Простовещи. История мира через легендарные товары и любимые продукты - Сергей Сергеевич Минаев

Великих географических открытий. Поэтому ягоды кофе не разрешалось вывозить из страны, если их предварительно не прокипятили или частично не обжарили, чтобы они еще где-то не проросли.

Вкус новой эпохи

В 1585 году венецианский дипломат при османском дворе Джанфранческо Морозини в своих депешах на родину писал: «Почти постоянно сидя, турки для своего удовольствия публично пьют в магазинах, а также на улицах… черную жидкость, настолько обжигающую, насколько они могут ее терпеть, извлеченную из семени, которое они называют хавэ, которое, по их утверждению, обладает свойством бодрить людей». То есть для венецианского посла в конце XVI века кофе был в новинку.

Есть и более раннее свидетельство знакомства европейцев с кофе. Во время осады турками Мальты в 1565 году европейцы заметили, что пленные турки не могут жить без странного горьковатого напитка. У многих янычар при себе были специальные ступки для помола кофе. Трофейный продукт мальтийцам понравился.

Но тут в дело вмешалась религиозная логика. Разве можем мы пить странное «зелье неверных»? Поначалу церковь восприняла кофе как очередную дьявольщину, но ни у кого не хватало авторитета официально запретить кофе. Подобной властью обладал лишь один человек – папа римский.

Католические священники обратились к папе Клименту VIII с просьбой запретить напиток. Дескать, кофе для христиан – ловушка, которую поставил сам Сатана. Но папа римский оказался человеком прагматичным. Он решил сам проверить на себе действие кофе. Результат был неожиданным – осушив кружку, папа Климент сказал, что этот, как утверждали его подчиненные, «сатанинский» напиток настолько восхитителен, что было бы преступлением отказываться от него из-за иноверцев. Следует обмануть Сатану, освятить кофе и сделать из него истинно христианский напиток. Кофе был официально благословлен самим папой римским – случай для истории неслыханный.

Одним из центров кофейного дела стала итальянская Венеция. По улицам перемещались продавцы напитков: алкоголь, лимонад и, начиная с XVII века, кофе всегда были у них в ассортименте. В 1683 году в Венеции открывается первое заведение общепита нового типа – кафе. Название происходит, разумеется, от слова «кофе».

Криминальные зерна

Еще до истории с отчетом о кофе посла Морозини в Венеции сталкивались со странными зернами. Османские купцы, торговавшие в городе, часто становились жертвами преступлений. В марте 1575 года в Венеции был убит турецкий купец Хусейн Челеби бин Хаджи Хизир бин Ильяс. Среди его вещей была найдена чашка (финкан) для кофе и сами кофейные зерна.

Однако роль главного пионера кофейной индустрии была отведена не Италии, а Великобритании.

Вплоть до XVII века Британские острова утопали в пиве. Дело не только в пристрастии англичан к выпивке – распитие спиртных напитков было связано с выживанием. Еще в глубокой древности египтяне и вавилоняне предпочитали пиво, греки и римляне выбирали вино. Чистую воду пили крайне редко. Простую воду было опасно пить – можно легко умереть от кишечной палочки. Благодаря этиловому спирту резко снижалась угроза кишечных инфекций, поэтому наши предки охотно пили слабый алкоголь и чаи на кипяченой воде.

И вот на острове, где народ привык напиваться до беспамятства, появился напиток, который не туманит разум, а наоборот – прочищает его. Если раньше работники и подмастерья были с самого утра немного подшофе, то теперь они были вполне бодры и готовы к упорному труду. Историк Жюль Мишле описал появление кофе как «революцию времени, великое событие, создавшее новые обычаи и даже изменившее человеческий темперамент».

Впрочем, сами английские кофейни скорее походили тогда на обычные кабаки и пабы. Современник писал, что типичная кофейня напоминает «крысиный рой в разоренной сыроварне» с постоянной текучкой людей, горячими спорами и табачным дымом.

Кофейни постоянно открывались при университетах. Джон Эвелин, ученый из Оксфорда, записал 20 мая 1636 года в своем дневнике: «В мое время в Коллегию приехал некто Нафанаил Конопиос из Греции, от Кирилла, патриарха Константинополя. Он был первым, кого я видел пьющим кофе; этот обычай пришел в Англию только через тридцать лет». Именно в Оксфорде откроется первая в Англии кофейня.

