

Пи и пошел. Побежал даже, чуть придерживая сползающие штаны и радуясь, что легко и быстро отделался.

3

Выбравшись за территорию узилища — на выходе с особым тщанием проверяли только тюремные печати — Пи снова немного понервничал. Вдруг рыжая не успела до того, как охранку на резерв