Кавалеры ордена «Победа» - Валентин Александрович Рунов

вероятного противника силами Разведывательного управления Генерального штаба, которая отслеживала процесс сосредоточения немецких войск у границ СССР. Его начальник генерал-лейтенант Ф.И. Голиков периодически докладывал об этом И.В. Сталину и членам Политбюро. В частности, 6 мая 1941 года он доложил, что за два последние месяца «количество немецких дивизий в приграничной зоне против СССР увеличилось на 37 дивизий (с 70 до 107). Из них число танковых дивизий возросло с 6 до 12 дивизий. С румынской и венгерской армиями это составит около 130 дивизий». (Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т. 1. Накануне. Кн. 2. С. 219–220). Следующий столь же тревожный доклад был представлен 31 мая. О подготовке Германии к войне с СССР и о сроках ее начала постоянно поступали сведения по линии МИД и НКВД. Вели разведку и западные военные округа. И по мере приближения к роковой дате эти донесения становились все более частыми и более конкретными. Из их содержания в намерениях Германии не приходилось сомневаться. Мероприятия, которые проводились по другую сторону границы, уже не имели обратного хода, а неизбежно должны были вылиться в войсковую операцию стратегического масштаба. Это касалось отселения местного населения с приграничной полосы, насыщения этой полосы войсками, расчистки приграничной полосы от минных и других инженерных заграждений, мобилизации транспортных средств, развертывания полевых госпиталей, складирование большого количества артиллерийских снарядов на грунт и многого другого. Безусловно, все эти сведения доводились до начальника Генерального штаба РККА, о чем свидетельствуют пометки «Читал Жуков».

Позже в своих мемуарах «Воспоминания и размышления» Георгий Константинович писал, что эти сведения были известны Генеральному штабу, и признается в том, что «в период назревания опасной военной обстановки мы, военные, вероятно, не сделали всего, чтобы убедить И.В. Сталина в неизбежности войны с Германией в самое ближайшее время и доказать необходимость проведения в жизнь срочных мероприятий, предусмотренных оперативно-мобилизационным планом». Но затем он оправдывает себя следующим образом:

«Сейчас бытуют разные версии по поводу того, знали мы или нет конкретную дату начала войны? Я не могу сказать точно, правдиво ли был информирован И.В. Сталин, может быть, получал лично, но мне не сообщал.

Правда, он однажды сказал мне:

– Нам один человек передает очень важные сведения о намерениях германского правительства, но у нас есть некоторые сомнения…»

Исключительно плохо обстояло дело с разработкой оперативных планов.

Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на Западе и Востоке на 1940 и 1941 гг. были разработаны Генеральным штабом еще под руководством Б.М. Шапошникова. Затем, в связи с изменением начертания западной границы СССР, они были переработаны и 18 сентября 1940 года представлены И.В. Сталину уже К.А. Мерецковым. Но по ряду причин он утвержден не был.

В феврале 1941 года начальником Генерального штаба был назначен Г.К. Жуков. Как пишет М.В. Захаров: «С назначением генерала армии Г.К. Жукова начальником Генерального штаба план стратегического развертывания весной 1941 года вновь стал предметом обсуждения и уточнения».

Известно, что весной 1941 года Оперативное управление Генерального штаба под руководством Г.К. Жукова занималось разработкой плана нанесения превентивного удара по противнику, который был представлен И.В. Сталину и членам Политбюро 15 мая. Г.К. Жуков предлагал «ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие войск».

Для достижения этой цели предполагалось в первой фазе операции осуществить разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее Брест – Демблин, и обеспечить выход советских войск к 30-му дню операции на рубеж Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Опельн, Оломоуц. Впоследствии он был намерен наступать из района Катовице в северном или северо-западном направлении, разгромить врага и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

В качестве ближайшей задачи предусматривалось разбить германскую армию восточнее р. Висла и на краковском направлении выйти на рубеж р. Нарев, Висла и овладеть районом Катовице. Для этого предлагалось главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезать Германию от ее южных союзников, а вспомогательный удар левым крылом Западного фронта – в направлении на Варшаву, Демблин с целью сковывания варшавской группировки и овладеть Варшавой, а также содействовать Юго-Западному фронту в разгроме люблинской группировки. В это же время планировалось вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии, Румынии и быть готовым, при благоприятной обстановке, к нанесению ударов против Румынии.

Так появился документ, на основании которого некоторые авторы позже начали утверждать о подготовке СССР к агрессии против Германии и ее союзников. Начало этой идеологической акции было положено книгой некого предателя-перебежчика Виктора Суворова (настоящее имя – Владимир Богданович Резун) «Ледокол». Затем данную версию начали развивать и другие «исследователи». Правда, никто из них лично этот документ не видел.

Впервые данный документ был опубликован в Военно-историческом журнале № 2 в 1992 году. Но автор этой публикации, сотрудник Института военной истории Министерства обороны В.Н. Киселев, указывал, что он был написан от руки А.М. Василевским, но не подписан ни Г.К. Жуковым, ни С.К. Тимошенко, ни тем более И.В. Сталиным. Следовательно, он представлял собой только один из возможных вариантов действий, который не был одобрен и не получил дальнейшего развития.

На совещании 15 мая 1941 года И.В. Сталин приказал вернуться к разработке плана проведения в случае войны первых фронтовых оборонительных операций. Пришлось срочно доставать планы Шапошникова и Мерецкова и начитать дорабатывать их с учетом новых условий обстановки. Затем на основании нового плана Генерального штаба начинать разработку соответствующих планов западных военных округов, армий прикрытия государственной границы и так далее. А до начала Великой Отечественной войны оставалось чуть больше месяца…

О том, как это происходило, можно судить по отчету бывшего командующего 8-й армией Прибалтийского особого военного округа генерала П.П. Собенникова. Он пишет: «28 мая 1941 года я был вызван с начальником штаба армии генерал-майором Ларионовым Г.А. и членом Военного совета дивизионным комиссаром Шабаловым С.И. в штаб округа, где командующий войсками округа генерал-полковник Кузнецов Ф.И. буквально наспех ознакомил меня с планом обороны. В штабе округа в этот день я встретил командующего 11-й армией генерал-лейтенанта Морозова В.И., начальника штаба этой армии генерал-майора Шлемина И.Т., командующего 27-й армией генерал-майора Берзарина Н.Э., его начальника штаба и членов Военного совета обеих армий. Командующий округом принимал командующих армиями отдельно каждого и, видимо, давал им аналогичные указания – срочно ознакомиться с планом обороны, принять и доложить ему решение». Но после этого рабочие тетради с