Шотландия в Новое время. В поисках идентичностей - Виктор Юрьевич Апрыщенко

новых правилах проведения богослужения, воплощенных в Книге общей службы, вобравшей в себя ряд женевских принципов. Кальвинистские идеи были также дополнены включением в Книгу кальвинистского катехизиса. Сами службы подчинены расписанию, предписанному в Первой книге порядка и не оставлявшему времени для празднеств, что следовало общей кальвинисткой программе по «искоренению праздности». Вместе с тем, крайне необычным для реформационной традиции выглядело то, что протестантские наставники не выступали против дореформационного запрета на употребление в пищу мяса в период поста и определенные дни недели. В результате пост продолжал оставаться периодом, запретным для заключения браков[131].

Институциональные принципы, проистекающие из Первой книги порядка, лучше всего становятся понятны с точки зрения раннереформационных попыток создания такой церковной администрации, которая бы соответствовала масштабам большого королевства. Эти принципы соотносимы с теми, что были приняты французским синодом, хотя были разработаны независимо от него. Однако, как и во французском случае, проблема заключалась в том, что на фоне широко развернувшегося процесса формирования новых церквей, был очевиден дефицит правил, касающихся нового стиля богослужений. В этом вопросе шотландские реформаторы испытали влияние сразу нескольких сторон – и доре-формационной церкви, и постреформационной немецкой традиции локальных церквей, и женевской традиции, и идей английских беженцев. Отраженные в Первой книге порядка, новые правила предусматривали упразднение всех монастырей, часовен, кафедральных церквей, а также всех других церковных органов, за исключением приходских церквей и школ при них, сохраняя также систему приходских земель и десятины, направленной на содержание школы и приходских священников. Новый порядок также критически относился к практике захвата таких земель светскими землевладельцами, осуждая их как папистов, однако вопрос о содержании таких земельных угодий на протяжении многих десятилетий будет серьезной неразрешимой проблемой для шотландских протестантов. Следуя немецкому опыту, шотландские реформаторы провозгласили амбициозные планы по созданию школ латинской грамоты в каждом приходе, а также средних школ во всех крупных городах. Но еще более примечательно то, что в королевстве было создано от десяти до двенадцати управлений-интендантств, призванных надзирать за тем, как идет процесс институционального оформления новой религии. Подобные органы, конечно, создавались и на других территориях Европы, на которых реформация одерживала победу, но там такие учреждения являлись институтами церковного управления. Шотландские же суперининтенданты на протяжении первых трех лет назначались Большим советом королевства, а затем избирались священниками соответствующего региона и суперинтендантами соседних регионов. Их основная задача заключалась в том, чтобы посещать районы их юрисдикции и «планировать и возводить церкви», что должно было способствовать распространению новой религии. Кроме того, суперинтенданты регулярно должны были навещать с проповедями и проверять, как идут службы в этих церквях. Кроме того, в целях улучшения и распространения библейских знаний, по Первой книге порядка вводился институт толкователей Священного Писания, наподобие того, что существовал среди цюрихских реформаторов, а также в среде беженцев из Англии. Священники, а также все те, кто был наделен правом толкования библейских текстов, должны были регулярно встречаться на ассамблеях в крупных городах для публичного обсуждения отдельных пассажей Библии, чтобы затем продолжить дискуссии в своих приходах[132].

На уровне прихода Первая книга порядка провозглашала выборность священников конгрегацией, кандидатуры которых одобрялись священниками и старейшинами близлежащих крупных городов. В том случае, когда в течение сорока дней конгрегация не могла сделать выбор священника, суперинтендант должен был назначить его лично. Если же кандидаты демонстрировали существенные пробелы в знании доктрины, приход должен был удовлетворяться чтецом, который мог произносить проповеди на заседании церковной ассамблеи, но не обладал правом осуществлять таинства. Старейшины прихода, наряду со священниками руководящие церковной дисциплиной, также должны были избираться. Диаконы, ответственные за церковные сборы, получавшие и распределявшие церковные доходы, в Шотландии также принимали участие в управлении на манер их французских собратьев. Наконец, Первая книга порядка не просто определяла литургический цикл, назначая место всех празднеств и определенных служб, но также давала рекомендации по поводу утренних и вечерних молитв, проводимых главами домохозяйств. И те, кто не чтил Десять заповедей или не возносил соответствующие молитвы, не допускались к причастию.

Конечно, все эти правила с трудом завоевывали авторитет среди всего населения. Несмотря на то, что среди шотландских историков сложилась довольно авторитетная группа тех, кто приводит аргументы в пользу традиционной протестантскости шотландцев, сложно не заметить довольно сильную антипатию или просто апатию во всех слоях общества по вопросу о религиозных изменениях. В Эдинбурге в 1561 г. только четверть населения относила себя к новой религии. В Абердине, в отношении которого до 1560 г. не было подозрений в еретичестве, первый городской протестантский священник был назначен только в августе того года, а многие католические служители не просто чувствовали себя в городе комфортно, но и создавали секретные католические сообщества, просуществовавшие до 1570-х гг. Очевидно, что основная социальная поддержка протестантизму приходила, главным образом, от городских слоев, и в меньшей степени от знати. Географически комплиментарная реформированной церкви территория располагалась на северо-восточном побережье от Стирлинга до Сент-Эндрюса и включала наиболее заселенные районы, но тех, кто приветствовал новую религию,

было меньшинство. Многие бароны, особенно на востоке, хранили верность католицизму, составляя потенциальную основу для поддержки Марии Стюарт в том случае, если она решится воспротивиться новым правилам.

Важно, однако, то, что новая система церковного управления никогда не получала формального одобрения со стороны короны или парламента, как и не была внедрена на территории всего государства. Претензии этой системы на повсеместную реорганизацию церковной собственности также были обречены на провал, и дореформационная система церковных привилегий (а также привилегий для отдельных священников) продолжала действовать. В том случае, если католические священники принимали реформационные догмы и каноны, а образ их мыслей признавался соответствующим новым правилам, они могли продолжить службу в реформированной церкви, если же нет, то они просто продолжали получать тот доход, который имели и раньше. Прежние права церковного патронажа также сохранились. В период между 1562 и 1566 гг. был издан ряд статутов, направивших некоторые церковные доходы католической церкви в поддержку церкви протестантской, что создавало солидную экономическую основу для реформированной религии, и без того получавшей часть своих доходов от местных властей. Но даже это не лишало католиков большей части их доходов. И должность суперинтенданта никогда не действовала так, как это задумывалось авторами Первой книги порядка. Первая группа из восьми интендантов, включающая трех епископов, была назначена в 1561 г., но в двух регионах Шотландии эта должность так никогда и не была введена. После 1561 г. новых назначений на эту должность не делалось, а, по крайней мере один из назначенных, Уиллок, находил свои обязанности столь обременительными, что предпочитал действовать лишь на границе Ланкашира, ограничившись этим