250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке

Ознакомительный фрагментот 23 августа 1914 г.: «Августейший Верховный главнокомандующий повелел: ввиду случая в Нейденбурге, когда жители, при вступлении наших войск в город, открыли по ним стрельбу, принять к руководству, чтобы в подобных случаях такие города сжигались и уничтожались совершенно. Все имущество, пригодное для военных целей, секвестровать и отвозить, остальное сжигать. Предварительно сего следует предупредить о том жителей и дать возможность женщинам и детям покинуть город. Однако к этим действиям надлежит приступать не иначе как по приказанию старшего из находящихся в данном месте начальников, и только после того, когда действительно установлено, что жители обстреливали наши войска».

Из приказа по III армии 28 февраля 1915 г.: «На донесение главнокомандующего о том, что командующие австрийскими армиями угрожают за каждого австрийского солдата, пойманного с разрывными пулями и за это нами расстрелянного, расстреливать двух русских пленных, Верховный главнокомандующий повелел за каждого невинно расстрелянного нашего пленного расстреливать четырех австрийцев, добавив, что у нас австрийских пленных на это хватит. Вышеизложенное повеление Верховного главнокомандующего принять к точному исполнению и при посредстве летчиков и разведчиков довести до сведения неприятеля».

16—18 августа 1914 г. VIII армия (Брусилова) выдержала бои и провела их очень успешно. Верховный главнокомандующий прислал телеграмму: «Государь император, получив телеграмму с донесением о ходе боев последних дней и больших потерях, повелел мне ответить: „Да будет воля Божья. Вечная слава павшим в бою. Поблагодари и ободри моим именем геройские войска, – сердцем и душою с ними и с тобой. Будь тверд, Господь нас не оставит милостью своей. Претерпевший до конца, спасен будет“. Государю императору, державному вождю нашему, „ура!“, а врагам его поражение! Воодушевленные царским словом, с новыми силами смело вперед и порадуем его новыми победами! Генерал-адъютант Николай».

8 ноября 1914 г. Николай Николаевич послал телеграмму командующему III армией: «В наступившие решительные дни военных действий взываю к вашей твердости. Необходимо, чтобы вверенные вам войска были осведомлены о важности ведущихся боев и напрягли все свои силы и энергию, дабы победа была нашей. Не сомневаюсь, что раз герои наши будут об этом знать, то в сознании, что с нами Бог, они с полным воодушевлением и самоотверженностью пополнят свой долг и оправдают надежду на них царя и России. Верую, что Бог нам в этом поможет. Передайте сегодня же вверенным вам войскам об изложенном и о том, что я горячо благодарю их за самоотверженную боевую их работу последних дней».

Внимание к работе войск действительно отличало первое Верховное командование. Я видел до сотни телеграмм, в которых великий князь, чаще собственноручно, спешил поблагодарить ту или иную войсковую часть за совершенную работу, и всегда с той теплотой и подъемом, которые так действуют на войска. Чаще случалось, что на великого князя действовало первое впечатление, что внимательный анализ, и притом спустя некоторое время, указывал ошибочность его восторженности, но ошибки в этом направлении вполне простительны, как диктует военная наука, когда имеется в виду плохая организованность армии…

► Военное счастье Н.И. Иванова поколебалось с уходом от него Алексеева, сейчас у него неудачи.

► Царь с наследником поехал из Царского Села в Псков к Рузскому.

► Недавно при обыске в Петрограде в квартире Генриха-Андрея Фишера найдены следующие документы, устанавливающие, как иногда принималось русское подданство.

1. Телеграмма из Москвы в Коканд Фишеру от 3 июня 1914 г: «Должность оплачивается вознаграждением несколько тысяч. Телеграфируйте, согласны ли перейти в русское подданство. Кланяюсь».

2. Письмо Г.-А. Фишера брату Людвигу Фишеру на немецком языке: «Дорогой Леля, меня выбирают на днях директором пивоваренного завода „Соловьев и К°“ и мне для этого надо сделаться русским подданным, а потому похлопочи мне следующие документы (время не терпит): а) метрическое свидетельство или выпись о крещении, б) свидетельство об отбывании воинской повинности и в) еще документ (не знаю, как он называется), чтобы я снова мог без затруднений вернуться в германское подданство. Мои матрикулы в СПб. генеральном консульстве, № 5386, 28/10 августа 1907 г., на 10 лет».

3. Из письма Л. Фишера Г.-А. Фишеру от 27 сентября 1911 г. из Петербурга по-немецки: «Любезный Андрюша, вследствие твоего письма посылаю тебе ответ, вложив в него твою метрику, которую я приобрел из кирхи. В консульстве мне сказали, что там не выдают особого удостоверения, чтобы вновь вступить в германское подданство; ты остаешься германцем настолько времени, насколько указано в матрикулах, хотя бы ты в промежуток этого времени был русским подданным, и ты можешь возобновить матрикулы, когда срок их истечет, еще на 10 лет. Поэтому для безопасности сними с них нотариальную копию, так как, вероятно, их у тебя отнимут, когда получишь русский паспорт. Воинское свидетельство ты из консульства получил, а когда потребуется тебе новое, то тебе надо написать об этом самому не в консульство, а в комиссию округа 15-й пехотной бригады, и можешь сослаться на прежнее свидетельство, которое помечено 26 октября 1888 г.».

Я выехал в Петроград.

2-е, пятница

Был у редактора «Речи» Иосифа Владимировича Гессена. Он очень заинтересовался моим предложением и вполне его приветствует. Просит дать ему несколько дней подумать о деталях осуществления и пригласил позавтракать 7 октября, когда я вернусь из Москвы. Гессену принадлежит мысль об устройстве собеседования редакторов с Алексеевым для взаимного ознакомления и для получения сведений, могущих уяснить обоюдные надежды и планы. Общением с Алексеевым необходимо, по его мнению, поднять доверие общества к печати, которая, следуя за «высокоавторитетными источниками» главного управления Генерального штаба, поневоле изолгалась.

3-е, суббота

Фактический редактор «Биржевых ведомостей» Михаил Михайлович Гаккебуш (по новой моде – Горелов) принял меня у себя на дому с подчеркнутой любезностью и мещанской деликатностью. Он похож на человека, который во время помпезного обеда жует из рук колбасу, веря больше в то, к чему привык с нищего детства, чем в семиблюдный обед, который готов глотать только для поддержания тона, ему совершенно чуждого. Вся его небрежная фигура, костюм, повадка не согласуются с грубой роскошью обстановки его квартиры, где все кричит нежилой расставленностью приготовленной сцены и вдруг разбогатевшим parvenu. Он не преминул сказать мне, что получает от Проппера 30 000 р. в год. Шумский (псевдоним Константина Марковича Соломонова, военного обозревателя) получает у них по 3000 р. в месяц и еще в «Ниве» 1000 р. за четыре обзора в месяц. Заведующий хроникой в «Биржевке» получает 1000 р. в месяц, средний репортер – 500, порядочный – 800. Да, за десять лет после революции 1905 г. газетное дело стало выгодным, обратилось в доходную профессию неучей и окончательно выкинуло за борт мечты об общественной кафедре, с которой еще недавно люди моего времени

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---