Когда встречаются мосты - Юлия Владимировна Климова

решался… Тебе уже шестнадцать лет, и надеюсь, ты сможешь меня понять… – однажды произнес отец. – Я очень любил и люблю твою маму. Машенька была моим самым большим счастьем… – Его лицо побледнело, а губы задрожали. – Никита, я встретил женщину, которая стала для меня… нужной… значимой… м-м… необходимой. – Отец старательно подбирал слова и явно нервничал, на его высоком лбу выступили мелкие капельки пота. – Никита, я принял решение жениться. У Марины… Марины Георгиевны… есть дочь. Ей десять лет. Евгения. Женечка. Забавно, девочку зовут так же, как и меня. Она хорошая, добрая и независимая. Очень интересно в ней сочетаются эти качества… Уверен, вы поладите. Быть старшим братом – это даже почетно!

В тот момент Никита никак не мог понять, как он проглядел столь серьезные перемены в жизни отца. Заучился, видимо. Это же не начало отношений с какой-то там женщиной… Они решили пожениться. И теперь посторонняя Марина Георгиевна будет жить здесь. И не одна, а с дочерью.

– Поступай, как считаешь нужным, – холодно ответил Никита, испытывая только одно желание – уйти в свою комнату. Нет, он не законченный эгоист и понимает, что человеку нужен человек, но… не так быстро… Три года – это разве достаточный срок, чтобы забыть? И зачем обязательно жениться? Можно просто встречаться. Или хотя бы пусть будет гражданский брак…

Почему именно официальные отношения отца и пока еще незнакомой Марины Георгиевны его столь сильно ранили, объяснить не получилось. Какая разница: есть штамп в паспорте или нет? Новая семья – вот то будущее, изменить которое уже не получится. Но в ушах все звенело и звенело противное слово «предательство».

«Я справлюсь, – твердо сказал себе Никита и добавил: – Нужно потерпеть ради отца. Если ему так лучше, то и пусть».

Марина Георгиевна оказалась женщиной красивой, сдержанной на эмоции, тактичной и заботливой. И она старалась стать для Никиты другом. Он замечал это, но не предпринимал попыток к сближению, вежливо отвечал на вопросы и не более. Просто это был максимум его душевных возможностей. И только ради отца.

С маленькой Евгенией дела обстояли хуже… Девочки бывают милые и очаровательные, избалованные, любопытные, шумные, надоедливые, вертлявые, тихие и скромные, нудные или веселые… Да какими угодно! Но Женя была непонятной. Никите не удавалось ее разгадать.

Месяца два сводная сестра то улыбалась, глядя на него, то хмурилась. Никогда ни о чем не просила и редко обращалась первая. Потом, наоборот, в ней появилась рассудительная разговорчивость, и Никиту мучило неуютное ощущение, будто странная девчонка каждый раз вызывает его на словесную дуэль. И в эти моменты карие глаза Евгении сияли так, что невозможно было выдержать взгляд, хотелось отвернуться.

Но самое главное и болезненное – она сразу получила бесконечную и всеобъемлющую любовь отца. Именно любовь. Он будто всю жизнь мечтал о дочери, и вот наконец-то счастье постучалось в дверь.

И Женька уже через три месяца легко и непринужденно произнесла «папа». Никита хорошо помнил тот холод первой ревности – внезапный и пробирающий до костей. Колючий холод. А еще были отчаяние и острое желание броситься к отцу и закричать: «Я твой сын, а она чужая! Чужая!» Но он даже не дернулся, не произнес ни одного слова.

Выход всегда можно найти, и Никита вновь погрузился в учебу. Теперь он точно знал, что хочет стать дизайнером интерьеров. И его интересовали большие проекты: офисы, фитнес-центры, ночные клубы, рестораны, кафе, частные дома…

Когда-нибудь, когда-нибудь…

Не хватало опыта, знаний, да и воображение иногда буксовало. На первой волне вдохновения довольно легко начать что-то придумывать, а ты попробуй закончи: создай собственную историю, начерти, нарисуй и сделай не просто красиво, а так, чтоб чувствовалась рука мастера. Именно этих высот Никита и хотел добиться. Сформулировав цель, выбрав институт, он с усердием принялся готовиться к экзаменам.

Но ревность не отпускала, она превратилась в черного лохматого пса и поселилась в квартире. Теперь отец водил в театры и на кружки Женьку. Если они собирались на прогулку в парк или в кино, то Никиту, конечно, звали, но он торопливо отказывался. И с кухни постоянно летели фразы:

«…Марина, что-то Женечка подкашливает, посмотри ее горло…»

«…может, поискать репетитора по английскому? Я бы хотел, чтобы Женя получила хорошее образование…»

«…с хореографии я заберу ее сам…»

«…Женечка не видела море, летом мы обязательно поедем в Сочи…»

В такие моменты Никита чувствовал себя лишним, мечтал заработать много денег и купить квартиру. Или хотя бы снять однушку на краю Москвы. И когда отец заходил в его комнату, привычно садился в кресло около окна и спрашивал, как прошел день, Никита пожимал плечами и отвечал односложно. Пусть Женьку свою любит, зачем пришел?

Марина Георгиевна умерла через два с половиной года. И это была случайная смерть по вине пьяного водителя, несущегося прямо на автобус. Казалось бы… какова вероятность погибнуть в автобусе в центре города? Но судьба чертит свои линии и знаки…

Отец поседел в один день.

Женька выла, рыдала, металась, кричала: «Нет, нет, нет!» Никита не помнил, как оказался в ее комнате, как крепко прижал к себе и твердо произнес:

– Не плачь, она в раю. Там же, где и моя мама.

А что еще сказать?

Что будет больно?

Очень долго, а может, и всегда?

Вряд ли это нужно знать вот такой кареглазой девчонке в двенадцать лет. Да это лучше никому никогда не знать.

Как бы Никита ни относился к Женьке, он не мог игнорировать ее горе. И, пожалуй, это был единственный момент, когда он понимал ее на сто процентов. Слезы сводной сестры впитывались в его футболку, судорожные рыдания влетали в грудь.

– Не плачь…

Никита не собирался долго утешать Женьку, но не бросишь же ее в такую минуту. И он начал что-то торопливо говорить, путаясь в словах успокоения, вспоминая боль от потери своей матери и переживая смерть Марины Георгиевны. А потом он пошел в кухню и обнял отца, которому предстояло похоронить и вторую жену…

Уже на первом курсе института Никита начал неплохо зарабатывать, на втором – он с легкостью создавал на заказ дизайнерские проекты квартир. Нарисовать, начертить – это одно дело, но нужно еще знакомиться с поставщиками, учиться чувствовать ткани, обивочные материалы, разбираться в плитке, дереве… Без этого и многого другого не достичь желаемых высот. И Никита набирался опыта.

Отец перенес инфаркт, однако трудиться меньше не стал, его аудиторская компания работала как часы и по-прежнему приносила хороший доход. У отца появилась идея купить дом в