Мой следующий вздох: мемуары - Jeremy Renner

"Пожалуйста, никому не говори, потому что я не хочу, чтобы дети сходили с ума", - сказала она Фрэнку. "Никому ничего не говори. Никаких детей".

Она надела бюстгальтер, туфли и куртку, взяла телефон, зарядное устройство и сумочку и направилась в гараж, где, как она знала, была хоть какая-то связь. Рори подошла к ней; к этому моменту она уже неудержимо рыдала. Она сказала: "Джереми сбили. Это ужасная авария. Он выглядит мертвым. И если он выживет, я должна немедленно отвезти людей в больницу".

Рори оцепенел: ужас и опустошение от этой ужасной новости о его лучшем друге и так были плохи, но это также очень естественно вернуло его к самому худшему дню в его жизни до этого дня.

За сорок лет до этого младший брат Рори на два года, Джон, играл в хоккей за два дня до Дня святого Патрика, когда его парализовало после жестокого столкновения во время игры в Канаде. Когда это случилось, Рори не было в стране, и когда ему позвонили, он упал в агонии, очнувшись только через два дня. Он всегда чувствовал ответственность за своих младших братьев, и помнит, как считал, что именно он виноват в том, что случилось с Джоном. Почему я не предотвратил это? вспоминает он. Где ты был? Рори годами чувствовал себя беспомощным, и с новостями, полученными в то утро в гараже, к нему мгновенно вернулось множество подавленных чувств вины и бесполезности. Но эта новость также заставила его осознать, что ему предстоит важная работа. Его задача - готовить смузи, кофе и еду, смешить людей в этих самых сложных обстоятельствах и делать все, что необходимо, чтобы семья, которую он любил, смогла справиться с предстоящими ужасными днями.

Но Эва... Что делать с Эвой? Она еще не проснулась, но когда она наконец встанет, будет крайне важно обращаться с ней осторожно. Проблема для Рори заключалась в том, что он - честный продавец, не умеющий врать и поэтому ужасно умеющий врать. У него все кипело внутри, но он знал, что должен показать себя Рори, как бы плохо он ни умел скрывать.

Рори почти сразу же получил свой первый тест: Ава наконец-то проснулась, и, как всегда, первое, что она всегда хочет сделать, вскочив утром с постели, - это найти меня.

"Где мой папа?" - спросила она Рори.

"О, я не уверена, дорогая, но не волнуйся", - сказала Рори. "Вот, возьми яичницу".

Рори знал, что прежде всего я хочу, чтобы он сделал одно: оградил моего ребенка от ситуации, пока мы не узнаем, что происходит. Если я выживу, то пока не стоит ее беспокоить. Если же я умру, то эта информация должна была поступить от моей мамы или от мамы Авы.

Рори любит Аву так, словно она одна из его собственных детей; я люблю его детей так же. И мы всегда говорили, что если с кем-то из нас что-то случится, наши семьи будут нашей первой линией обороны и что мы всегда будем заботиться о детях друг друга в первую очередь. В то утро Рори понял, что у него есть своя роль, своя работа, своя цель, которая в конечном итоге станет для него целительной, потому что, когда его брат был так тяжело ранен все эти годы , он чувствовал себя, как он выразился, "как муха в урагане". Но все равно было так больно лгать Аве.

"Мы навестим его позже", - сказал Рори, втайне молясь, чтобы это не было ложью.

Тем временем Ким знала, что должна позвонить нашей маме и рассказать ей о случившемся.

Единственная проблема заключалась в том, что они не разговаривали друг с другом и не разговаривали уже несколько месяцев - Ким не была уверена, что мама вообще возьмет трубку.

К счастью, мама сразу же ответила, увидев, что это Ким. То, что произошло дальше, мама позже описала как "самый ужасный телефонный звонок за всю ее жизнь".

"Мама, - сказала Ким, - кое-что случилось. Джереми попал в аварию..."

Но не успела Ким продолжить, как мама начала кричать.

"Заткнись, прекрати, не говори этого, Ким", - кричала она. "Прекрати!"

"Мама, - сказала Ким, отчаянно пытаясь передать как можно больше информации, прежде чем отправиться вниз с горы, - у меня не будет сотовой связи в течение часа. Я направляюсь вниз по дороге. Я не знаю, что происходит. Но ты должна подняться сюда".

Потом она сказала: "Мама, он не дышал. И глаз у него не было..."

Мама застряла в Модесто и не знала, как ей добраться до Рино, но сейчас для Ким первоочередной задачей было как можно скорее добраться до меня. После того как она позвонила нашему отцу и ввела его в курс дела, Алекс явился, чтобы сообщить маме, что кто-то ждет ее у подъезда, прямо у того места, где произошел инцидент. Ей понадобится помощь, чтобы выбраться из района, поскольку дороги все еще закрыты, и один из пожарных согласился отвезти ее в Рино.

Никто не говорит со мной, подумала Ким. Просто дайте мне дышать. Дайте мне сосредоточиться. Она вошла в режим, который позже охарактеризовала как "шок и исправление". Но в основном она поняла, что тоже перестала дышать или, по крайней мере, забыла вспомнить, что нужно дышать.

Алекс отвез маму на снегоходе по подъездной дорожке, где они нашли любезного пожарного, который ждал, чтобы отвезти ее в Рино. На месте происшествия Ким была рада, что не увидела много крови, но все равно повсюду было множество огней и машин - она не понимала, что видит. Как и Дэйв Келси до нее, моя сестра вообще не могла осознать происходящее.

Капитан пожарной команды отвез ее от лагеря Реннер, но, вероятно, желая избежать новых бедствий, он ехал невероятно медленно - несмотря на перерыв в буре, дороги все еще оставались коварными. Ким понимала, что капитан просто соблюдает правила безопасности, но ей очень хотелось на него накричать. Нельзя ехать так медленно, подумала она. Я должна быть там. Я должна быть там. Я должна быть там. Ей некому было позвонить, некому написать сообщение. Вся тяжесть этой истории лежала на ней - и на ней, и на Алекс, и на Дэвиде Келси, и на Фрэнке, и на Рори, но сейчас бремя непредвиденного легло на нее сильнее, чем на кого бы то ни было.

В какой-то момент по дороге в Рино Ким