Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

– Цилла, иди сюда.

Тогда я просто взлетела по лестнице.

В его комнате мы провели несколько интимных мгновений. Он спросил, как я, нравится ли мне в школе, хорошо ли обо мне заботится его отец. Я начала рассказывать ему все, что не могла сказать по телефону, – что скучала по нему, что мне было одиноко, что я очень хотела найти работу. Но потом я сама себя остановила. Это не то, что Элвис хотел слышать.

Немного поговорив о его бабушке, он поцеловал меня и сказал:

– Ну что, пойдем есть с остальными.

Когда мы спустились, комнаты, в которых столько недель царила тишина, теперь были наполнены гостями, шутками и смехом.

Грейсленд был, как сказал бы диджей Джордж Кляйн, готов зажигать.

Мы поужинали домашней едой – свиная отбивная, кукурузный хлеб, жареная картошка и горошек. Пока мы сидели за столом, в гости успели зайти несколько друзей – поздравить с возвращением и послушать сплетни о последнем фильме Элвиса.

– Черт возьми, она все-таки большая тетка, – говорил Элвис о своей коллеге по фильму. – Тело как у мужика – никаких бедер, плечи шире моих. Мне рядом с такой было стыдно рубашку снимать.

– Да, но, Эл, – смеялся Алан Фортас, – она-то от тебя без ума.

– Ну нет, сынок, не когда рядом рыскает Джон Дерек. Черт, стоит мне слово ей сказать, как он тут же принимается сверлить меня взглядом. Знаешь, он ведь ей машину подарил, а на руле там написано: «Детка, ты незаменима». Он от нее без ума. Никогда ничего подобного не видел.

Мне было странно слушать, как Элвис говорит об Урсуле Андресс, соблазнительной богине секса из фильма «Доктор Нет».

– Разве она не красавица? – сказала я.

– Красавица? – фыркнул он. – Черт, у нее такие острые черты, что поцарапает, если резко развернешься.

Все взвыли, включая меня. Истории Элвиса продолжались часами. Вдруг я выпала из разговора, мне захотелось, чтобы у меня были свои интересные истории. Мне не терпелось поскорее уединиться с Элвисом. Мой мир состоял только из него. Я сидела тихо, радостно за ним наблюдая. Каждый раз, как он подмигивал мне или мягко сжимал мою руку, я отвечала ему тем же, думая: неужели сейчас? Он хочет, чтобы я ушла, чтобы он пошел за мной следом? Но потом Элвис откидывался на спинку стула и начинал рассказывать новую историю.

Уже приближался рассвет, когда он зевнул и сказал:

– Ну, пойдем, нам пора спать.

Мы все встали из-за стола. Он посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:

– Надо написать записку в школу, что ты приболела? Думаешь, они мне поверят?

Все засмеялись, а я покраснела.

Он обнял меня за талию, и мы поднялись наверх в его спальню. Если я и казалась спокойной, то только потому, что помнила то, что Элвис однажды мне сказал: он терпеть не может агрессивных женщин. Но на самом деле я была в восторге. Наконец-то я останусь с ним наедине! Период звонков, переживаний, ожидания и задержек подошел к концу.

Я была готова ко сну как минимум за пятнадцать минут до того, как он вышел из ванной. Он отсчитал нужное количество таблеток снотворного и принял все по одной.

– Зачем ты сейчас их принимаешь? – спросила я. – Ты же сразу уснешь.

Я меня были свои планы, и мне совершенно не хотелось, чтобы он сейчас отключился.

– Не переживай. Эффект будет не сразу. – Он протянул одну таблетку мне. – Вот, возьми, чтобы хорошо выспаться. Это ничего, тебе же не надо утром в школу. Вот когда в школу собираешься, лучше не принимай, – предупредил он.

Я взглянула на этого красного монстра, вспоминая свой прежний опыт с этими таблетками.

– Я от нее не отключусь на десять дней, да?

А затем улыбнулась ему и проглотила таблетку. Ощущение было приятным. У меня слегка кружилась голова, но я все еще чувствовала контроль над собой.

Прижимаясь к Элвису, я была так счастлива быть с ним, чувствовать тепло его тела. Из-за принятой таблетки я чувствовала, как все мои комплексы растворяются.

– Как дела у моей малышки? – мягко спросил он. – Я по ней соскучился. Она хорошо себя вела?

– Да, она вела себя хорошо, – сказала я. – Но она очень долго тебя ждала. Здесь так одиноко. Ей так хотелось тебя обнять, она много о тебе думала.

– Ш-ш-ш, ничего не говори. Я знаю, ты по мне скучала. Просто побудь сейчас со мной, не думай больше ни о чем. Давай наслаждаться друг другом.

Я слышала отдаленное гудение кондиционера, музыку на радио, ощущала мягкое свечение приглушенных ламп. Мягко и нежно он начал меня трогать.

Он был страстным, словно снова восполняя время, проведенное в разлуке. Я была уверена, что именно этой ночью мы с Элвисом наконец займемся любовью. Я была пьяна от экстаза. Я хотела его. Я стала смелее, я тянулась к нему, полностью честная и открытая в своем желании.

Тут он, как и раньше, когда мы доходили до этого момента, остановился и прошептал:

– Не заходи слишком далеко, детка. Дай мне решить, когда это произойдет. Это для меня сакральное. Так всегда было. Ты же знаешь, я хочу, чтобы мы этого ждали. Так желание не пропадет. Понимаешь, о чем я?

Недовольная, я села на кровати.

– А как же Анита? – воскликнула я. – Хочешь сказать, ты не занимался с ней любовью все четыре года, что вы встречались?

– Сначала занимался. Но потом прекратил. Ей тоже было тяжело, но это то, что я чувствую.

– Что ты чувствуешь. А как же я? Сколько это, по-твоему, должно продолжаться? Господи, Элвис, на это нужная такая сила воли. Ты многого просишь от другого человека, а этот человек влюблен и испытывает сильные, здоровые желания.

– Ты не подумай, я не говорю, что мы вообще ничего не можем делать. Дело в самом акте. Я хочу его приберечь.

Я боялась оставить его недовольным – или разрушить образ его маленькой девочки, – так что согласилась на долгое ожидание.

Вместо того чтобы скрепить нашу любовь традиционным способом, он решил показать мне другие способы сделать ему приятно. У нас была прочная связь, не без сексуального элемента. В этом плане мы с ним умели повеселиться.

Это была эра «Полароида» и начала видеозаписи. Он был режиссером, а я – звездой, воплощающей его фантазии. Мы одевались и раздевались, играли и боролись, рассказывали истории, разыгрывали фантазии, придумывали сценки. Я надевала школьную форму и играла роль милой