Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

Аресты в Мараше принимали разные формы. Одним из наиболее известных методов был призыв на службу военнообязанных мужчин (даже тех, кто оплатил «бедель»). Военная кампания, которая проходила 15, 16 и 17 июля 1915 г., фактически позволяла властям изолировать этих мужчин, а в лучшем случае — уничтожить[3852]. Среди первых арестованных были одиннадцать известных личностей, включая помощника архиепископа, отца Гевонда Нахабедяна, протестантского священника Агарона Шириджяна, Карапета Налчаяна, Арменака и Назарета Билезигджи, Констана и Овнана Варжапетяна — все они были арестованы в Алеппо[3853]. В ходе беседы с правителем вилайета Джелалом-беем, которая состоялась 21 апреля, протестантский священник Джон Меррил узнал о существовании плана по депортации «беженцев» из Зейтуна, в то время как политикой правительства было «прекращение такой публичной и беспорядочной жестокости». Однако большой опыт американского миссионера позволил ему перевести такое высказывание в следующем русле: «Это план по уничтожению христианского населения без кровопролития, с оттенком законности». Он заметил, что «фальшивые» сообщения, касающиеся армян, были уже отправлены в Стамбул и стали «основой для приказов которые теперь претворяются в жизнь». В заключение он отметил, что первыми депортированными стали лучшие образованные мужчины города, в особенности те, кто имел отношение к миссионерским кругам[3854].

В соседних населенных пунктах, где депортации проводились в то же время, что и депортации армян в Мараше, сопротивление оказали только жители Финдикджаке[3855]. Его быстро подавила армия, которая устроила резню части населения прямо на месте событий, а женщины и дети были депортированы[3856].

Около тридцати мужчин организовали бригады эскадронов, каждая бригада состояла из двадцати солдат нерегулярной армии, которые сеяли панику в регионе. Эти тридцать мужчин также контролировали погромы и были членами комитета, ответственного за «бесхозную собственность». Среди них были Али Хайдяр-ппаша, правитель Мараша; Коджабаши-заде Омер-эфенди, депутат парламента от Мараша; Гари-заде Хаджи-эфенди, бывший депутат парламента от Мараша; Дайи-заде Ходжа Баш, улем (авторитетный знаток ислама); Хаджхи-бей, мэр Мараша; Эджзаджи Луфти, фармацевт; Сарукятиб-заде Мехмед; Эшбе-заде Хаджи Гусейин; Булгариз-заде Абдул Хаким; Сарук-заде Халил Али; Шисман-заде Хаджи Ахмед; Шисманхаде Нури; Ал Аджуз Хаджи-эфенди; Мазман-заде Мустафа; Эвлия-заде Эвлия; Ходдайи-заде Тахсин-бей; Ходайихаде Ахмед; Назиф-заде Ахмед; Ходжабфш-заде Ахмед; Каракючюк-заде Мехмед; Дервиш-эфенди, бывший мэр; Саатбей-заде Шюкрю; Эвилия-заде Ахмед, имам; Баязид-заде Ибрагим-бей; Чушадар-заде Мустафа и Чушадар-заде Мехмед[3857].

Главными местными лидерами «Специальной организации» были Вехби-заде Хасип-эфенди; д-р Мустафа; Кочабаш-заде Джемиль-бей; Ходдайи-заде Окбеш; Мазман-заде Мустафа; Мазман-заде Гасан; Хаджи Ниази-бей, секретарь Министерства финансов; Шакир-эфенди; Джевдет-бей, заведующий корреспонденцией; Атиф-эфенди из Килиса; Омер-эфенди, служащий жандармерии; два сына Омера и Фатмалу-оглу Мустафа. Следующие лица были главным образом ответственными за незаконное взыскание налогов: Баязид-заде Шюкри-бей; Баязид-заде Касим-бей; Баязид-заде Керим-бей; Баязид-заде Гасан-бей; Бухари-заде Абдул Хаким-эфенди; Коджабаш-заде Хаджи Ибрагим; Айнтабли-оглу Ахмед, помощник начальника полиции; Чушадар-заде Мехмед (член местного КЕП); Сафиенин-оглу Ахмед, полковой секретарь; Куса Курек-заде Ахмед, муниципальный инспектор; Джемал-бей, судья криминального суда; Хайруллах-эфенди, учитель идадской средней школы[3858].

