В его глазах - Анна Ардо

— Что вы делаете?! — орала я, цепляясь в его запястье и пытаясь высвободить свои волосы.

— А ты что думала, Куколка, я шутил, когда сказал, что сегодня не буду добреньким? — прошипел Оскар и одним махом отбросил моё тельце к противоположной части комнаты.

Я заскользила по ламинату, ударилась спиной о штукатурку на стене. Взвыла от боли. Золотницкий стоял надо мной и наслаждался моим жалким видом. Я плакала, сидя у его ног, боялась лишний раз сделать вдох.

— Не надо… — жалобно выдавила я, увидев, что он расстёгивает свои брюки.

— Открывай рот, — приказал он.

— Не надо… — прошептала еле слышно и захныкала.

Оскар снова схватил меня за волосы, заставил встать на колени, притянул к своему паху.

— Не надо… — я попыталась его оттолкнуть, но он только крепче стянул зажатые пряди так, что у меня запульсировала голова.

— Мне нравится, что ты сопротивляешься. Давай, умоляй меня остановиться.

Золотницкий вытащил стоящий член и ткнул им мне в лицо. Я зажмурилась с силой, не желая ни видеть, ни чувствовать это. Стиснула зубы до боли, продолжая стенать от ужаса. Оскар впился пальцами мне в подбородок, хотя бы волосы отпустил. Но легче мне не стало, потому что он принялся хлестать членом по моим щекам.

— Ну, что же ты не кричишь, Куколка? — измывался он, снова и снова нанося удары по носу, по глазам, тыча головкой мне в губы. — Что обычно делают хорошие девочки, когда не хотят трахаться? Зови на помощь. Или соси. Давай. Выбор за тобой.

Я сопротивлялась, уворачивалась, рыдала. Золотницкий ударил меня по щеке. И сразу же влепил по другой. Снова сжал мой подбородок. Слёзы посыпались градом.

— Давай, сука, — он ещё сильнее надавил мне на челюсти, стараясь открыть рот.

— Оскар, ты жестишь, — услышала я голос Станислава, который прозвучал в моей голове, будто сквозь плотный туман.

— Да брось, Стас. Ей же нравится играть. Не мешай.

— Ей не нравится.

— Если бы не нравилось, она бы сказала стоп-слово.

Стоп-слово…

Да, я помнила о нём. Помнила, что могла это прекратить. Помнила, что у меня всегда есть инструмент, чтобы остановить любое воздействие. Но я не останавливала. Запрещала себе произносить хоть что-то. Понимала, что это тупик, в который сама себя загнала. Из него нет выхода. Либо нужно сделать то, чего требовал мой мучитель, либо сказать «рамка» и…

И осознать, что я ни на что не способна, что у меня не хватает духу ни на что в этой жизни. Окончательно смириться с тем, что я не годна даже на то, чтобы стать чужой игрушкой.

— Куколка, — въедливо проговорил Оскар, — если ты сейчас не откроешь рот сама, я привяжу тебя к стулу, вставлю расширитель в зубы и буду трахать до тех пор, пока ты не начнёшь задыхаться.

Он не шутил. Совершенно точно не шутил.

— Что решаешь? Я считаю до трёх. Один… — Золотницкий сделал паузу и усмехнулся. — Два… — он специально растягивал слова, чтобы ещё сильнее разодрать мои нервы на части. — Три…

Я разомкнула челюсти, но глаз не открыла.

— Умница, — услышала я его шипение, одновременно чувствуя, как между губ с трудом входит толстая головка мужского члена.

Глава 30

Не знаю, как меня не стошнило в первую же секунду. Я уговаривала себя, что справлюсь, что это недолго и так страшно, как кажется.

«Это просто игра…»

— Хорошо, а теперь поиграй язычком… — слова Оскара едва прорывались в моё сознание. — Будь послушной девочкой, вот так…

Я не осознавала, что делаю. Я снова очутилась там — по другую сторону картины, где наблюдала происходящее как бы стороны, хотя продолжала держать глаза закрытыми.

— Посмотри на меня, — приказал Золотницкий.

Я не смогла. Правда не смогла. Выплюнула его член, заплакала в отчаянии. И вновь Оскар схватился за мои волосы.

— Ну, всё, дрянь! Ты меня достала!..

На последнем мгновении я распахнула глаза и тут же горько об этом пожалела — Золотницкий размахнулся. Его рука уже летела мне в лицо. Лучше бы я этого не видела…

Потому опять поскорее зажмурилась, готовясь к удару.

Но… его так и не произошло.

— Довольно.

Станислав… Это он сказал.

Не зная, что меня ждёт, я подняла веки и обомлела: Адлер держал за локоть опешившего товарища, который всё ещё стискивал мои волосы, превратившиеся в мочало.

— Остановись. Немедленно.

— Ты сдурел? — в самом деле Оскар не то чтобы разозлился, он скорее потерял дар речи от поступка своего друга. — Какого хуя ты творишь?

— Это ты какого хуя творишь? — ответил Станислав железным тоном. — Не можешь отличить реальный испуг от наигранного?

— Так и должно быть! — прорычал Золотницкий. — Я плачу за это деньги! Стас, ты ебанулся?! Решил состроить из себя благородного рыцаря?! Перед кем? Перед этой блядью?!

Кулак Адлера резко вошёл в челюсть Оскара. Тот от неожиданности выпустил меня, пошатнулся, еле устоял на ногах и отошёл на шаг. Упёрся спиной в стену. Он ошалело смотрел на Станислава, который некоторое время стоял на том же месте неподвижно. Затем Оскар провёл тыльной стороной ладони по губам, стирая выступившую кровь.

До этого момента мне казалось, что предел страха давно уже наступил. Но, увидев красные пятна на руках и лице Золотницкого, поняла — то был далеко не предел. Вот сейчас страх достиг своего пика. Настолько, что уже больше не могла ни плакать, ни умолять, ни сопротивляться. Ни надеяться. Прямо на моих глазах двое мужчин, которые всего пару минут назад называли друг друга не просто деловыми партнёрами, а друзьями, превратились в злейших непримиримых врагов.

— Я всегда знал, что ты слабохарактерный, Стас, — прорычал Золотницкий сквозь окровавленные зубы. — Всё-таки Виктория правильно поступила, когда…

— Завали пасть! — взревел Адлер и бросился на Оскара.

— Нет! Не надо! — истошно закричала я, кидаясь ему наперерез.

Я успела. Не дала Станиславу развязать новую драку, остановила его.

— Не вмешивайся, — приказал он, но совсем тихо.

— Рамка, — сказала я. — Рамка. Стоп-игра.

Его глаза остановились на мне. Руки потянулись к моим щекам, на которых ещё блестели слёзные дорожки. Адлер стёр большим пальцем один из влажный следов. Сзади раздался мерзкий смешок Оскара, но Станислав не обратил на него внимания и вообще как будто бы забыл, что Золотницкий до сих пор находится в этой же комнате.

— Стас, ты идиот, — даже эта реплика осталась без ответа.

Адлер подхватил меня с пола, и я очутилась в его больших сильных руках. Прижалась к нему всем телом, понимая, насколько меня трясёт,