Че Гевара: человек, герой, легенда - Тимур Федорович Дмитричев

Найдя место, чтобы можно было более-менее нормально стоять в этой плотно стиснутой толпе, я стал осматриваться вокруг для выяснения причин этой невероятной суматохи. Из тупика площадки лифтов, где я оказался почти поневоле, мне были видны только три стены и короткий кусок коридора, выходивший из тупика в сторону находившегося в его конце банка. Сам коридор был тоже до предела заполнен людьми. Взглянув на их головы, я увидел, что все они смотрят в одну сторону на кого-то или на что-то там, где находился пространный вестибюль перед входом в наш кафетерий. Не имея сам возможности определить объект внимания этого огромного скопления людей, я обратился к стоявшему передо мной мужчине, а точнее, к его спине, так как из-за невероятной тесноты повернуться было невозможно, с просьбой сказать, что там происходит. «Здесь Че Гевара – ответил он, не поворачивая головы, и добавил: – Он стоит в очереди пообедать».

Я был потрясен ответом и не мог ему поверить. Че Гевара в кафетерии для сотрудников Секретариата?! Естественно, мне очень захотелось его увидеть. Для этого мне пришлось с извинениями потихоньку, но решительно проталкиваться из тупика площадки лифтов в направлении кафетерия. Добравшись постепенно до места, откуда можно было видеть вестибюль перед кафетерием, я сразу же нашел глазами Команданте. Он стоял в невероятно длинной очереди, которая, чтобы вместить всех сотрудников Секретариата и дипломатов, желающих увидеть легендарного революционера, да к тому же так близко, должна была закрутиться полудюжиной растянутых, но плотно сжатых петель. В самом деле, это была уникальная возможность для каждого, кто в это время оказался в здании ООН, увидеть легендарного Че. Таких желающих оказалось слишком много. Некоторые оставались посмотреть на Команданте лишь несколько минут и уступали место другим. Че Гевара медленно продвигался, стоя в очереди. Другие же последовали за ним в зал кафетерия, где продолжали стоять и наблюдать за ним во время обеда на почтительном расстоянии. Большинство присутствующих были девушки и женщины, которых привлекала также физическая красота Команданте. Число людей, скопившихся на 4-м этаже, было столь велико, что прибывшие туда охранники Секретариата начали как-то регулировать эту толпу, опасаясь обвала пола.

Понаблюдав в течение нескольких минут за всем происходящим, я все-таки решил пообедать в кафетерии и стал пробираться к хвосту очереди. Двигалась она очень медленно, что позволяло более внимательно разглядеть все вокруг. Теперь я увидел, что Че Гевара был окружен двумя неплотными аморфными кольцами людей. Внешнее кольцо состояло из агентов американского ФБР, а во внутреннем были сотрудники безопасности Кубы. Те и другие должны были обеспечивать безопасность своего подопечного. Че оставался в пределах внутреннего кольца, разговаривая время от времени со своими соотечественниками. Казалось, что ему было интересно наблюдать за людьми в очереди и в толпе. Он смотрел на всех, улыбаясь, и отвечал на приветствия.

В определенный момент продвижения очереди моя часть оказалась всего в 5–6 метрах от того места, где остановилась группа Че Гевары. Он продолжал рассматривать людей. Когда в его поле зрения оказалась наша часть, на какой-то миг наши взгляды встретились. Прошло почти два с половиной года после того, как мы последний раз виделись с ним в Гаване. Понимая, какое огромное количество встреч произошло у него с того времени с другими людьми, мысль о том, что Че может помнить меня, даже не приходила мне в голову. И действительно, задержав на мне взгляд, Команданте перевел его на другие незнакомые лица.

Но затем, когда я все еще продолжал смотреть на него, он вдруг резко обернулся в мою сторону, и наши глаза снова встретились. Мне теперь показалось, судя по выражению его лица, что Че Гевара пытается вспомнить, видел ли он где-то меня раньше. Возможно, он все-таки узнал мое лицо, но не мог определить меня среди той массы людей, с которыми встречался в жизни. Тем не менее я оказался в это время и в этом месте, как мне подумалось, единственным, кто вызвал в его перегруженной делами и лицами памяти какое-то отдаленное воспоминание о чем-то знакомом. Стоя в длинной очереди в кафетерий и не имея другого дела, он, возможно, оставил свои сомнения на мой счет и решил, что мы с ним все-таки были знакомы. Подняв вверх руку и приветливо улыбаясь, он сделал в мою сторону жест, приглашавший подойти к нему. Я на минуту заколебался и оглянулся на стоявших около меня людей, желая убедиться, что его приглашение действительно относилось ко мне, а не к кому-то другому. Че теперь снова помахал рукой в мою сторону, повторив жест приглашения подойти, и подтвердил его киванием головы, глядя прямо мне в глаза. На этот раз даже мои соседи по очереди стали мне говорить, что Че приглашает меня и что я должен к нему подойти. Получив эти подтверждения и чувствуя на себе удивленные и любопытные взгляды всех присутствующих, я со смешанными чувствами радости и неловкости направился к Че.

Что и говорить, я был страшно обрадован неожиданным случаем хотя бы совсем коротко возобновить мое знакомство с этим выдающимся человеком. Однако в то же время, находясь под любопытными взглядами множества устремленных на меня глаз и не зная, как вся эта ситуация обернется, я чувствовал себя как зритель, которого в ходе спектакля неожиданно вызвали на сцену и тут же предложили в нем участвовать вместе со всемирно известной звездой. Сделав несколько шагов в сторону Че Гевары, я вновь взглянул на него, пытаясь снова убедиться, что его приглашение подойти действительно относилось ко мне. Теперь я увидел его говорящим со своей охраной, прося ее пропустить меня через свои защитные кольца.

Когда я уже приближался к нему, Команданте сделал навстречу мне пару шагов и, широко улыбаясь, протянул для пожатия руку. После обмена приветствиями и чтобы развеять его вероятные сомнения относительно моей личности, я назвал ему свое имя и фамилию, быстро добавив, что мы встречались в Гаване, когда я работал в Хусеплане в 1961–1962 годах. Когда он услышал это, его лицо вдруг просветлело и он наконец вспомнил то, что никак не приходило ему в голову. «Ах, да-да! Действительно так, – сказал он, и тут же добавил: – И все те ночные заседания в квартире Родригеса и те ужасные футбольные матчи, на которые мы ходили вместе!»

Теперь мы могли вести беседу легко