Глава 21

Депортации в вилайете Адана

Согласно переписи населения, проведенной католикосатом Великого Дома Киликии, в 1913 г. в Аданском вилайете проживало более восьмидесяти тысяч армян. Они жили в семидесяти городах и деревнях, почти двадцать восемь тысяч из них проживали на правой стороне Аданы в уединении.

Город Адана, в котором накануне Первой мировой войны армянское население насчитывало более двадцати шести тысяч, занимал важное место в политической и экономической жизни вилайета. В его окрестностях располагалось небольшое количество армянских деревень: в северной части — Кристианкёй (190 чел.), в восточной — Инджирлик (250 чел.), находящиеся возле городов Багдадбахн и Мисис (480 чел.), на юго-востоке — Абд-оглу (340 чел.) и Шейхмурад (300 чел.)[3859].

Казалось, что начиная с апреля 1909 г. убийства в Киликии, уносившие особенно много жизней в Адане, никогда не утихнут, а напряженная ситуация в прибрежном регионе, не защищенном от вмешательства военно-морского флота Франции и Великобритании, никогда не ослабеет. Местные лидеры младотурок во главе с Исмаилом Сафой [Озлером], чье участие в злодеяниях 1909 г. мы уже обсуждали[3860], по-прежнему проводили политику невмешательства. Еще до вступления в войну Османской империи, Сафа на совещании 10 сентября 1914 г. задал ход событий того времени. Сафа, президент профсоюза Аданы, был активным сторонником односторонней отмены капитуляции (официально отмена произошла 1 октября) и «национализации» экономик[3861]. Другими словами, Сафа выступал за уничтожение среднего предпринимательского класса, т. е. основных партнеров европейских предприятий, действующих в Киликии. Этот социальный слой состоял в основном из греков и армян, которые жаловались на экономический кризис, порожденный войной, в которой они винили немцев. Возможно, именно по экономическим причинам их критика не осталась незамеченной. По словам немецкого консула в Адане, немецкий служащий посчитал такой поступок «государственной изменой», которая требовала наказания[3862]. В это время дипломаты в отличие от военных имели другое мнение. Эта ситуация еще раз показывает какими подозрительными греки и армяне выглядел в глазах Османской империи и ее союзников.

Свидетельство американского жителя г. Аданы позволяет нам понять причины горечи греческих и армянских бизнесменов. Докладчица отметила, что мобилизация и поборы стали настоящей катастрофой для них, в частности, «армянские магазины грабились, некоторые лица по желанию не совершали оплату»[3863]. Не принимая во внимание «дело Дёртьёла», частые публичные казни осужденных армян, последствия событий в Зейтуне, нарушившие покой некоторых армян Аданы, необходимо отметить, что конкретные меры не предпринимались в их отношении до конца апреля. Первым предвестником будущих гонений стал арест четырехсот представителей элиты Аданы, в основном учителей и предпринимателей, таких как Самуэль Аветисян, Есайи Безидигян, Карапет Джхлян, Мигран Бойаджян и братья Петросян. Уильям Чемберс, который работал в Турции на протяжении тридцати семи лет, отметил, что арестованы были одни из самых выдающихся людей, которые остались в живых после массовых убийств 1909 г. и находились под пристальным контролем властей[3864]. В противовес тому, что происходило в других регионах, этих людей освободили после недели заключения[3865]. Правитель вилайета Исмаил Хакки-бей, албанец, с репутацией человека умеренных политических взглядов[3866], возможно, знал, что необходимо предпринять; Джемал-паша, главнокомандующий 4-й армией, также вовлеченный в дело с большой долей вероятности, сам в течение года после погромов 1909 г. был правителем вилайета, поддерживал отношения с несколькими известными армянскими семьями. Также есть причины полагать, что вилайет получал поддержку Джемала, что было ему необходимо для удержания власти и противостояния давлению местного профсоюза. Можно отметить, что Хакки не всегда стремился выполнять приказы, которые он получал