Созвездие рязанских маршалов - Александр Фёдорович Агарев

Сталина достиг, пожалуй, своего апогея. Вызовы к нему носили характер исключительных событий. Весь трагизм состоял в том, что даже крупнейшие партийные и государственные деятели верили в непогрешимость Сталина. Что же говорить о таких, как я, фронтовых генералах! Он был настолько недосягаем для простых смертных, что казался нам чуть ли не полубожеством.

Приём происходил в присутствии В.М. Молотова.

– Как дела в Болгарии? – сразу же спросил И.В. Сталин и указал мне на кресло.

Я сел и, стараясь держаться как можно спокойнее, начал докладывать о политической обстановке в стране, положении дел на фронте. Сталин молча слушал. Потом вдруг едва уловимым жестом прервал меня и заговорил сам, прохаживаясь по кабинету с дымящейся трубкой в зубах. Указания Сталина в отношении моих новых обязанностей носили общий характер. Говорил он тихо и многозначительно – так, что невольно приходилось напрягаться и прислушиваться».[98]

В этот же день С.С. Бирюзов впервые встретился с Г.М. Димитровым, который находился в это время в Москве и после роспуска Коминтерна в июне 1943 г. был назначен заведующим отделом международной политики ЦК ВКП(б), который благодаря Димитрову стал фактическим преемником дел Исполкома Коминтерна.

Вскоре С.С. Бирюзов вернулся в Болгарию и 24.11.1944 г. издал приказ войскам 37-й армии:

«Сего числа возвратился из служебной командировки из города Москва и вступил в исполнение обязанностей командующего армией.

Моему заместителю генерал-майору ШИРЯЕВУ обратиться к исполнению своих служебных обязанностей».[99]

Сразу же после его возвращения из Москвы к нему стали прибывать генералы и офицеры американской и английской миссий. Следует подчеркнуть, что на первых порах советские сотрудники в СКК и их английские и американские коллеги решали вопросы большей частью на деловой основе, возникавшие расхождения преодолевались. И пока американцы и англичане честно и без предвзятости выполняли в СКК свои обязанности, они оставались для представителей СССР союзниками по антигитлеровской коалиции и встречали самое дружественное отношение с нашей стороны.

Но, как только они становились на путь превратного толкования или нарушения того или иного пункта соглашения о перемирии с Болгарией, им давался решительный отпор. Со временем, особенно в условиях начавшейся «холодной войны», позиция американских и английских представителей в СКК всё более ужесточалась. Они стали лихорадочно выискивать любые предлоги, чтобы парализовать деятельность СКК, подорвать международные позиции народно-демократической Болгарии, затормозить и даже повернуть вспять неуклонно развивавшийся в стране процесс революционных преобразований.

Руководству СКК приходилось внимательно следить и за соблюдением установленного количественного состава представительства. Англичане и американцы стремились всячески раздуть свои штаты, организовать слежку за нашими войсками, находившимися в стране. В апреле 1945 г. С.С. Бирюзов вынужден был напомнить генералу Окслею о его обещании в кратчайший срок довести состав своих сотрудников до установленной численности.[100]

Хотелось бы особо обратить внимание на утверждение Бирюзова, что указания Сталина носили общий характер. На мой взгляд, это далеко не так. Давайте вместе прикоснёмся к некоторым «неназванным», но обозначенным проблемам.

Слева направо: деятель болгарского народного движения Георгий Димитров, генерал-полковник Сергей Бирюзов и маршал Советского Союза Фёдор Толбухин, 1944 г.

Советский Союз заметно отставал в создании ядерного оружия, и ему неоткуда было взять уран в промышленных количествах. Если бы отставание сохранилось и дальше, первое в мире социалистическое государство могло бы и не выжить. На приёме в честь успешного испытания советской атомной бомбы 29.08.1949 г. И.В. Сталин сказал: «Если бы мы опоздали на один-полтора года с атомной бомбой, то, наверное, «попробовали» бы её на себе».

Для создания первых советских реакторов был необходим уран, много урана. Откуда СССР достал столь нужное для выживания государства сырье? Была получена информация и захвачены немецкие документы о высококачественных запасах урана, имевшихся в районе Бухово, в Родопских горах. По мере приближения окончания войны в Советском Союзе начинали предпринимать первые шаги по геологическим поискам урановой руды. В ноябре 1944 г. большая группа советских специалистов под руководством руководителя 4-го специального отдела НКВД В. Кравченко выехала в только что освобождённую от фашистов Болгарию. Между тем, обстановка в стране складывалась не просто. Об этом свидетельствует приказ о притуплении революционной бдительности, подписанный С.С. Бирюзовым 10.12.1944 г.

В нём отмечалось, что, несмотря на ряд указаний Военного Совета, политотдела армии и последнего постановления Военного Совета армии № 2 от 19.11.44 г. в частях и соединениях продолжают иметь место факты притупления революционной бдительности, особенно распространились связи с болгарским населением, белоэмигрантами и даже с фашистскими шпионами.

Следует отметить, что в своём стремлении укрепить дисциплину и бдительность в подчинённых ему войсках С.С. Бирюзов был прав. Двумя месяцами позже ГКО направил постановление № 7408 от 27.01.1945 г., подписанное И.В. Сталиным, только двум людям в стране – наркому иностранных дел В.М. Молотову и наркому госбезопасности Л.П. Берии, с грифом «Совершенно секретно, особой важности».

В постановлении говорилось следующее:

«1. Организовать в Болгарии поиск, разведку и добычу урановых руд на урановом месторождении Готен и в его районе, а также геологическое изучение других известных или могущих быть открытыми месторождений урановых руд и минералов.

2. Поручить НКИД СССР (т. Молотову) провести переговоры с правительством Болгарии о создании смешанного болгарско-советского акционерного общества с преобладанием советского капитала для производства поисков, разведки и добычи урановых руд на урановом месторождении Готен и в его районе, а также производства геологического изучения других известных или могущих быть открытыми в Болгарии месторождений урановых руд и минералов. Переговоры с болгарскими властями и всю документацию по созданию и оформлению акционерного общества проводить, именуя месторождение радиевым».

Поставкам болгарского урана, ввиду высокого его качества, уделялось исключительное внимание. Г. Димитров лично следил за урановыми разработками. Советская сторона направила в Болгарию более трёхсот горных инженеров, срочно отозвав их из армии, район Бухово охранялся внутренними войсками НКВД. Однако вскоре через агентуру советской контрразведке стало известно, что американские спецслужбы готовят диверсионные акты с целью сорвать поставки урана в Советский Союз и одновременно выявить подлинный размах работ, чтобы определить сроки создания ядерного оружия в СССР. Американцы даже пытались организовать похищение Щорса. Мы приняли контрмеры: Эйтингон занялся перевербовкой американских разведчиков и их жён, задержанных при содействии нашей агентуры из местных турок вблизи урановых месторождений, но успеха не достиг.

В своих мемуарах «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы» П. Судоплатов написал: «Урановая руда из Бухово (Болгария) была нами использована при пуске первого атомного реактора».

Зимой 1944/45 гг. и весной 1945 г. генерал Окслей и другие офицеры союзников зачастили в различные районы страны – «на охоту», «на рыбалку», «на лыжные прогулки». Маршруты этих «увеселительных» поездок