Солдаты СВО. На фронте и в тылу - Михаил Иванович Федоров

штаб округа в Ростове-на-Дону, потребовал к себе министра обороны Шойгу с начальником генштаба Герасимовым, с которыми давно конфликтовал, и послал колонну своих бойцов на Москву. И была стрельба в Павловске, когда те захотели пойти на аэродром в Бутурлиновке, сбили вертолет, подошли к Воронежу, но, по сообщению губернатора, его обошли, но все-таки отметились у пивного завода и шли на Москву. И естественно, такое страшно нервировало: неужели в России столкнутся одни военные с другими? Но слава богу, вот объявили, Пригожин, 200 километров не доходя до Москвы, вернул своих бойцов, они на обратном пути обошли Воронеж и штаб в Ростове-на-Дону освободили. А ведь путь, по которому в Москву шли и назад возвращались вагнеровцы, проходил по Каширскому району, где главой был Пономарев.

Но, слава богу, улеглось.

И вот в понедельник с утра я позвонил ему, тот просил перезвонить ему после обеда, и я позвонил в два часа дня.

– Александр Иванович, когда вы познакомились с Сергеем Постоваловым?

Пономарев:

– В начале 90-х годов, когда создали СОБР. Мы практически вместе пришли служить в этот отряд. Я из ОМОНа, а он из спецназа УФСИН. Это 1993 год. И практически со дня его создания мы стали с ним вместе служить.

– Вас связывает долгая служба?

– Да, мы вместе служили. Наши дороги и расходились, и потом сходились. Когда я был зам. начальника УБОП Воронежской области, а руководителем был Безбородов Вячеслав Васильевич, Сергей у нас возглавлял отдел по борьбе с бандитизмом,

– Что это за человек Сергей Постовалов?

– Мы с ним работали рядовыми сотрудниками в отделе по борьбе с бандитизмом, но по разным направлениям. А так он работал в группе Симоненко, и конечно, тот, будучи сам профессионалом, воспитал, научил, сделал Сергея профессионалом. У него всегда воля, целеустремленность, порядочность. Действительно, человек с большой буквы. Это даже не надо натягивать, это я говорю, как оно есть на самом деле.

– А какое у Постовалова направление по бандитизму?

– У него угоны, кража автотранспорта организованными группами.

– И как ему? Бандиты-то с оружием…

– Конечно. Работал по борьбе с организованной преступностью. Они на тот момент, когда создавали УБОП, РУБОП и СОБРы, стали единственной организацией, которая смогла защитить от бандитизма. Мы же помним, что само государство популяризировало воровскую жизнь. Снимались фильмы про воров в законе. Такие фильмы снимались, которые авторитет поднимали бандитам, а не правоохранительным органам. Поэтому в этой ситуации приходилось работать непросто, но мы ломали им и хребет, и все остальное…

– Ну а если вспомнить случай, историю, какое-то дело. Вот про Матроса мне рассказывали.

– Матрос – это когда он отделом командовал. Он непосредственно занимался им. А я говорю о том времени, когда мы с ним лейтенантами были.

– А как стать собровцем?

Пономарев:

– Во-первых, в СОБР непросто попасть хотя бы потому, что там жесткий отбор: и психологический, и физический, и все остальное. Во-вторых, там по полгода, по году ты ходишь кандидатом, и тут надо проявить еще настойчивость, чтобы попасть в СОБР. В СОБР попасть не самое простое дело было. Да и сейчас тоже. В СОБР и ОМОН жесткий отбор…

– Сергей Постовалов его прошел… А ведь начинал в ППС (патрульно-постовой службе), это все-таки до собровца…

– Но он до СОБРа служил в спецназе УФСИН. Еще попал в спецназ. А туда не так просто попасть.

Из роты ППС, в которой я был замполитом, что-то никто не перешел ни в спецназ, ни в ОМОН, ни тем более в СОБР. Выходило, Постовалов шел по самой высокой планке: если быть милиционером (тогда относились к милиции), то на самом что ни на есть боевом участке.

Это его красило!

– Вот вы служите. А он и в руководители пошел. Значит, и другие качества должны быть?

Пономарев:

– Он хороший организатор. Когда я был его непосредственным начальником, я был замом у Безбородова, Сергей был начальником отдела. Контролировать его вообще не приходилось. Если ставили задачу, он выполнял в срок и вмешиваться не надо было. Организатор он был отличный. Дело свое знал отлично. Поэтому его начали замечать, и вот руководство УВД стало его поднимать, повышать. Причем он никогда не был карьеристом с плохой буквы этого слова. У него были в жизни случаи, я о них знаю. Когда вопрос стоял: сохранить честь и достоинство или карьеру, он выбирал честь и достоинство. Карьера у него была как бы на сломе. Но тем не менее все равно эти качества его победили, и он в карьере остался, и никто его не смог сломить. Такие факты в его жизни были.

– Когда его с оперативной работы перевели на работу тыловика… – вспомнил рассказ Безбородова.

– Наверно, так.

– А в Чечне?

Пономарев:

– Он самый первый поехал на Кавказ. Когда в 1994 году начались эти события в Чечне, он был в нашей первой группе, которая поехала туда.

– А как проходил набор в эту группу? Туда же никто не рвался…

– Я не могу сказать, как тогда отбирали, потому что я в первой чеченской кампании не участвовал. У меня родились маленькие дети в 1994 году, и командование мне позволило в этот момент туда не ездить. Я командиром тогда не был и не могу сказать, как тогда отбирали, но могу точно сказать, что он был в самых первых, кто туда поехал в 1994 году в составе нашего отряда. Вместе нас не было в Чечне. Я участвовал во второй кампании, которая в 1999 году началась. А в первой – нет.

– Когда я к вам подошел на прощании, вы обронили фразу: «Я же с ним вместе воевал».

Пономарев:

– Мы вместе воевали, в смысле, с бандитами. А во-вторых, идет кампания, и есть такое понятие, как ротация. Сегодня я там, завтра он там. Потом опять я и потом он. Ведь если с ним конкретно в командировке не был, это не значит, что вместе с ним не воевал. Мы воевали в одно и то же время, в одном и том же месте, только по разным направлениям.

– Александр Иванович, а вот какой-нибудь случай, когда рисковали жизнью…

– Что я могу вам сказать. Вот прихожу я на работу, вроде ничего нет. Через пятнадцать минут команда пришла, и мы поехали брать вооруженных преступников. Это риск?

– Еще бы!

– И это было не один и не два раза. Вы знаете, если бы в нашей жизни это один-два раза было, мы бы помнили, на стене, на обоях записывали. А если сегодня ничего, завтра ничего, а послезавтра такое происходит. Вот также, как сейчас, получилось. Вроде ничего, ничего, а потом – раз…

Он имел в виду вагнеровцев, которые пошли на Москву, но, к счастью, разум победил, и они вернулись.

Пономарев:

– Мы же во многих