Бронезавры XIX века. Боевые корабли 1865-1885 - Алексей Борисов

была оснащена поршневым затвором и пружинным накатником. Все эти новшества позволили поднять скорострельность орудия до 6-8 выст./мин. Что и предопределило соблазн использовать орудие Барановского в качестве противоминного; в 1878 г. были проведены соответствующие испытания.

В качестве целей были использованы 10 щитов, установленных в 60 метрах друг от друга, причем ближайший к кораблю щит находился в 100 м. Стрельба по этим щитам должна была имитировать обстрел приближающейся миноноски.

Орудие Барановского продемонстрировало скорострельность 6,7 выст./мин. удовлетворительную точность; попадание разрывного снаряда должно было наносить серьезные, если не фатальные повреждения миноноскам того времени.

Увы, желание морского ведомства «иметь сразу все и без хлеба» привело к задержке с принятием орудия на вооружение: моряки потребовали поднять начальную скорость стального снаряда с 266 м/с до 366 м/с; чугунной гранаты – с 294 м/с до 396 м/с. Барановский взялся за эту работу, но несчастный случай лишил страну и талантливого инженера, и перспектив по созданию новых и совершенных орудий.

В 1878 г. 6-орудийная батарея орудий Барановского на колесных лафетах была отправлена для испытаний на полыхавшую в то время Русско-Турецкую войну. Опыта обращения с новыми пушками и унитарными боеприпасами к ним еще не было. При попытке заряжения одного из орудий тонкостенная латунная гильза была замята, затвор закрыть полностью не удалось.

В таком виде орудие и вернули изобретателю. При попытке изъять из ствола снаряд вместе с гильзой произошел взрыв, В.С.Барановский погиб.

Дело Владимира Степановича не пропало. Еще в 1877 г. он вместе с двоюродным братом Петром основал в Санкт-Петербурге мастерские для производства взрывателей и гильз к орудийным боеприпасам, позднее превратившиеся в «Механический и гильзовый завод наследников П.В.Барановского», известный в советское время как «Компрессор» (в пореформенное время – ОАО «Компрессор»).

Орудия системы Барановского были приняты на вооружение в сухопутные войска в качестве горных и на флоте – в качестве десантных. На некоторых кораблях (например, на броненосном крейсере «Адмирал Нахимов») их пытались использовать и в качестве противоминных, устанавливая прямо на колесном лафете на поворотные платформы у борта кораблей. Правда, ни о каких успехах пушек Барановского в этом качестве неизвестно – на флоте к тому времени были приняты на вооружение уже гораздо более совершенные артиллерийские системы для борьбы с миноносцами.

На испытания 1878 г. пушка Барановского вышла победительницей в противостоянии с двумя артиллерийскими системами: отечественной 3-дюймовой (часто обозначавшейся как «3-фунтовая») горной пушкой, использовавшейся на кораблях в качестве десантной, и 1,75-дюймовой скорострельной пушкой шведского изобретателя Энгстрема.

Стрельба из 3-дюймовки производилась с раздельным заряжанием (снаряд + метательный заряд), что обеспечивало скорострельность на уровне 2 выст./мин. Что для борьбы с миноносками было слишком мало. К тому же по действию по цели 3-дюймовка особых преимуществ перед пушкой Барановского не имела

Пушка Энгстрема, наоборот, отличалась высочайшей для своего времени скорострельностью – 12-13 выст./мин. Достигалось это введением элементов автоматики: затвор открывался при откате ствола орудия после выстрела при помощи специальной кулисы. Но слишком малое фугасное действие легкого снаряда не позволяло сравниться орудию Энгстрема с орудием Барановского. Тем не менее, пушки Энгстрема были приняты на вооружение шведского флота и устанавливались на строившихся в то время в скандинавской державе мониторах.

