Хорошо подготовленный разум - Lady Khali

и Альбус ослепли на старости лет, но не я. Лили была пять футов восемь дюймов (1, 77 м), Джеймс — шесть футов (1,83 м). Если бы ты нормально питался, был бы на полфута (15 см) выше, чем сейчас.

Я удивленно уставился на него. Я всегда думал, что мои родители были невысокими, такими как я. Но на фотографиях, которые дал мне Хагрид, они не смотрелись высокими. Я задумался. Нет, они не смотрелись высокими, но и не были карликами. Они были нормального роста для взрослых, а тётя Петуния так и вообще была немного высокой для женщины.

— Я не спрашивал раньше, потому что думал, что Альбус заботился о твоем здоровье; но я, в первую очередь аврор, а уж потом друг ему. Ты понимаешь, как работает аврор, Поттер?

— Да, сэр, — тихо сказал я. — Вы собираете доказательства, подготавливаете обвинения, а потом уже ловите преступников.

— Именно так. В настоящее время, дети не моё дело. Я сосредоточен исключительно на тёмных волшебниках, но это не значит, что я мог проморгать плохое обращение с ребёнком.

Мой желудок сжался в комок. Я знал, чем заканчиваются такие разговоры. Мой reception[7] teacher[8] слил моих дядю с тётей социальным службам. Тогда я провёл всю следующую неделю в своём чулане. А когда вернулся в школу, у нас был уже новый учитель.

Я встал.

— Сэр, мы должны начать…

— Не сегодня. Садись! — приказал он мне.

Я свалилился обратно на своё место.

— Так. Я думаю, что мы должны разобрать первое задание, прежде чем обсуждать его.

— Всё нормально, — сказал я, надеясь избежать дальнейших копаний в своем прошлом. Фадж собирается прислать мне Завещания родителей. У меня есть план и поверенный. Я чувствовал себя прекрасно. Мне ни к чему бодаться с Аластором-Шизоглазом-Моуди.

— Поттер, я слишком часто бываю в твоей голове, чтобы поверить в это. Я знаю, это нелегко, но я скажу тебе то же, что кое-кто сказал мне, когда я был в твоём возрасте. Я был там же, где ты находишься сейчас. Я знаю, что это такое — уклоняться от кулаков и скрываться за маской. Я также могу гарантировать, что если ты не позволишь кому-нибудь помочь тебе, это уничтожит тебя.

Я подавился воздухом и замер в ступоре. Я хотел спросить, но не смог.

— Вот моё мнение. Теперь, дело за тобой. Мы можем поговорить об этом за чаем или обсудить это в Министерстве с четырьмя Аврорами и пузырьком Веритасерума. Твой выбор, Поттер.

Я горько рассмеялся:

— Угрозы, профессор?

— Обещание, — Моуди фыркнул и взмахнул палочкой. Заварочный чайник завис над моей чашкой, прежде чем разлить прекрасный чай. Ещё несколько движений палочки добавили в чашку немного молока и два кубика сахара. Я поднёс чашку к губам, вдыхая душистый аромат.

— Со мной обращались не так уж и плохо, — сказал я после нескольких глотков. Чай был слишком сладкий, но все равно хороший.

Моуди недоверчиво посмотрел на меня:

— Так я что, не видел, как твой дядя сломал тебе руку? — сказал он, когда я собирался продолжать.

Я вздрогнул от напоминания. Почему я не могу выкинуть это из головы раз и навсегда?

— Он не хотел этого.

В действительности, он хотел бросить меня в чулан. Все травмы, которые я получил тогда, шли бонусом.

— Сколько тебя было лет?

— Четыре. Они отвезли меня в отделение Скорой помощи и всё. Это была моя вина. Я пытался убежать, и дядя Вернон схватил меня за руку. Если бы я не бросился бежать в то же время, когда он дёрнул меня за нее, ничего бы не случилось.

— Угу. Сколько тебе было лет, когда они переселили тебя в чулан?

— Тётя Петуния, возможно, держала меня в другой комнате, когда я только появился у них дома, но я не помню этого, — ответил я, осторожно подбирая ответ и подозревая, что Моуди не понравилась бы вся правда. Учителям в школе не понравилась. Тогда тётя Петуния сказала им, что мы живём в доме с четырьмя спальнями, а я вру, чтобы привлечь к себе внимание. Никто не верил мне после этого. Почему должен верить Моуди?

— Опять юлишь. Я хочу услышать правдивый ответ на свой вопрос в следующий раз, Поттер. Не говори мне то, что по твоему, я хочу услышать. Когда они врезали замки в двери?

— Летом перед вторым годом обучения. Я не могу управлять засовами без палочки, но я научился открывать и закрывать дверь чулана.

— Одиннадцать или двенадцать. Известно ли тебе, что ограничивать свободу кого-то, особенно ребёнка, незаконно?

— У них были на то причины, — сказал я, неожиданно защищая Дурслей. — Им просто не нравится магия. Когда я вернулся домой из Хогвартса, я не сказал им, что не могу колдовать на каникулах. Я наставил палочку на Дадли. Тогда еще Добби левитировал этот чёртов пудинг на гостей, и Министерство отправило письмо… Отчасти, это была моя вина.

— Почему ты угрожал своему кузену?

— Потому что я устал от избиений. Я хотел, чтобы он и его банда оставили меня в покое. Всё, что я хотел тогда, это лето без «Охоты на Гарри». — Моя магия циркулировала под моей кожей, угрожая вырваться на свободу. Я глубоко вздохнул, борясь за контроль.

— Объясни, что такое «Охота на Гарри».

Почему он не может просто оставить меня в покое? Моя семейная жизнь не касалась его никаким боком:

— Мой кузен придумал эту игру. Он и его друзья гоняли меня вокруг квартала. Когда им удавалось поймать меня, это заканчивалось избиением.

— А твои тётя и дядя были в курсе этой «игры»?

Я уверенно кивнул. К чёрту! ДА, конечно они знали.

— Дядя Вернон перехватил нас однажды. Он спросил, что мы делаем. Когда Дадли рассказал ему об игре, он рассмеялся и сказал «продолжайте…». Я не знаю точно, как много тётя Петуния знала об этой игре, но я точно знаю, что она видела мои синяки и разбитые очки. Когда Дадли бил меня дома, она либо игнорировала это, либо давала мне другую домашнюю работу. Но тётя Петуния и дядя Вернон ни разу не перешли к прямому насилию, ограничиваясь оскорблениями. Дадли просто немного хулиган.

Преуменьшение.

— Как они тебя наказывали? — спросил он.

— Ничего серьёзного. Просто запирали меня в моём чулане и не кормили. Иногда они давали мне больше работы по дому.

— Сколько спален в доме?

— Четыре. Спальня тёти с дядей, комната для гостей, комната Дадли и вторая спальня Дадли, но она теперь моя. Они позволили мне спать там после того, как я получил своё