Хорошо подготовленный разум - Lady Khali

— Перед тем, как ты получил письмо, где ты спал?

— В чулане под лестницей, — сказал я, как будто это была самое обыденное явление в мире.

Пока я делал вид, что их обращение со мной не беспокоит меня, что всё было совершенно нормально, это не ранило меня слишком сильно. Моя позиция была прекрасно заточенным защитным механизмом, куда острее, чем когти Клювокрыла. К сожалению, Моуди видел меня насквозь.

— Таким образом, с того момента как Альбус отдал тебя им, до того момента, когда ты получил своё письмо из Хогвартса, ты спал в запертом чулане, — сказал он суровым тоном.

Я пожал плечами:

— Они запирали его только тогда, когда я совершал случайное волшебство.

— Как часто это было?

— Я не знаю. Примерно раз в месяц или около того. Меня выпускали через несколько дней. И профессор Дамблдор точно не отдавал меня им. Он вроде оставил меня на пороге, как бутылку молока.

Он усмехнулся. Я сжался, вспоминая урок после письма доктора Лидса. Меня не оставляли в покое мысли о генетическом тесте. Почему Дамблдор не сказал мне, что один из моих родителей был змееустом? В голове крутились мысли о Дамблдоре, Тайной комнате и змее, когда Моуди ворвался в моё сознание. Он словно получил место на первом ряду, рассматривая инцидент в зоопарке и все его последствия. Когда он вышел из моего разума, то потратил час, громя всё подряд, но так и не сказал мне, что его взбесило.

— Прошлым летом, сколько тебе давали еды в день, Поттер? — Его голос упал до угрожающего шепота.

— Я не знаю.

Он повернулся, схватил книгу с полки и швырнул в меня. Я рефлекторно поймал её. «Полный справочник по калориям».

— Сэр?

Моуди встал и, прихрамывая, прошаркал через комнату. Он открыл дверь и вышел за нее, вернувшись через несколько минут с карандашом и пергаментом.

— Запиши на первом листе свои привычные блюда и посмотри, сколько калорий они содержат. А на втором листе напиши, сколько работ по дому ты выполнял. У тебя не должно возникнуть каких-то проблем с тем, чтобы вспомнить, как они кормили тебя, и что ты делал по дому. Приведи несколько примеров на каждое лето после начала учебы в Хогвартсе, включая размеры порций.

Вздохнув, я взял в руки карандаш. Пока я расписывал своё питание и сам же просматривал написанное, я не мог поверить своим глазам. Конечно, я был худым коротышкой, и в течение десяти лет всегда чувствовал себя немного голодным. Но только сейчас я понимал, что был истощён недоеданием и морально подавлен, глядя на то, как Дадли съедает еду, предназначенную мне. То есть, я ещё не был уверен, почему демонстрировал такое покорное поведение. Даже в первый год, я был как маленький дикий волчонок. Я задумался и не заметил, как перегрыз карандаш.

— Поттер! — взревел Моуди.

Я резко выдернул карандаш изо рта, чувствуя себя донельзя глупо.

— Извините, профессор. Я куплю вам новый.

— Не беспокойся о карандаше, Поттер. Продолжай писать.

Глава 5в

Продолжая писать на автомате, я обдумывал своё поведение в прошлом. Если бы Рональд или даже Малфой были выставлены на посмешище Снейпом на первом уроке Зельеварения, как это произошло со мной, как бы отреагировали они? Возможно, написали бы своим родителям, или пожаловались бы МакГонагалл и Дамблдору. Малфой обязательно подал бы официальную жалобу и связался бы с Ежедневным Пророком. Я вздрогнул. Когда это Малфой стал для меня эталоном нормального человека? Но всё равно, если бы Снейп провернул свой трюк с любым другим учеником, его выкинули бы из школы за шкирку до конца недели.

Тем не менее, я ничего не сделал.

Кому я мог бы рассказать? Хагриду? Вряд ли. Я не знал, можно ли доверять МакГонагалл, но уж точно не Дамблдору. Тётю Петунию вообще моя судьба не волнует. Если бы Снейп столкнул меня с Астрономической башни, она, скорее всего, послала бы ему благодарственное письмо. Рука замерла. Я смотрел на итоги вычислений — менее 1400 калорий в день. Что, фактически, это означало? Даже когда меня не нагружали домашней работой, я оставался подвижным ребенком. А учитывая наличие такого фактора, как Дадли рядом, мне были необходимы навыки выживания. Я прикусил губу. Может быть, они начали кормить меня меньше после того, как я стал учиться в Хогвартсе? Я рылся в собственных воспоминаниях, пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на то, что я питался лучше и сытно… Но, ничего не вспомнил.

Они никогда не позволяли мне наесться досыта[9].

До прихода в Хогвартс, я никогда не чувствовал себя сытым. Быть голодным для меня было нормой.

Моуди отодвинул мою руку от записей и взял пергамент. Я поднял голову вверх, но не посмотрел на него. Зачем он заставил меня написать это? У меня был план, чёрт возьми! Я хотел получить завещание родителей, избавиться от Дамблдора и никогда не возвращаться к Дурслям.

Никогда. Никогда и ни за что.

— Опиши свой обычный день, — сказал он мягко. — В возрасте 7, 9, 11 лет и прошлым летом.

Моуди налил себе ещё одну чашку чая и сел в кресло с книгой „Мифы о магглорожденных” в руке. Так как он интересовался темой сильнее меня, я одолжил ему книгу, в то время как сам перечитывал и переосмысливал рукопись за авторством доктора Лидса.

— Пиши! — напомнил он мне.

Вздохнув, я начал писать стандартный список заданий от тёти Петунии. Застелить кровати, пропылесосить ковры, вымыть ванну, вытереть пыль с мебели, загрузить стиральную машину, выкорчевать сорняки в саду, поливать растения в саду, посадить цветы, постричь газон, расчистить от снега или листьев весь участок вокруг дома, вымыть автомобиль, сложить одежду в шкафу, вынести мусор, погладить одежду дяди Вернона. Иногда тетя оставляла меня следить за беконом, а после того как мне исполнилось восемь, под ее руководством и наблюдением я стал полноценно готовить. Думаю, она боялась, что я сожгу дом, если не смотреть за мной.

Если бы не количество, список дел по дому выглядел бы вполне нормально для моего тогдашнего возраста. Я остановился. Моуди закрыл книгу и положил её на небольшой столик. Стук от книги отдавался эхом в тихой комнате. Он протянул руку за списком. Я молча передал его. Список был не так уж плох, уверял я себя. Немного длинный, но это не так уж и страшно.

Моуди прочел его молча, с бесстрастным лицом, если не принимать во внимание его постоянно вращающийся магический глаз.

— А