Паладин. Свет и Скверна III - Илья Романов

— Как хорошо, что мы на улице, а не в разделочном цеху работаем, — ухмыльнулся юнец. — Здесь хотя бы не нужно открывать форточку от твоей духоты, брат. И я знаю, что такое послушание… Я пошёл за Орденом и также, как и вы, принял тот факт, что во Францию мы теперь не вернёмся и нашли нового господина. Вот только… В отличии от того же Марселя, меня или Кристиана, вы со стариком называете господина не просто «господин», а как-то… иначе. Я не так долго состоял в Ордене, но хорошо узнал тебе и магистра Иоанна, чтобы заметить, каким уважением вы прониклись к нашему новому главе. В чём причина, брат?

Себастьян не ответил, хмуро потроша туши Острожалов и бросая косые взгляды на людей, что мелькали неподалёку. С Дорианом они говорили на родном, французском языке, а потому понять их мог лишь глава, госпожа Шанталь и старый русский, с которым первый коготь Ордена был шапочно знаком в прошлом. Вот только слишком часто Себастьян оказывался там, где какой-нибудь черноногий крестьянин мог оказаться двойным, а то и тройным, агентом под прикрытием. От шпионов никто не застрахован и опытный оборотень точно был уверен — у Потёмкиных такие есть. В рядах гвардии или среди гражданских, но кто-то точно присутствует. Инстинкты зверя твердили об этом, а потому время от времени, Себастьян особо тщательно всматривался в людей Потёмкиных, подмечал детали в общении. Та же утренняя тренировка была одним из способов понять, кто является возможным кротом. И рано или поздно оборотень его найдёт, а затем притащит к господину его тело. Живое или мёртвое, тут уж как получится.

Битого жизнью и жестокой реальностью мужчину порадовало, что юное дарование оказался прозорлив. Но это скорее один единственный раз, выбивший из колеи всю столь малую стаю, которая осталась от былого Ордена. Марсель с Кристианом и Дорианом не знали того, что знают первый коготь и магистр. Мудрость и знания они не впитали в том объёме, что познать тайны не только этого мира, которыми обладал Орден, но и других. Первый магистр многое передал, многому научил, и за свою жизнь ввёл множество правил, которых Орден придерживался до сих пор. Даже в это тёмное время, когда их осталось так мало.

И четвёртое из этих правил гласило: «При встрече с Паладинами, если таковая случится, всеми силами доказать свои чистые намерения и просить пощады». Именно его озвучил Иоанн, правильно оценив ситуацию и поняв, КТО сидел с ним за столом. Изначально план братьев Ордена состоял в том, чтобы поблагодарить Потёмкина за спасение госпожи Де Лузиньян, забрать Кристиана и вернуться во Францию, но… судьба внесла свои коррективы. Дориан, конечно, обмолвился ещё при прилету в Российскую Империю, что как бы драки не случилось, но юнец ошибался уже тогда. Не было бы никакой драки. Была бы резня, в которой у оборотней нет и шанса. И причина этому не только то, что молодой черноволосый юноша, вышедший к ним на разговор, оказался оболочкой для души воина из другого мира… Воина, про которых первый магистр рассказывал такие истории, что захватывало дух и вызывало неверие. Нет, причина отнюдь не только в этом…

— Ты ничего не слышал и не видел во время схватки? — не стал отвечать на вопрос Себастьян, задав свой. Внешне он сохранял невозмутимость, но даже старого и опытного воина выбило из душевного равновесие то, что случилось на поле боя.

— М-м? — захлопал глазами Дориан, снял одну перчатку и почесал затылок. — Слышал стрельбу, крики и русский мат. Ничего необычного… А что?

Что и требовалось доказать — юнец ничего не видел и не слышал. Его связь с внутренним зверем слишком слаба, чтобы уловить тонкие колебания энергии и стать свидетелем того, что узрел старший товарищ.

Их новый господин не просто Паладин из другого мира. Необычный воин Света, которого страшатся твари и от которого бегут в ужасе. То сияние, которое увидел Себастьян под конец боя… Те слова, что срывались из уст юноши с душой старика… Его воинственный крик, что пронёсся по всей территории поместья и сбил с ног ближайших бойцом волной ослепительного света.

Оборотень настолько глубоко ушёл в себя от этих мыслей, что начал потрошить туши на автомате, а перед глазами его встала картина прошлого. Жеводан, большая зала Ордена, где случались пиры и кипела жизнь. Множество гобеленов на стенах и колоннах, мозаичный потолок, на котором мастер изобразил величайшую битву братьев Ордена с британскими волками. Он помнил трон, старый от времени, но всё такой же монолитный. И старого, отживающего последний год первого магистра. Живая плоть врага могла бы дать ему сил, дабы исцелить тело. Горячая человеческая кровь и мясо даровали бы ему ещё годы, но он не желал битв. Всего, что он хотел — передать свой опыт, мудрость и знания, а война… Первый магистр слишком много воевал в прошлом, в другом мире, и устал от неё.

— Ты пришёл, первым коготь… Хорошо… Очень хорошо… — хрипел его голос, тяжёлый кашель оглушительным эхом прокатывался по залу, а подслеповатые глаза едва различали фигуру мощного молодого мужчины в тёмно-синей униформе Ордена. — Ты готов начать свой урок?

— Всегда, первый магистр, — склонил голову Себастьян. Он бы и колено преклонил перед ним, но в Ордене это запрещалось правилами.

— Тогда слушай… — вновь закашлялся он и вытер белоснежным платком кровь с губ. — Сегодня наш урок будет немного другим, но тебе, как первому когтю, полезным. Иоанн уже усвоил его, а потому и ты должен узнать больше о тех, с кем можете столкнуться… Возможно, этого не случится, но Вселенная шепчет мне на смертном одре, что этого не избежать… Поэтому знай, что четвертое правило не до конца верно… Оно урезано, неполно, передаёт самую суть, но касается не всех Паладинов…

— По вашим рассказам, первый магистр, если Орден действительно когда-нибудь столкнётся с Паладинами…

— То вы сделаете всё, чтобы доказать свою лояльность, — громыхнул голос старого чистокровного оборотня, а взгляд его стал острым. — Вы не видели… Вы не поймете… Не вам или мне сражаться с силой Света. Праведные воины считают таких, как мы, врагами всего человечества и я приложил все силы, чтобы вы стали другими… Чтобы