Ветер и Я - Мария Шаронина

— Да ах*енно, — зло выдохнул я, методично снимая с себя амуницию, — мы просрали полгода подготовки по захвату Дайченко, и теперь эта гнида заляжет на дно, продолжая все так же вербовать моих ребят!

— Отработаем новый план захвата, никуда не денется, — невесело отозвался Серый, усаживаясь напротив меня.

— Отработаем, конечно, но сколько уйдет на это времени? Эта мразота теперь будет очень осторожно подпускать к себе незнакомых людей, даже если они посулят ему золотые горы.

— Как бок? — спросил он, заметив, как я поморщился от боли, — девчонка неслабо тебя об капот приложила.

— Не напоминай о ней, иначе сорвусь, — задрав футболку, полюбовался на большую алеющую гематому на ребрах, — пробили кто она?

— Игорь занимается этим, — отозвался друг, — не похожа она на подстилку Дайченко, совсем юная.

— Правда? — с сарказмом усмехнулся я, — это она тебе по пути сюда лапши на уши навешала? Или ты повелся на пухлые губки и невинный взгляд?

— Она молчала всю дорогу, — покачал головой Серый.

— Это пока, — отозвался в ответ, не желая даже думать о том, что у нас в следственном изоляторе сидит левая баба. Так хотелось наказать смазливую сучку за провал! За то, что в один миг похерила все мои труды и старания, все планы!

— Михалыч, я знаю, кто сидит у нас в изоляторе, — Игорь вошел в кабинет без стука, что уже само по себе была большая странность. Обычно, такое мои парни позволяли себе лишь в том случае, если горела задница. А она у нас итак по уши в дерьме!

— Говори.

— Айдарова Алина Викторовна, дочь начальника штаба генерал-майора Виктора Александровича Айдарова.

Приплыли, бл*ть…

— Его оповестили? — заложив руки в карманы брюк, сжал зубы так, что свело челюсть. Дослужился…

Твою же мать!

— Он на пути сюда, — «обрадовал» меня Игорь, вместе с Серым понимая что ничего хорошего меня, да и их тоже, не ждёт.

— А я говорил, что типаж не тот, — мрачно выдохнул Серый, поднимаясь со стула, — пойду приглашу девушку в кабинет.

— Что делать будем? — задал вопрос Игорь, на который у меня в голове была лишь неприличная рифма.

— Отвечать за свои действия, — ровно произнес я, морально готовясь к встрече с начальством, — не впервый раз.

— Не в последний бы, — русоволосый крепкий парень, хоть и недавно к нам в отдел перевелся, но почти сразу же влился в ряды старичков, что косо смотрят на каждого встречного. Трудолюбивый, умный, программист от бога, да и с оружием на «ты» — отличный тыл для прикрытия, вот только… не сегодня.

— Прорвемся.

3

АЛИНА

— Айдарова, на выход, — голос раздавшийся с той стороны открывающейся двери был мне знаком.

Именно этот высокий, жилистый мужчина был моим конвоиром в это «замечательное» место. Смуглое лицо, высокий лоб с ниспадающей на него черной как смоль челкой, внимательный взгляд карих глаз — довольно привлекательный для кого-то индивид в самом расцвете сил. На вскидку дала бы мужику лет тридцать пять, не больше.

— Насмотрелась? — моё любопытство не осталось не замечено, — теперь прошу на выход.

— Просите? Удивительное дело! А то я думала, что такие как вы, только грубить да руки заламывать невинным и добропорядочным гражданам умеете, — с неприкрытой иронией отозвалась я, мысленно потирая ручки.

— Добропорядочные граждане, подполковников полиции на капот не сажают, — в той же манере отозвался мужчина, — повернитесь пожалуйста спиной, освобожу ваши ручки.

— Вы еще и слово пожалуйста знаете? — выполнив просьбу, проигнорировала первую половину фразы силовика, — ну, такими темпами мы скоро и до «извините» дойдем!

— Надеюсь, обоюдное «извините»? — поинтересовался так и неназвавшийся мне конвоир, хмуро разглядывая некрасивые следы от наручников на моих запястьях.

— Надейтесь, — с тихим шипением выдохнула я, чувствуя, как моё кровообращение в верхних конечностях вновь возвращается к норме.

— Идемте, Алина Викторовна, вас уже ожидают.

Несколько поворот и коридоров с почти одинаковыми дверьми и мы на месте.

Войдя в кабинет, сразу же попала под прицел серых, сумрачных и холодных глаз еще одного виновника торжества. Замерев почти в дверном проходе, рассматривала высокого и широкоплечего мужчину так же внимательно, как и он меня.

Резкие черты лица, упрямая линия губ, впалые щеки с небольшой щетиной и прямой арийский нос — брутальная мужская красота, от которой наверняка пострадало не одно женское сердце. Прибавьте ко всему этому крепкое телосложение с проработанными то там, то тут мышцами.

«И страшно, и влажно» — именно так, с пошленьким подтекстом, выразилась бы моя университетская подруга Анька.

— Ну здравствуйте, Айдарова Алина Викторовна, — первым поприветствовал меня обладатель стальных глаз, рассматривая, как букашку под микроскопом. — Хочу сказать, что знакомство могло бы быть более приятным, будь сложившиеся обстоятельства к нам чуть добрее.

— В сложившихся обстоятельствах всегда виноваты люди, — резко ответила я, узнав по голосу того, кто так бесцеремонно прижимал меня к капоту Volvo своими габаритами, — и лишь от их воспитания, деликатности, ума и сообразительности зависит какими они могут быть!

— От сообразительности, это вы верно заметили, — с недоброй усмешкой протянул подполковник, — где же она была, ваша сообразительность, когда вы ехали на своём автомобиле по встречке?

— Лина! — встревоженно вошедший в кабинет отец, избавил меня от ответа на неудобный вопрос, временно переключив всё внимание на себя.

— Все в порядке, пап, — поспешила заверить я его, — просто вышло недоразумение, вот и всё.

— Ты моё недоразумение, я же просил без глупостей! — сведя к переносице грозно брови, родитель немного выдохнул, увидев меня живой и здоровой.

— Ты бы даже ничего не узнал, если бы…как вас там? — спросила я сероглазого подполковника.

— Ветров Алексей Михайлович, — невозмутимо представился он, не поведя даже бровью, — Добрый день, генерал, рад личной встрече и знакомству с вами.

— Вот если б Алексей Михайлович был менее… настойчив и терпимей, — с небольшой заминкой закончила я, тщательно подбирая слова. Не одобрит он, если я буду ругаться здесь как сапожник, даже если очень хочется!

— Хочу услышать что произошло, а потом делать выводы: рад я знакомству или