Кругосветка подводника - Валентин Евгеньевич Соколов

круглые сутки весь личный состав. Однако, человеческая психология почему-то оставалась на уровне парусного флота. Как же так, после длительного плавания сойти на берег и без бороды! Разрешить всем носить бороды нельзя, запретить – моральное ущемление личности. Мне как-то рассказывал один из опытных моряков, капитан 1 ранга Чванов Пётр Петрович, как его тёзка, всеми уважаемый на Флоте адмирал Кулик П.П., приказал ему «сбрить это безобразие». Прошло более 30 лет после этого инцидента, а человек до сих пор помнит эту несправедливость со стороны начальника. Молодёжь, в том числе и флотские офицеры, иногда склонны преувеличивать значение внешних признаков зрелости и солидности, особенно когда это касается морской романтики традиций. Взрослея, они сами начинают понимать ценность того или иного атрибута взрослости и командирской зрелости и сами, без всякого сожаления расстаются с ними.

Мы посоветовались по этому вопросу с лодочным «комиссаром» Вячеславом Михайловичем Ващинским и нашли оригинальный вариант: раз в неделю избранная экипажем представительная комиссия проводила «конкурс бороды». При этом моряки, чьи бороды признавались неоригинальными, обязаны были с ними расстаться. К завершающей стадии похода бородачей на лодке остались единицы. Главное, что всё проходило в порядке добровольности, а у командира стало меньше забот.

Между тем, после трогательной встречи на причале, вскоре на берегу, в салоне адмирала, состоялся банкет для всей команды. Чествовали победителей. Звучали поздравления, тосты и всё было, как обычно принято в торжественных случаях.

И, наконец, слово дали самому пожилому человеку, входившему в состав нашего экипажа (ему в море исполнилось 58 лет), ведущему инженеру-конструктору 671 проекта атомной подводной лодки Николаю Яковлевичу Иванову. Обычно рабочие и инженеры судостроительного завода выходят в море вместе с командой только во время заводских испытаний. Но на сей раз командованием ВМФ и руководством судостроительного завода было принято решение включить в состав экипажа ведущего инженера.

Впервые в истории мореплавания атомная подводная лодка, спроектированная советскими конструкторами, должна была пройти все широты, все меридианы при их разнообразных гидрологических условиях. Испытания подводной лодки в северных широтах, включая и Северный Полюс, прошли успешно. Нам предстояло провести испытания техники на экваторе, в сороковых «ревущих широтах» и в районе Южного Полюса нашей огромной Планеты.

Атомная подводная лодка под командованием капитана 2-го ранга Виктора Семёновича Урезченко (старший на борту – капитан 1-го ранга В. Е. Соколов) участвовала в первом дальнем походе тактической группы подводных лодок под командованием контр-адмирала В. К. Коробова с Краснознамённого Северного на Краснознамённый Тихоокеанский флот. Маршрут группы пролегал через Северный Ледовитый океан, Атлантический океан, пролив Дрейка и Тихий океан. В течение 80-суточного перехода весь экипаж и особенно электромеханическая боевая часть атомохода К-469 под командованием капитана 2-го ранга И. Д. Петрова безукоризненно выполнили свои функции.

Обе подводные лодки (К-171, под командованием капитана 1-го ранга Э. Д. Ломова и К-469 под командованием капитана 2 ранга В.С.Урезченко) вошли в состав Краснознамённого Тихоокеанского флота. Кроме того, в результате этого исторического перехода был положительно решён вопрос об использовании торпедных атомоходов для охраны районов патрулирования советских стратегических ракетоносцев и для ближнего охранения отдельных ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, выходящих на боевое патрулирование.

Я вспоминаю, как Николай Яковлевич при пересечении нашей подводной лодкой Экватора своим советом помог нам в принятии правильного решения по эксплуатации новой техники в сложных климатических условиях. Моряки относились к нему с большим уважением, как к самому старшему по возрасту и мудрому товарищу.

Многие из нас знали Николая Яковлевича по заводу, где закладывались, строились и сдавались Флоту атомные подводные лодки второго поколения. Главком ВМФ, адмирал флота Советского Союза С.Г.Горшков возлагал на них большие надежды, как на будущие истребители подводных лодок «вероятного противника».

– Слово предоставляется делегату от питерских рабочих товарищу Иванову Николаю Яковлевичу, – представил адмирал нештатного члена экипажа подводной лодки. Наступила тишина. Это была дань уважения доброму наставнику. Он поднялся, неловко улыбаясь, и, не ожидая такого всеобщего внимания, вдруг заплакал и, немного успокоившись, сказал:

– Я горжусь тем, что рабочие Ленинграда передали новейшую технику в такие надежные руки. Спасибо вам, дорогие подводники!

Шквал аплодисментов не заставил себя долго ждать. После официальных приемов личному составу предоставили кратковременный послепоходовый отдых. Помнится, на вторые сутки меня пригласил в гости мой товарищ, командир ракетной атомной подводной лодки капитан 2 ранга Юрий Кузнецов. Мы одно время вместе учились на курсах в Ленинграде. Юра с гордостью рассказывал о своей службе на Краснознамённом Тихоокеанском Флоте. Я внимательно его слушал, не спорил, а сам думал, когда же начальство отпустит меня на мой родной, суровый Север? Нелегко нам, «северянам», было включаться в местный быт, условия службы. Да и резкая смена климата не давала покоя. День, ночь – все смешалось. Молодёжи конечно адаптироваться было легче.

Вот как описывает свои первые впечатления о прибытии на Камчатку жена офицера – подводника капитана 1 ранга Н.Х.Железова, Татьяна Ивановна:

Апрель Камчатку не ласкает,

Здесь день погода, два метель,

Снег каждый день немножко тает,

И звучно капает капель…

Камчатка, далекая и близкая, начало и конец, «Аз есмъ альфа и омега-начало и конец земли Русской…». Неописуемой и загадочной красоты кусочек божественно священной земли, соединен с материком узким перешейком и называется полуостровом Камчатка.

В этом краю мне довелось побывать и прожить девять незабываемых и незабвенных лет. Это были самые прекрасные годы нашей молодости, которые можно вспоминать бесконечно и благодарить Бога, за них. Но, к сожалению, мы не всегда ценим то, что имеем и всегда стремимся ускорить время пребывания в пути.

Мое первое знакомство с необыкновенной красотой Камчатки, произошло в конце августа 1969 года, с борта самолета ТУ-104. Сначала вылет из Одессы до Москвы два с половиной часа, затем рейс Москва – Хабаровск, это был очень длительный перелет и по существу первый в моей жизни. На то время, этот перелет был длительностью в двадцать часов с посадками в четырех аэропортах Советского Союза. С Хабаровска до Петропавловска, три с половиною часа, мы летели над Охотским морем. Это был самый будоражащий перелет, потому что под нами только вода и море и никакой земли. И где-то за час до посадки перед нами открылся самый непревзойденный камчатский пейзаж. Конечно, человеку, который никогда этого не видел и после солнечной августовской, южной Одессы, сопки в вечном снегу и вершины трех заснеженных огнедышащих вулканов, можно было себе представить только лишь во сне. Мало того, внизу, у подножья этих заснеженных высоченных гор, очень сочная и густая зелень. С высоты птичьего полета