Рожденные в черноте. Африка, африканцы и становление современного мира, 1471 год — Вторая мировая война - Howard W. French

но еще более ярко, отчасти благодаря использованию доступной современной аналогии, что делает его одним из редких выдающихся современных историков испаноязычного мира, сделавших это. Большинство историков рассматривают торговые и человеческие контакты Европы с Африкой в эту эпоху как " отступление в формировании Запада ." Фернандес-Арместо, напротив, уподобил Португалию конца XV века экономически слабым странам так называемого развивающегося мира, которые сегодня бурят в глубоких водах на шельфе в отчаянной надежде на прорывное открытие нефти или газа, способное облегчить их бедность и вывести их на более перспективный путь в будущее. Разумеется, это удается очень немногим странам, и ни одна из них не приходит на ум так, как Лиссабон почти шестьсот лет назад.

Каким бы сильным ни было открытие португальцами африканского золота, оно стало лишь первым призом в череде драматичных вознаграждений. На смену ему пришла новая прибыльная торговля африканскими рабами, а затем и бум португальского производства сахара на островах, расположенных неподалеку от африканского континента. Вскоре после этого сахарный бум перейдет в еще более значительную фазу, имеющую поистине всемирно-историческое значение, и он будет полностью основан на рабском труде африканцев, начиная с крошечного острова Сан-Томе. Люди Фернана Гомеша открыли этот остров в 1471 году после встречи с Кваменой Ансой, а в 1485 году он стал португальской колонией, создав чрезвычайно прибыльную модель плантационного сельского хозяйства в Бразилии. Конечно, по любым разумным подсчетам, все это принесло бы Испании не меньшую выгоду, чем завоевание Америки, но об этом чуть позже. Пока же главным стержнем, вокруг которого вращалась вся эта европейская удача, был форт Сан-Жоржи-да-Мина и щедрое золото, которое он приносил. Понимание возникновения современности в эту эпоху требует не только глубокого и терпеливого изучения ранних афро-европейских контактов, но и вопросов: Как получилось, что эта история так долго оставалась малоизученной и малорассказанной?

 

9

.

БОГАТСТВО В ЛЮДЯХ ПРОТИВ БОГАТСТВА В ВЕЩАХ

Открытие Португалией побережья Мина требовало труда, и, учитывая все современные реалии, увеличение добычи золота означало приобретение рабского труда. Спрашивается, какой смысл было бы строить торговый форт в Эльмине, если бы поставки золота, какими бы многообещающими они ни были, оставались нерегулярными? В то же время, с точки зрения африканцев, какой смысл было терпеть назойливое присутствие новых белых чужаков издалека на побережье Мины, если лучшее, что они могли сделать, - это произвести струйку знакомых металлических изделий вместе с текстилем из Северной Африки - товаром, который западноафриканцы уже имели в наличии?

Бело-арабское и бело-белое рабство (в основном с участием славян, название которых имеет очевидный общий корень со словом "раб") сохранялось в Италии, Южной Франции и Иберии до XVI века. И хотя к концу XV - началу XVI века рабство в этих регионах резко пошло на убыль, оно, как отмечает историк Филипп Кертин, "оставалось по крайней мере незначительным аспектом экономической жизни во всем средиземноморском мире вплоть до XVIII века". * Именно чернота африканцев давала удобное обоснование категорического отличия от белых, что стало главным оправданием для нового и вскоре драматического расширения рабства. Здесь же, в этой самой эссенциализации, или категориальном мышлении, лежат истоки современного расизма.

Рабство в этой части Африки (как и в других регионах континента к югу от Сахары) было вековой практикой, хотя и не имело почти никакого сходства с моделью рабства, которая в то время только зарождалась на сахарных плантациях вместе с расцветом западного империализма. У акан, представляющих собой обширную группу этнических групп, языки которых отличаются высокой степенью взаимопонимания, рабы традиционно приобретались в ходе междоусобной борьбы, а также во время экспансии против неродственных групп. Пленных в этих конфликтах иногда использовали в сельском хозяйстве, на строительстве дорог и даже в качестве солдат, но, как и у османов, общий акцент делался на том, чтобы как можно быстрее ассимилировать их в обществе. Рабы вступали в брак с семьями аканов, особенно женщины, и интегрировались в общество другими способами, часто в качестве наложниц и прислуги, при этом их не клеймили позором.

Аканы, контролировавшие богатейшие источники золота, расположенные в глубине страны от Эльмины, недавно установили выгодные торговые связи с империями западного Сахеля, такими как Мали и Сонгай, используя их в качестве места сбыта своих драгоценных металлов. Они продавали их в обмен на товары из Северной Африки и даже Европы. Ценность предложения о контакте и затраты или хлопоты для каждой из сторон, португальцев и аканов, предполагали как больший, так и более регулярный объем. Но пока в Индии не появились вожделенные ткани, португальские товары не казались аканам настолько желанными, чтобы оправдать масштабное отвлечение их собственной коренной рабочей силы на добычу золота. Как презрительно заметил один французский работорговец, португальцы " имеют для своей торговли только мелочь [bagatelles] ." К моменту контакта с европейцами акан уже начали применять удивительную техническую изобретательность для решения задач по добыче золота, прокладывая шахтные стволы на глубину почти 230 футов, что является одним из самых глубоких мест в мире. Но добыча еще большего количества металла для торговли с европейцами потребовала значительно больше труда, как для шахтных работ, так и для перевозки грузов. Использование тягловых животных вроде лошадей, давно ставших неотъемлемой частью жизни в Европе и Азии, было невозможным, поскольку Западная Африка к югу от Сахеля была заражена мухой цеце, переносчиком паразита трипаносомы. К тому же в этом регионе не было ни одного вида местных тягловых животных, которых можно было бы задействовать в значительных количествах.

Нехватка тягловой силы в сочетании с другими факторами привела к тому, что аканы крайне неохотно продавали европейцам в рабство своих этнических собратьев или даже военных пленников из соседних народов - по крайней мере, в этот период. Одним из основных показателей богатства и власти в африканских королевствах этой эпохи было количество подданных, причем особое внимание часто уделялось количеству мужчин. Не будем ничего выдавать, если скажем, что это нежелание отпало бы, как только европейские торговцы стали гораздо чаще появляться на побережье. Повышенный спрос на рабов привел, в свою очередь, к поставке гораздо большего количества и разнообразия торговых товаров, в том числе к продаже оружия, особенно голландцами и англичанами в XVII веке. Как мы увидим, это привело к широкомасштабному политическому насилию и нестабильности в регионе, что оказалось более эффективным, чем что-либо еще, для создания нового рынка рабов.

Почти за полвека до начала активной торговли рабами для снабжения плантаций Нового Света основной проблемой, с которой