В его глазах - Анна Ардо

В прошлый раз всё было не так…

И в прошлый раз я сама на несколько секунд представила, что держу в руках член Станислава… А ещё мне тогда показалось, что и он думал о том же. Кроме того, Адлер ведь потом предложил мне пойти вместе с ним на БДСМ-сессию. Значит, ему правда хотелось побыть со мной. О том же самом талдычил и Артур.

Но сейчас…

Просто ноль эмоций. НОЛЬ!

Раздираемая сомнениями, я вновь опустилась на пол. Если я хочу, чтобы эта встреча для всех закончилась благополучно, должна сделать то, чего от меня ждут.

Сглотнув вязкую слюну в горле, я потянулась дрожащими руками к ширинке Станислава. Казалось, он вовсе не замечает моих действий: как неумело я расстёгиваю молнию, как пытаюсь открыть замок на его брючном ремне.

Зато Оскар следил за каждым движением:

— Хорошая девочка, — подбодрил он, наверняка мерзко улыбаясь. Видеть его лица я не могла, так как Золотницкий находился у меня за спиной. — Стас, давай на пару минут сделаем перерыв, чтобы прочистить мозги. Куколка пока тебе отсосёт, а я полюбуюсь.

Что?!..

Я замерла в ужасе. Такого в моих планах не было! Я мысленно примирилась с тем, что снова сделаю «массаж» на мужском достоинстве, но никак не то, что озвучил Оскар!

— Детка, я надеюсь, ты хорошо сосёшь, — продолжал издеваться Золотницкий. — Потому что моего друга довольно трудно удивить в этом смысле. Его член пробовали на вкус многие женщины. Так что не подведи.

Что мне было делать?..

Рамка… У меня всегда есть стоп-слово «рамка». В любой момент я могла его произнести и запретить любой приказ.

Но… В таком случае Золотницкий бы скорее всего остался недоволен. Ему нравилось приказывать. И, судя по всему, не терпелось увидеть, как я будут удовлетворять его друга.

На секунду представила, как это может быть. Что почувствую? Не станет ли мне мерзко? И вскоре поняла.

Не станет.

Это ужасно, неправильно, некрасиво, запретно. Нормальные девушки такого не делают. Но я уже не была нормальной. Я уже стояла на коленях голая перед двумя взрослыми мужчинами. Они уже били меня, заставляли творить всякую дичь. Я уже пялилась на раздевающихся парней и девушек, видела, как занимаются непристойностями другие люди.

Аника, ты уже ненормальная. Ты уже нырнула в это море порока и грязи. Что тебе терять?..

Я подняла глаза на Станислава. И в этот момент он тоже взглянул на меня. Возможно, впервые за всё время в этой комнате. Его зрачки были расширены до предела. В уголках склер появилась краснота от напряжения. Я прочла немой ответ на свой вопрос: да, он тоже хотел, чтобы я сделала это для него.

Мои пальцы обхватили его напряжённый пенис под тканью боксеров. Я ощутила всю толщину и мощь мужского орудия, зажатого в моей руке. А пересохший рот вдруг наполнился слюной, будто при виде аппетитного блюда.

Глава 29

Абсолютно новое, прежде незнакомое чувство захватило меня целиком. Чувство, в котором было не только безумное притяжение к Станиславу, испытанное несколько ночей назад при схожих обстоятельствах. Сейчас в этом чувстве было ещё кое-что очень важное и сильное — страсть. Взаимная страсть. Могу с уверенностью сказать, что одна мысль о моём решении уже заставляла меня трепетать от предвкушения и… возбуждения.

Да, меня нереально заводила идея о том, что сейчас я попробую на вкус член Станислава. Почувствую его на своём языке. Доставлю ему удовольствие. Сделаю так, чтобы ему стало хорошо.

Его глаза смотрели в меня жадно и призывно. И хотя Адлер продолжал сидеть неподвижно, его естество моментально среагировало на моё прикосновение — член ещё больше затвердел. Казалось, плоть стонет от напряжения и изнеможения.

Я склонилась к нему, собираясь притронуться губами к головке. Закрыла глаза…

— Не надо, — Станислав грубо отстранил меня.

Я очнулась, словно мне влепили жестокую пощёчину. Адлер отвернулся и стал застёгивать брюки обратно.

— Стас! — возмутился Оскар. — Ты что творишь?!

Мне тоже хотелось возмутиться. От обиды я чуть не всхлипнула. Глаза моментально наполнились слезами. Мне бы порадоваться, что удалось избежать такой участи. Но в самом деле я только что испытала унижение, какое ни с чем невозможно сравнить.

— Для начала я хочу решить вопрос, — жёстко прокомментировал Станислав. — Ты можешь приказать ей, пока она согласна тебе подчиняться. Но не мне.

— Да я и не приказывал тебе! — ещё больше взбесился Золотницкий. — Я ж для тебя стараюсь! Подумал, Куколка как раз в твоём вкусе. Даже чем-то похожа на…

— Заткнись, — резко перебил Адлер.

Я так и стояла на коленях, слушала их ругань и еле-еле сдерживала слёзы.

— Либо мы сейчас решаем… — продолжил Станислав, но его тут же оборвал Оскар.

— Или? Ну, давай. Договаривай.

— Или можем отдать решение в сторонние инстанции, — спокойно, но вкрадчиво и жестоко закончил свою мысль Адлер.

У Золотницкого скрипнули от злости зубы. Но затем он натянул якобы приветливую улыбку.

— Стас, мы ведь друзья, — протянул он. — Не надо пытаться меня запугать.

— Я тебя не запугиваю, а говорю то, что думаю.

— Хорошо, — Золотницкий поднял раскрытые ладони. — Я тебя услышал.

— Это последнее предложение, — Станислав ткнул указательным пальцем в лежащий на кофейном столике документ. — Здесь более чем достаточно. И ты это прекрасно понимаешь. Любой суд признает справедливой цену в два раза ниже.

— Любой суд пустит «Империал» с молотка. Ты этого хочешь?

— А ты?

Они уставились друг на друга, как два тигра, готовящиеся к смертельной схватке. Да она уже происходила эта схватка — в их бешенных взглядах, в их агрессивных позах, в их ожесточённых лицах.

Но внезапно Золотницкий дрогнул.

— Ну, ладно, — бросил он так небрежно, будто секунду назад они вовсе не желали перегрызть друг другу глотки. — Тогда ты мне дай пять минут. Максимум — десять.

— Для чего? — нахмурился Станислав.

Тут Оскар перевёл взгляд на меня, хотя я успела смириться с тем, что о моём существовании забыли. И даже отчасти порадовалась.

— Ну, раз ты не жаждешь Куколку, я ею попользуюсь. Так сказать «пересплю» с нашим решением.

Он резко встал с дивана и за пару шагов очутился рядом со мной. Ничего не говоря и ни о чём не предупреждая, Золотницкий молниеносным движением впился мне в волосы. Я даже не успела ощутить боль, когда он поволок меня по полу. А завизжала только потому, что испугалась. По-настоящему испугалась, дико и