Солдаты СВО. На фронте и в тылу - Михаил Иванович Федоров

ситуациях побывали, но мы же не можем писать это все на стенах. Это, знаете, как бы обыденная работа – казалось… Токарь что, будет рассказывать, как болванку точит и он это запоминает? Для него это обыденная работа, для нас это тоже обыденная работа. А если что-то случалось, вот тогда и кто-то выходит победителем, а кто-то сдается…

– Александр Иванович, что бы вы напоследок могли сказать про Сергея Постовалова молодым ребятам, курсантам?

– Во-первых, надо начать с того, чтобы подчеркнуть его любовь к Отечеству, к нашему государству. Чувство ответственности, долга. Я уж точно знаю, что семья его была против, чтобы он туда ехал. А он поехал.

Еще бы! В напичканную оружием и врагами Херсонскую область, где нужно устанавливать российский правопорядок.

Пономарев:

– И там в общем-то… Жены всех против, чтобы муж на войну ехал. У него так же. Но тем не менее он проявил свою офицерскую доблесть и поехал выполнять свой долг. Хотя мог бы и отказаться, уйти на пенсию. Но он выбрал другое. Поэтому первое, что надо сказать курсантам, это выработать чувство долга. Когда поступаешь в такие заведения, где готовят офицеров, прежде всего надо понимать, зачем ты туда идешь. Что ты от этого хочешь. И потом, когда ты уже надел погоны, действуй в соответствии с той доблестью и честью офицера, которые должны присутствовать у каждого офицера. И должным образом изучать свое дело, для того чтобы быть профессионалом, а не просто присутствовать на работе.

– Безбородов говорил, какой Постовалов заботливый…

– Он всегда заступался за своих подчиненных, если там, конечно, не совершалось что-то тяжелое… Если там какое-то нарушение дисциплинарное, он мог и сам отругать. Наказать. Но, в общем, заступиться за людей.

– Безбородов сказал, что Постовалов больше всего ненавидел предательство…

Александр Пономарев:

– Я могу это только подтвердить. И это связано со мной, когда он меня не предал, хотя мог от этого пострадать.

– А людей пришло… Думал: ну, похороны. Я пришел в 11-м часу, а очередь длиннющая. Потом идут и идут. Выходит, знали, ценили… Меня даже в некотором смысле поразило…

Пономарев:

– Меня это нисколько не поразило, потому что, действительно, его знали очень многие, его ценили, уважали. И мы же там стояли, общались. О нем плохого никто не мог ничего сказать… Огромное уважение…

Герой России Александр Пономарев ценил своего товарища, и это многого стоило.

7. Обычный, как все

Вячеслав Васильевич Безбородов посоветовал мне поговорить с еще одним сослуживцем Постовалова Владимиром Михайленко.

27 июня я с ним говорил.

– С Сергеем я познакомился, когда в 1993 году из патрульно-постовой службы в Железнодорожном РОВД Воронежа переходил в спецназ в Управлении исполнения наказаний, сейчас – УФСИН. Спецназ по борьбе с терроризмом и массовыми беспорядками в исправительно-трудовых учреждениях.

– Решительный шаг, – сказал я, подумав, как непросто наводить порядок в среде осужденных.

– Решительный… Я же в армии служил в спецназе ГРУ, и для меня спецназ был ближе, чем патрульно-постовая служба. Патрульно-постовая служба многому научила. И как писать рапорты, как задерживать, как себя вести на улице с людьми. Это тоже хорошая школа.

– И вот вы оба в спецназе…

– Сергей уже был там…

– Кстати, тоже перешел из патрульно-постовой…

– Спецназ, какой бы он ни был, там более сплоченный коллектив. Все стоят друг за друга. То есть нет выпячивания. Выполняешь задачи, которые поставлены, занимаешься физической подготовкой, боевой. Чтобы все это пригодилось в боевых условиях или приближенных к ним. Мы выполняли свою работу, профилактические мероприятия среди отбывающих наказание, занимались отработкой освобождения заложников. Все, что положено по службе, непосредственно выполнялось. По пятницам пили чай, шли в баню на «Динамо».

Я слушал, а перед глазами пробегали и «Динамо» – этот спортивный комплекс в центре Воронежа, который тогда принадлежал УВД, и эти колонии, которые разбросаны по области, без которых обойтись не могли, тем более в криминальные 1990-е.

Владимир:

– Мы были молодые, по 23, 24 года!

– А расскажите что-то, что выпало в этом спецназе…

– Многие моменты были, но зачем на них концентрировать внимание, если мы говорим о личности Постовалова.

– Как он себя показал…

– Все показывают себя одинаково. Что был в спецназе, в СОБРе, сказать, какой особенный? Все одинаковы, все выполняли свой долг. Свою работу. Кто-то стремился на большее. Допустим, в СОБРе у Сергея проявились склонности к оперативной работе. Когда создали такую группу, они и с наркотиками задерживали, и вымогателей. И методом личного сыска – сами знаете, какие преступники были.

– А почему из уфсиновского спецназа перешли в СОБР?

– Когда в 1993 году образовался СОБР на базе Центрально-Черноземного управления по борьбе с организованной преступностью, новое подразделение, там все офицерские должности. Это было новое. Более современное на тот момент, более заманчивое. И романтика свою роль сыграла. И каждый хочет в молодости быть героем. Поэтому, не выбирая легких путей, нас несколько человек из уфсиновского спецназа перешли в СОБР.

– И вот вы в СОБРе…

– Мы были в разных подразделениях…

– Ну, конкретно, о Сергее… – снова спрашивал я.

– Вы хотите из всего СОБРа выделить Сергея, что он был какой-то необычный. Нет. Он нормальный оперуполномоченный, который выполнял свою работу, участвовал в задержаниях. Участвовал в мероприятиях, их было очень много. Когда в 1994 году коснулось поехать в Чечню, тогда и назначали, и каждый мог изъявить желание. Так вот Сергей Постовалов сам изъявил желание и сказал: «Запишите меня тоже. Я хочу поехать…»

Как бы я ни пытался узнать какую-нибудь конкретную историю, связанную с Постоваловым, мне Владимир Владимирович отвечал:

– Подождите. Работа была насыщенная. Сидели в засадах. Задерживали членов организованных преступных групп. Ловили бандитов на автотрассах, которые грабили. Но конкретно сейчас выделять какой-то момент…

Я понимал: за множеством дел частности и не помнишь.

– Вот если было бы два задержания, мы бы запомнили. А когда их…

8. Когда ты победишь себя, ты победишь и врага

– А в Чечне?

– Из милиционеров мы самые первые там оказались. В наши задачи сначала входил блокпост в районе Червленого. И в то же время изымали оружие, задерживали кого-то, пленников освобождали. 30 декабря по команде пошли на штурм Грозного. Там каждый проявил себя, будем говорить, как учили. Никто не струсил. Никто не стал проситься домой. После каждые пять лет отмечали дату первой командировки. В следующем году тридцать лет… Каждый выполнял задачи. И если охарактеризовать Сергея, он был смелый, мужественный, но в то же время у него черта – внутренняя доброта и готовность в любой момент прийти на помощь… Не потому, что его попросили, а потому, что он сам видит. Как говорится, все, что он может, он всегда делает… Вот сейчас его не стало, и начинаем вспоминать: а какой он был? Да такой