Дом моей матери. Шокирующая история идеальной семьи - Шари Франке

По мере того как пандемия распространялась, Руби продолжала публиковать видео на канале «8 Пассажиров», но уже не так интенсивно. Канал, который она выстроила с нуля, теперь интересовал ее меньше, чем Джоди с ее «СоЕдинением».

– Это грандиозное предприятие, – говорила Руби про «СоЕдинение» с тем же огнем в глазах, что раньше о YouTube. – Джоди меняет жизни. Она меняет меня.

Это была правда: Руби изменилась. Вопли прекратились. Она стала спокойнее и лучше держала себя в руках. Больше не срывалась на крик при малейшем неповиновении или несогласии. Но вместо это появилось кое-что другое. Еще хуже. Наказания Руби стали скорее психологическими, более сосредоточенными на нашем разуме и эмоциях, чем на телах.

Они приняли более изощренные, почти театральные свойства. Вместо скорой и прямой расправы – шлепка по губам или пощечины – Руби начала придумывать целые мероприятия, направленные якобы на внушение нам эмпатии, чувства ответственности или других добродетелей, которых нам, по ее мнению, не хватало. Часто это выражалось в продолжительных периодах депривации, направленных на то, чтобы мы по-настоящему «прочувствовали» тяжесть своих проступков.

Май 2020 года. В видео под названием «То, чего мы вам не говорили» Чед закинул крючок, который вскоре прорвал тщательно проработанный имидж наших родителей. Он вскользь упомянул, что спит в подвале на кресле-мешке. Целых. Семь. Месяцев. По совету Джоди Руби лишила Чеда его удобной кровати в качестве наказания за постоянное непослушание. Варианты? Гостевая раскладушка, надувной матрас или… что он сам захочет. Этим «что он сам захочет» стало кресло-мешок в подвале.

Семь месяцев – 210 ночей. На кресле-мешке.

Руби не видела тут ничего необычного. Чед вел себя так, будто ему все равно. Это был мастер-класс по подавлению эмоций – навык, которым мы все владели в совершенстве. Когда во время съемки он вставил пару слов о том, как сейчас спит, то сделал это настолько запросто, что Руби даже не заметила.

Однако ее редактор заметил и сделал реплику Чеда темой очередного видео, ошибочно решив, что это будет интересный контент. Руби без колебаний его загрузила. Да и с какой стати ей было волноваться? Джоди давно промыла ей мозги, внушив, что ее «уникальная» философия родительства не просто приемлема, но прямо-таки восхитительна.

Когда шкала загрузки дошла до 100 %, Руби с довольным видом откинулась на спинку дивана. У себя в голове она уже была не просто матерью, а пророком, изрекающим истину, родителем-революционером. Вдохновленная токсичным одобрением Джоди, она собиралась (с гордостью) продемонстрировать миллионам, как издевается над собственным сыном. Даже у Дуайта, нашего пса, лежанка и то была удобнее.

Интернет взорвался.

Лицо Руби побелело, когда она начала листать комментарии. Ютуберы и тиктокеры обвиняли ее в издевательствах над детьми.

– Но… они все ошибаются! Они не понимают!

– Руби, – предложил Кевин, – не лучше ли будет удалить ролик? Мы же теряем подписчиков.

– Нет! – отрезала Руби. – Джоди говорит, что мы должны твердо стоять за правду. Нельзя, чтобы хейтеры победили.

Тот ролик в одночасье уничтожил канал «8 Пассажиров» на YouTube и стоил нашей семье 90 % доходов. Люди отписывались сотнями тысяч, а бренды, некогда мечтавшие о сотрудничестве, спешно разрывали контракты. Из популярнейших семейных инфлюенсеров мы за один день превратились в парий соцсетей.

Руби не хотела признавать, что собственными руками уничтожила свое детище.

– Люди годами спрашивали, как я ращу таких воспитанных детей, – заявляла она, высоко держа голову. – Теперь они знают. Если правда им не нравится, это их проблема.

Финансовая сторона, некогда все решавшая в нашей семье, отошла на второй план. Как будто одобрение Джоди само по себе стало валютой – причем единственно важной. Лично я считала, что Руби не просто промыли мозги: она стала преданной дочерью материнской фигуры, которая требовала полного подчинения себе.

Втайне я была рада нашему новому статусу маргиналов YouTube. Означает ли это, что наша жизнь вернется в нормальное русло? Смогу ли я есть не под камерой, транслирующей мой обед миллионам зрителей? С другой стороны, наблюдать, как наше финансовое благополучие сливается в трубу, было немного тревожно.

Что касается Чеда, он искренне веселился. Месть сладка.

Руби продолжала вести канал, хотя от него осталась лишь бледная тень, и время от времени что-то туда постить. Теперь его смотрели одни хейтеры (от чего мы продолжали получать небольшой доход), копавшиеся в наших архивах и прочесывавшие последние пять лет нашей жизни мелким гребнем в поисках новых доказательств жестокости Руби.

Некоторые видео прославились особенно: например, как Руби угрожала моей младшей сестре, что отрежет головы ее мягким игрушкам – наказание «око за око», потому что сестра что-то в доме повредила. Я хорошо помню тот день, ужас в глазах сестренки и остервенелую решимость в голосе Руби.

Руби объясняла это так: «Ты уничтожила чью-то собственность, но что ты будешь чувствовать, если я уничтожу твою?» Ее подход, якобы направленный на то, чтобы показать ребенку последствия его действий, полностью игнорировал психологическое развитие пятилетки, для которой мягкая игрушка – не просто вещь, а источник комфорта, верный друг и важный предмет, помогающий справляться в большом страшном мире. Угроза гильотинировать любимого мягкого мишку выглядела не просто наказанием – это был эмоциональный терроризм. Сейчас, годы спустя, тысячи незнакомцев пересматривали тот момент.

Руби опубликовала видео, где хвасталась, что не повезет ланч в школу моей младшей сестре, которая забыла его взять. Руби рассказывала, что учительница звонила ей, говоря, что чувствует себя некомфортно, потому что моя младшая сестра сидит голодная, и просила Руби привезти ей ланч.

– Я ответила учительнице, что обязанность моей дочери – самой собирать себе ланч по утрам, – говорила Руби в ролике. – Естественное последствие того, что ты это забыла, – будешь голодной.

Дальше Руби выражала надежду, что никто не поделится с ее ребенком ланчем в тот день; она должна остаться без еды, чтобы усвоить урок. Впоследствии Руби пыталась оправдываться, говоря, что школа находится в сорока пяти минутах езды, а до конца занятий оставалось два часа. Но людей это не успокоило: они услышали лишь презрение в голосе Руби, говорящей о собственной голодной дочери.

Разъяренные зрители не только писали злобные комментарии – они пошли дальше, пытаясь лишить нашу семью источников средств. Люди бомбардировали Университет звонками и имейлами, требуя уволить моего отца с профессорской должности. Кто-то даже создал петицию на Change.org, обвиняя моих родителей в насилии над детьми. В мгновение ока Руби и Кевина отменили. О нас говорили в многочисленных видео с реакциями и на каналах комментаторов.

Руби с Кевином рассылали досудебные