Александр Тиняков. Человек и персонаж - Роман Валерьевич Сенчин

…К.Ф.Рылеев – играл даже очень видную роль в восстании декабристов и 13-го июля 1826 г. был казнен. Но, во-1-х, нельзя противопоставлять одного Рылеева, занимающего очень скромное место в русской литературе, целой веренице таких первостепенных литературных деятелей, каковы Пушкин, Боратынский, Вяземский и др.; во-2-х же, – и само декабристское движение нельзя рассматривать как революционно-народное.

Вроде бы делает исключение автор для Некрасова —

Однако, и у Некрасова мы напрасно стали бы искать какой-либо цельности, определенности и прямоты. Он сам лучше всего определил свою двойственность, сказав:

Мне борьба мешала быть поэтом.

Песни мне мешали быть бойцом.

Вглядываясь глубже в поэзию Некрасова, мы должны будем прийти к убеждению, что никакого определенного революционного идеала у него не было и что политические взгляды и общественные симпатии его были, в общем, неустойчивы и смутны.

(Ну-ну, Александр Иванович, не вам бы обличать в этом поэтов…)

А дальше Тиняков приводит несколько примеров, где Некрасов показан как поборник самодержавия, воспеватель «графа Муравьева-Виленского, которого за жестокое усмирение Польши прозвали „Вешателем“».

Не уходят от осуждения ни Гоголь, ни Достоевский, ни Тургенев, ни Чехов.

Особенно подробно доказывает Тиняков антиреволюционность Льва Толстого, приводя множество цитат из его писем, статей, дневников:

…из всего этого получается вывод, крайне неутешительный для сторонников взгляда проф. Венгерова. Оказывается, что величайший русский писатель был всесторонне чужд революции: в первую половину своей жизни он принадлежал к консервативному лагерю, во вторую половину стоял на религиозно-моральной точке зрения, с высот которой всякая политическая борьба и всякое политическое строительство представлялись ему и мелкими, и прямо ошибочными.

Но, в свою очередь, поспорю с Александром Ивановичем: это ведь Толстой написал – «С тяжелого воза надо сначала скидать столько, чтобы можно было опрокинуть его. Настало время уже не скидывать понемногу, а опрокинуть…»

Достается и философам, публицистам, критикам – Чаадаеву, славянофилам, западникам, Белинскому, Герцену. Правда, автор всё же находит несколько имен, достойных скупой похвалы:

Закончим речь о прошлом нашей литературы перечислением имен крупнейших писателей, революционность которых не подлежит сомнению. Этих имен не много, а именно: в 18-м веке – А.Н.Радищев, в 19-м – M.Е.Салтыков-Щедрин, Н.А.Добролюбов, Н.Г.Чернышевский, Н.К.Михайловский и Гл. И.Успенский.

Не включил в свой обзор Тиняков «М.А.Бакунина и П.А.Кропоткина, П.Л.Лаврова и Г.В.Плеханова или из наших современников – Н.Ленина», так как в литературе они занимают «лишь очень скромное место».

Затем Александр Иванович переходит к самому недавнему прошлому:

Наши писатели последних десятилетий в общем были настроены гораздо радикальнее наших писателей прошлого и стояли гораздо левее их. Среди них не было почти никого, кто высказывался бы прямо в защиту самодержавия или просто в монархическом духе; наоборот, почти все они «мечтали о революции», а многие и призывали ее. <…> Но вот грянул гром Великой Пролетарской Революции – и что же мы увидали?

Эта часть если не дословно, то смыслово повторяет рецензии Тинякова, собранные в книге «Пролетарская революция и буржуазная культура». И главные антигерои те же: Зинаида Гиппиус, Мережковский, Бальмонт, Блок, Брюсов. Кое-где приводятся новые факты (все-таки прошло лет пять с написания тех рецензий):

Выпустив в свет книжку таких стихов («Последние стихи», 1918 год. – Р.С.), З.Гиппиус совершенно свободно проживала в красном Петербурге, вместе с своим супругом – Д.С.Мережковским, который издавал книги, читал лекции, за что и получал щедрые гонорары от Советской власти. <…> В ноябре месяце 1917 г. г-жа Гиппиус писала:

Мы стали псами подзаборными,

Не уползти!

Уж разобрал руками черными

Викжель – пути…

Советская власть собрала разобранные пути, наладила движение, и господа Мережковские поспешили «уползти» (в феврале 1920-го. – Р.С.)… Но перестали ли они быть, при этом, «псами подзаборными», – это еще большой вопрос для нас…

А вот про Сергея Городецкого, к которому вскоре Тиняков будет писать в Москву, прося о помощи:

В эпоху первой революции он пописывал стишки демократического содержания, в 1914 г. он разразился целой патриотической книгой «14-й год» (издание «Лукоморья»), где в стихотворении «Сретение царя» воспевал Николая II и называл его «великим», – в годы революции он мирно жил на Кавказе под властью белых, а после переворота, как сообщает «Нижегородская Коммуна», стал на сторону Советской власти, вступил в Азербайджанскую коммунистическую партию, занял пост заведующего Бакинско-Кавказским Роста и снова начал помещать демократически-интеллигентские стишки в Советских изданиях.

Есть что предъявить Тинякову и Горькому:

Даже М.Горький одно время не хотел признавать правды Октябрьского переворота, старался видеть в революции только ее отрицательные стороны и писал, что «мы звериная страна, дикий народ, как это со страшной очевидностью показала нам революция».

В общем, досталось почти всем, за исключением разве что футуристов, имажинистов и новокрестьянских поэтов, которых Александр Иванович попросту не упомянул.

* * *

В четвертом номере «Печати и революции» за 1923 год появилась, кажется, самая большая прижизненная рецензия на произведения героя моей книги – две с половиной страницы журнала большого формата. Автор – В.Ваганян. Видимо, это Вагаршак Арутюнович Тер-Ваганян, член РСДРП с 1912 года, член ВЦИК в 1918–1920 годах, литератор, сотрудничавший в том числе и в журнале «Красная новь». В 1936 году приговорен к расстрелу на Первом московском процессе.

Приведу из рецензии несколько выдержек. По-моему, это интересно тем более, что критикует книгу партийный деятель.

Гражданин Тиняков поставил себе невыполнимую задачу, поэтому неудивительно, что его статья вышла такая нелепая и несуразная. <…>

Нужно быть круглым невеждой, чтобы теоретические искания Белинского, которые и делали его великим революционером, считать за реакционность. А.Тиняков ухитряется <…> опираясь на Плеханова, доказать, будто Белинский, «пережив увлечение социализмом, в конце своей жизни опять вернулся к монархизму» <…>.

Не менее яростно клевещет А.Тиняков на Герцена <…>. Начинаешь подозревать, что сей господин имеет какую-то родственную связь с «Новым Временем» Суворина, – ведь вот поразительное же совпадение, и он и те заняты дискредитированием великих революционеров, мещански-пошлыми кивками и сплетнями, выдергиванием фраз, подлогом и мошенническими проделками, и тот и те заняты возведением в монархический сан всех великих писателей русской земли, и если к этому прибавить то, что А.Тиняков из русской литературы заботливо исключает Плеханова, Ленина и др., то картина получается полная <…>.

Книжку издал Орловский Госиздат. Почему? Кто дал Орловскому отделению Госиздата право тратить народные деньги на издание черносотенных памфлетов?

Кто пойдет под суд за издание на народные деньги этой сплошной клеветы на русскую литературу?

В