ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 02 - Валерий Иванович Гуляев

в III тысячелетии до н. э. имел второе имя — Ама-Ушумгал, что означает «Его мать — дракон». А драконом в древней Месопотамии называли полутораметрового варана, который стал матерью Думузи, а в представлении убейдцев превратился в женщину с головой варана.

Итак, очевидно, что центрами многих крупных убейдских селений были монументальные храмы на платформах, возможно уже игравшие роль организаторов хозяйственной деятельности и управления делами общины. Храмы Эреду достигают особенно больших размеров и сложной внутренней планировки во времена позднего Убейда, в первой половине IV тысячелетия до н. э. Так, храм VI (на платформе) имеет размеры 26,5 на 16 метров.

Люди, жившие в хижинах вокруг святилища, кормились рыболовством и охотой, сеяли эммер (полбу), ячмень, лен, сезам (кунжут), выращивали финиковую пальму, разводили овец, коз, свиней, ослов и крупный рогатый скот. Борясь с ежегодным разливом рек и используя воду, оставшуюся после него в мелководных озерах, они еще в доубейдское время впервые применили здесь, в Южном Двуречье, новой метод земледелия — рыли в мягком грунте небольшие водоводные каналы. Исключительно тяжелые условия жизни между знойной пустыней и болотами дельты Тигра и Евфрата отчасти искупались для них невероятным плодородием почвы и обилием урожаев.

В убейдских селениях параллельно с развитием земледелия и скотоводства шел процесс прогрессивного роста ремесел. Превосходная убейдская керамика, часто особого, зеленоватого оттенка (из-за чрезмерного обжига), с коричневой или черной геометрической росписью, отличается стандартными формами и явно производилась специалистами-гончарами. Для обжига глиняной посуды использовались специальные печи сложной двухъярусной конструкции, где поддерживалась постоянная температура свыше 1200 градусов по Цельсию. В 1985 году в ходе работ советской археологической экспедиции на убейдском телле Шейх-Хомси (близ города Зуммара), на севере Ирака, мне довелось лично расчищать такую чудо-печь, сложенную из глиняных блоков диаметром до двух с половиной метров. Печь неоднократно перестраивалась и ремонтировалась. Внутри и возле нее лежали куски керамического шлака и забракованные, спекшиеся в одно целое скопление зеленоватых убейдских сосудов. Появляются новые типы посуды — чайники, черпаки (с длинными ручками и широким сливом), колоколовидные чаши и т. д. В конце убейдского периода изобретен гончарный круг. В ряде могил обнаружены глиняные модели лодок, в том числе и парусных. Бесспорен прогресс и в металлургии, хотя металл на юге был редкостью и металлических предметов там пока найдено немного (медные рыболовные крючки, шилья и др.). Развивался обмен товарами и сырьем с соседними областями. Обсидиан привозили с Армянского нагорья, кремень — из Сирии, лес и твердые породы камня — с гор Загроса, лазурит — из Афганистана и т. д.

Между тем экспансия племен убейдской культуры на север и северо-запад нарастала. К 3500 году до н. э. они занимали уже Северную Сирию, Киликию (Турция), горные районы Загроса.

В течение большей части убейдского периода поселения представляли собой сравнительно небольшие земледельческие поселки, широко разбросанные по аллювиальной Месопотамской равнине вблизи естественных источников воды (реки, озера, каналы). Каких-либо иерархических рядов и соподчинений в этот период не наблюдается. Ситуация заметно меняется лишь к концу Убейда, к середине IV тысячелетия до н. э. Как показывают исследования Роберта Мак-Адамса в районе Урука (Варки), именно тогда Урук становится важным религиозным и политико-административным центром окружавшей его территории, где в свою очередь выделяются более крупные поселения — «городки» и тяготеющие к ним группы земледельческих деревень. Однако решающие перемены в характере поселений Южного Двуречья происходят лишь в последующем, урукском (протописьменном) периоде.

Убейдские археологические материалы показывают, как постепенно возрастала роль храмов в жизни сельских общин, видимо уже ставших к середине IV тысячелетия до н. э. главным центром экономической и социальной деятельности в нарождающихся месопотамских городах. Здесь будет уместно затронуть вопрос о соотношении убейдской культуры и шумерской цивилизации. Можно ли рассматривать первую как прямую родоначальницу второй? Ответить на данный вопрос однозначно совсем не просто. Слишком мало мы еще знаем об этом переходном периоде, слишком незначительны пока наши сведения (речь идет не только об археологических материалах, но и о письменных документах, данных антропологии, палеоботаники и т. д.). И тем не менее приведем высказывания ряда компетентных исследователей, хотя бы частично освещающие затронутую проблему.

«Может быть, и преждевременно называть убейдскую культуру шумерской, — пишут К. К. Ламберг-Карловски и Дж. А. Саблов (США), — но она определенно должна была подготовить почву для основных достижений шумерской цивилизации. Развитие социальной дифференциации и торговой специализации, рост населения, сопровождавшийся основанием новых поселков и городков, следы растущей централизации власти внутри отдельных общин и их групп — все говорит о появлении новых тенденций, четко отделяющих Убейд от более ранних неолитических культур».

Близкой точки зрения придерживается и известный востоковед И. М. Дьяконов. «…Кто бы ни были подлинные создатели убейдской культуры, — отмечает он, — достигнутый ими уровень развития постепенно начинал выводить общество за рамки первобытного строя. Создание и поддержание все усложняющихся оросительных систем требовали объединения усилий нескольких общин. Функцию хозяйственного руководства ими, видимо, принимала на себя, во всяком случае частично, храмовая организация, и без того уже объединявшая в культовом отношении ряд мелких общин. Способствуя их слиянию воедино, храм в то же время противостоял массе членов общины… Определенный рост общего благосостояния, развитие торговли и обмена способствовали первым начаткам накопления и имущественного расслоения общества. Этому в немалой степени способствовало ускорение экономического развития, особенно в результате отделения ремесла от земледелия».

Все археологи говорят о культурной преемственности Убейда с Шумером в области культовой архитектуры, керамики, домостроительства, хозяйственных навыков и приемов в предметах быта. Не случайно, видимо, и то, что все главные шумерские города возникли на месте прежних убейдских поселений. «Культурная преемственность, — подчеркивает И. М. Дьяконов, — в той мере, в какой она прослеживается в материальных памятниках, заставляет считать, что шумерами были по крайней мере уже создатели убейдской культуры на юге Двуречья конца V — начала IV тысячелетия до н. э.; с возникновением иероглифической письменности на грани IV и III тысячелетий до н. э. мы имеем уже бесспорные доказательства, что население Нижней Месопотамии было шумерским».

Итак, к концу убейдского периода Месопотамия претерпевает важные качественные изменения. Отчетливее и ярче проступают здесь сквозь простоту архаического уклада жизни контуры будущих цивилизаций, убыстряется темп общественного и экономического развития. Многие общины на юге страны уже вплотную приблизились к тому роковому рубежу, который отделяет жизнь свободных и равноправных людей первобытной эпохи от жалкого удела их прямых потомков — рядовых общинников, оказавшихся вскоре на самом низу гигантской социальной пирамиды, созданной нарождавшимся раннеклассовым государством.

И. Г. Хорбенко [4]

РАДУГА УЛЬТРАЗВУКА?

К читателям

Известно, что