Вообще говоря, маленькая Швеция в ту эпоху выдвинулась едва ли не на ведущую позицию по оружейным инновациям. Кроме Энгстрема в Швеции в то время работали над скорострельными орудийными системами такие изобретатели как Пальмкранц, Вильборг, Норденфельд.

Первыми преуспели Пальмкранц с Вильборгом, соорудив картечницу очень простой конструкции. Она состояла из десяти стволов, расположенных в ряд; патроны подвались в зарядные отделения стволов из десятирядной обоймы, которая располагалась над стволами, и которую стрелок опускал вниз одной рукой, а другой производил стрельбу. Скорострельность при этом достигала 600-680 выст./мин.

Мало того, стволы можно было разместить под некоторым углом друг к другу, чтобы вести огонь «веером». Правда, скорострельность при этом снижалась до 460-490 выст./мин.

При всем при том Пальмкранц ориентировался на российский рынок и даже разработал специальную версию своего пулемета под патрон калибром 4,2 линии (10,67 мм) – основной винтовочный патрон российской армии в то время.

Картечница Пальмкранца-Вильборга испытывалась в России. Военно-морские чины сравнили с ранее испытанным пулеметом Гатлинга, и отметили, что картечница Пальмкранца гораздо проще в плане обслуживания и ремонта, причем обслуживать ее может один человек, в то время как для стрельбы из Гатлинга требуется как минимум двое – стрелок и загрузчик патронов в магазин.

Но лучшее оказалось врагом хорошего. Примерно в то же время свою пушку поставил в Россию Энгстрем. Сравнительные испытания проводились на броненосном фрегате «Севастополь», причем оказалось, что мало-мальски тренированные матросы могут делать из орудия Энгстрема до 20 выст./мин. Плюс примерно в то же время из Швеции пришло известие о том, что еще один шведский изобретатель – Норденфельд – усовершенствовал конструкцию Пальмкранца, сделал ее еще проще и эффективнее.

Короче, дело кончилось тем, что для российского флота было куплено 35 картечниц Пальмкранца, 37 – Норденфельда, 5 – Гатлинга и 61 пушка Энгстрема.

Окончательно вопрос был решен в 1879 г., когда было решено провести обширные сравнительные испытания корабельных скорострелок. Основными конкурентами выступали картечница Норденфельда и револьверная пушка Гочкиса. Была предложена довольно сложная схема испытаний. В то время в составе российского флота оказалось чрезмерное количество миноносок водоизмещением 18-25 тонн, наспех построенных во время Русско-турецкой войны на случай вторжения британского флота на Балтику.

Вторжения не произошло, война благополучно закончилась, особой нужды в этих суденышках не было, и было решено пожертвовать 1-2 миноносками ради испытаний.

Вначале предполагалось перебросить через палубу одного из мониторов канат, на один конец привязать «жертвенную» миноноску без экипажа; ко второму концу – миноноску-буксир, которая должна тянуть жертвенную миноноску до тех пор, пока она либо не уткнется в борт монитора, либо не погибнет от огня стоящего на палубе монитора орудия.

Потом подобную схему сочли слишком вычурной, и решили попросту устанавливать тестируемое орудие на одной миноноске, которая будет атаковать стоящую неподвижно, без экипажа миноноску-жертву.

В качестве жертвы выбрали миноноску «Ворона»; 37-мм пушку Гочкиса установили на миноноске «Пескарь»; было произведено 57 выстрелов с дистанции от 5 до 1 кабельтова, достигнуто 23 попадания. Причем:

с дистанции от 5 до 4 кабельтовых – 13 выстрелов, 0 попаданий;

с дистанции от 4 до 3 кабельтовых – 14 выстрелов, 1 попадание;

с дистанции от 3 до 2 кабельтовых – 13 выстрелов, 10 попаданий;

с дистанции от 2 до 1 кабельтова – 18 выстрелов, 12 попаданий.

Отмечалось, что при стрельбе с прицеливанием скорострельность пушки снижается