Кофейни нарушали вековую монополию на знание – любой профессор или мыслитель мог прийти в заведение и найти там благодарную аудиторию. Именно в кофейнях по всей Европе формировался интеллектуальный пласт, благодаря которому общественный и технический прогресс шел вперед.

В Англии происходил тот же процесс, что и в османской Турции за век до того, – формировалась «публичная сфера». Именно кофейня стала центральным институтом новой Европы, который позволял людям объединяться по интересам и взглядам. В кофейнях велись дебаты о политике и экономике, об искусстве и литературе. В будущем эту роль унаследуют салоны, которые мы ассоциируем с Францией, но на раннем этапе именно кофейни показали европейцам общественную жизнь.

К тому же кофейни становились местами проведения финансовых и торговых операций. В Лондоне была открыта кофейня Ллойда, которая со временем превратилась в банковскую группу Lloyd's – одного из самых известных мировых игроков на рынке банковских и страховых услуг. Другая кофейня – «Джонатан» – стала центром финансовых сделок. Именно в здании Джонатана будет основана Лондонская фондовая биржа. Кофейни как точка притяжения деловой активности людей, которые любят и умеют зарабатывать деньги, настолько изменили привычный быт, что могут сами, отдельно от напитка, считаться выдающимся явлением в истории человечества.

Однако тут тоже нашлись недовольные. В Англии компанию чиновникам, которые были не в восторге от кофеен, составили женщины. Женщины были убеждены, что кофе забирает у мужей их «мужскую силу». Известна даже петиция конца XVII века, в которой англичанки требуют от властей мер по ограничению продажи кофе: «В последнее время мы наблюдаем очень заметный упадок этой истинной староанглийской силы. Никогда еще люди не носили бриджей большего размера и не носили в них меньше своей природной силы».

Леди раздражались еще и из-за того, что английские кофейни были закрытыми мужскими клубами. Женщине попасть в кофейню было невозможно. На континенте подобные запреты вводиться практически не будут, а вот в Англии гендерный вопрос стоял остро.

В 1675 году в наступление на кофейни перешел сам король. Карл II Стюарт мало интересовался потенцией своих подданных – как и на Востоке, завсегдатаев кофеен подозревали в заговорах и борьбе с легитимной властью, а Стюарты больше всего опасались новых революций. Страна только недавно вышла из тяжелой гражданской войны. Отцу Карла II – Карлу I – мятежники отсекли голову.

Кофейни начали прижимать и поддавливать. Король издал Прокламацию о запрете кофеен. Лондон был вне себя от ярости. Через неделю стало казаться, что монархию снова могут снести – и все из-за чашки кофе. За два дня до того, как прокламация должна была вступить в силу, король отступил.

На континенте путь кофе тоже был любопытным. В 1683 году османская армия осаждала Вену. Казалось бы, спасения нет, но тут на помощь прибывает польская армия во главе с королем Яном Собеским и его крылатыми гусарами.

Турки были разгромлены и бросили свой обоз. В руки европейцев попали верблюды, рис, золото и пятьсот огромных мешков, наполненных странными зернами. Когда жители Вены решили, что это просто корм для верблюдов, они стали их просто сжигать. Но тут бывший запорожский казак Юрий Кульчицкий, проживший много лет в исламских странах, понял, что австрийцы совершают огромную ошибку. Он остановил это безумие и открыл в Вене первую кофейню под названием «Синяя бутылка». Именно Кульчицкому, по легенде, принадлежит идея добавлять в кофе молоко.

Любовь южных европейцев и арабов к черному кофе и претензии к любителям добавлять молоко историк Ян Берстен связывает с непереносимостью лактозы. Жители Ближнего Востока и южные европейцы чаще от нее страдают, в отличие от немцев и англичан.

Кофе с молоком стал частью образа Вены. В течение нескольких десятилетий главный город Австрии превратился в кофейную столицу Европы. Писатели и музыканты собирались в изысканных заведениях, где обсуждали искусство, спорили до крика и, конечно,