Избушка, кот и другие неприятности Наськи Соловьевой - Юлия Александровна Фадеева

И, о чудо, пулей пронесся мимо меня, резко запрыгивая а ближайшее дерево, и уже оттуда, тяжело дыша, изрек:

— Ты, Наська, глупая девчонка. Совсем глупая. Вместо того, чтобы владения свои новые оглядеть, да с живностью местной познакомиться, ты, дуреха малолетняя,  за хранителем рода ведьменского погналась.

— За кем? — не поняла я, удивленно вздернув правую бровь и недовольно глядя на жертву моих будущих экспериментов.

— За хранителем, — устало покачал котик мохнатой головой, начав вылизывать передние лапки. — Я ж тут не просто так, сижу…

— Ага не просто, — поддакнула ему, по малю-у-у-усеньким шажочкам приближаясь к дереву — «островку» безопасности Ростика. — Ты вон, себя вылизываешь, и в ус не дуешь.

Кот тут же отвлекся от своего сверх важного задания и теперь удивленно взирал на меня сверху вниз:

— А зачем мне в усы себе дуть? — не понял он, смешно покрутив носом и скосив на него же свои зеленющие глаза.

Я хохотнула, ибо косящий кот с глупым выражением лица… ну, это нечто.

— Ростик…

— Ростислав, — машинально поправил он меня, ощупывая лапками носик с усиками.

— Ростик, — настояла на своем, деловито подбоченившись, — ты мне лучше скажи, как выбраться из этого дурдома?

Великолепный, наконец-таки, оторвался от своего занятия и теперь недовольно уставился на меня.

— Послушай, Настасья, вот, что я тебе скажу…

И я честно приготовилась его слушать — вон, даже приближаться к нему перестала, остановившись.

— Ты — ведьма. Молоденькая совсем, вижу, что только-только силы свои начинаешь набирать, от того и портал смогла открыть сюда, но… Я смотрел в кадке заговоренной, что с тобой случилось.

— Да? — удивилась я, взметнув обе брови вверх.

— Да, — кивнул он, все же соизволив спрыгнуть с дерева обратно на землю, — и прошу сейчас не перебивай меня. — Я уже хотела ослушаться, как он тут же добавил: — Это очень важно для тебя!

Тяжело вздохнув, кивнула. Пришлось согласиться его выслушать. Хотя, если быть честной, мне и самой стало любопытно, что же он мне такого сообщит.

— Помнишь мост?

Нахмурилась. Так, мост…Железнодорожные пути, ступеньки и… Борька Фролов! Точно!

— Ах, гад он этакий! — взвизгнула я, тут же подскакивая на месте и начав метаться по поляне. — Он же… я же… Мне же… А он! Га-а-ад!

И вот чувствую, что сейчас разревусь. Обидно!

— Ты, Настенька, когда сюда перенеслась, то все, кто тебя когда-либо знал, забыли, словно тебя и не было никогда, — печально выдохнул Ростислав, сочувственно глядя на меня.

— А мама? А папа? Бабушка? — с надеждой спросила у него и… Ответ поняла по его глазам, — они … Они что, больше не будут обо мне помнить? Совсем-совсем?

— Прости, Настасья, но нет, никто и никогда о тебе уже не вспомнит в том мире. Когда ты из-за опасности погибнуть открыла портал, то сработало равновесие: попав в этот мир, все моментально забыли о тебе в том мире! И теперь тебе придется налаживать жизнь здесь. Других вариантов нет. — Пожав плечиками, ответил Ростик.

— У-у-у, — вою я, дергая на себе рыжие, точно огонь волосы. — Ма-а-а-ама-а-а!

— Настя, — попытался успокоить меня кот, но у него ничего не вышло.

— Мамочка-а-а! У-у-у-у! — и слезы по щекам ручьем. — Ну почему? Я ведь так молода! Я жить хочу-у-у! Домой хочу-у-у! Папуличка! Бабулечка! А-а-а!

— Не плачь…

А я реву белугой, не имея ни желания, ни сил остановиться — так жаль себя, что словами не передать.

— Настасья, — снова обратился ко мне Ростик, недовольно дергая носом и усами, — прошу тебя, успокойся.

— Да как же я могу успокоиться, меня никто не помни-и-ит, никто не люби-и-ит! — вою, бегая по поляне, и методично вырываю волосы с головы.

— Да прекрати ты уже! Зато у тебя есть шанс, что в этом мире запомнят! — рявкнул кот. — Или что, ты тут приведением  бестелесным по поляне носишься и воешь, как голодный расфуфырь с болота?

— Чего? — тут же остановилась, как вкопанная. — А это еще кто?

— Так, — устало покачал головой Ростик, — об этом завтра. И поверь, когда проснешься, то забудешь абсолютно обо всем, чтобы было с тобой до того, как ты попала сюда. А теперь, неугомонное ты создание, спи!

И он что-то тихо-тихо прошептал, от чего я зевнула, потерла глазки, затем зевнула еще раз и, присев под деревом, чья тень отлично скрывала от полуденной жары и палящего солнца, тут же вырубилась.

— Ох, горе ты луковое, — снова покачал головой хранитель, и устроил свою пухлую тушку возле моих ног, положив тяжеленную голову мне на колени. — Чую, намаюсь я с тобой еще. Ох, намаюсь.

Глава 4

— М-м-м, — потянулась до хруста в косточках, довольно улыбаясь. Давно я так не спала.

— О, проснулась, спящая красавица, — услышала смешок в свою сторону. — Тогда вставай, нечего тут валяться без дела.

— Ох, Ростик, — сладко зевнула я, снова потянувшись, — вот заразы ты мохнатая. Совести у тебя ни на грамм нету.

— Знаю, — хмыкнул мохнатый, проходя совсем близко от меня и, словно ненароком, задевая своим пушистым хвостом мой нос.

— А-а-апчхи! — раздалось оглушительное, и вредно хихикающий кот, быстрыми перебежками удаляющийся от меня, уселся недалеко от выхода из избы. — Ну, язва мохнолапая, я тебе устрою, — пригрозила ему кулаком, хотя прекрасно понимала, что ничего я ему не сделаю — жалко шерстку портить.

— Ага, как же, устроит она, — весело ощерился Ростик, тут же пересаживаясь поближе к двери. Ага, значит, все же опасается меня. И тут до меня кое-что дошло:

— Ой! — мгновенно подпрыгнула я с удобной лежанки, теперь принимая сидячее положение. — А как это я тут оказалась? Я ж под деревом уснула.

— Уснула, — кивнул кот, подтверждая мои слова, — да вот только ночью на улице не безопасно, потому и пришлось уволочь тебя в избу, а не то какой зверь бы тобой полакомился. Звери они, знаешь ли, такие — разрешения у тебя спрашивать не станут, просто кусок с