Ну здравствуй… Папа - Константин Владимирович Ежов

в стеклотару, чтобы напиток перестал стареть и менять свой вкус, но не фанат и как-то упустил этот момент. Тут главное потом вспомнить, а то алкоголиков совсем нет и специального человека следящего за этим место тоже тю-тю.

А вот и долгожданная лестница, а за ней мой дом….

Глава 10

И тут до меня доходит, какой же реально дебил на самом-то деле! Просто кретин законченный! Вот нахрена, спрашивается, ломился во дворец, рискуя нарваться на кого угодно, если с самого начала можно было всё прояснить самым простым способом? Ну вот с кем у меня можно было бы обсудить этот вопрос? Логично же, что с Дорогобудовыми! Они тут главные, а император же явно отсутствует — иначе бы тут всё были на ушах, да и вряд ли он стал бы лично объяснять мне, зачем ему понадобилось организовывать мою свадьбу с этой японской принцессой.

И что самое обидное — ведь со мной была Ярослава! Прямо рядом стояла! А ведь их сёстры-двойники обладают уникальной способностью — можно говорить с любой из них, и все они всё знают, всё помнят, и по сути, это один коллективный разум, только воплощённый в нескольких людях. Потому и говорю, что кретин! Нет, даже не так — КРЕТИН!

— Ярослава, мать твою! — заорал что есть мочи, не столько на неё, сколько на самого себя, осознавая всю глубину своей тупости.

Хотя, по факту, девушка стояла буквально в шаге от меня, и такой необходимости в крике просто не было.

— Биологически, у меня не было матери, — мгновенно отозвалась она, решив поиграть в иронию, причём совершенно спокойно, будто она вообще не слышала мой вопль.

— Зато генетически — очень даже! Так что прекращай мне тут словоблудием заниматься и отшучиваться! — парировал её заявление, не намереваясь давать ей возможность увильнуть от ответа. — А теперь ответь мне на простой человеческий вопрос. Зачем? — требовательно уставился на неё, желая услышать наконец вразумительное объяснение.

Ярослава чуть склонила голову набок, словно размышляя, как именно сформулировать ответ так, чтобы не взорвался окончательно, и всё-таки ответила:

— Чтобы ты до завершения переговоров не вышел из дворца.

И вот тут у меня реально чуть мозги не вскипели. Даже дёрнулся назад, как от пощёчины, потому что услышанное просто не укладывалось в голове.

— Это как это так⁈ Я же снаружи был! — выдохнул, совершенно ошарашенный.

— В этом и вся проблема предвидения, когда дело касается тебя, — невозмутимо пояснила она, даже не моргнув. — Ты прикрыт полем неопределённости такого уровня, что даже нам оно не по зубам. Так что, когда мы пытались предсказать развитие событий, ожидалось, что ты появишься на летающей тарелке вместе с Аврорами, а не телепортируешься.

От неожиданности ответа моргнул. Несколько раз.

— Что, прости?

— Да. Ожидалось, что как нормальный человек, прилетишь на летающей тарелке, а ты, как всегда, сделал всё наперекор, как никто не ожидал. Ну, что тебе не летелось-то? — её голос впервые обрёл лёгкие нотки раздражения, но она тут же взяла себя в руки и вновь заговорила ровным, чуть насмешливым тоном. — Так что все твои трудности возникли в результате твоей же непредсказуемости. А если бы ты поступил так, как предусматривалось, то всё утрясли бы в тихой, почти камерной обстановке, и никаких проблем.

Она развела руками, словно говоря: «А теперь расхлёбывай сам».

Несколько секунд молча смотрел на Ярославу, пытаясь переварить её слова. Получается, вся эта заварушка случилась только из-за того, что я не сделал того, что от меня ожидали? Из-за того, что поступил по-своему? Всё это казалось настолько абсурдным, что даже не знал, смеяться мне иль плакать.

— Ладно, вернёмся к нашим баранам, — тяжело выдохнул, ощущая, как злость и усталость, словно две тяжёлые гири, повисли у меня на плечах, и посмотрел на Ярославу с ожиданием.

— Что именно вы собирались так утрясти? — спросил, требуя от неё прямого и окончательного ответа, без всяких её любимых полунамёков и ехидных улыбочек.

— Твою помолвку с принцессой, естественно, — почти не моргнув, бросила она, как будто речь шла о покупке буханки хлеба в ближайшей булочной.

— Подожди… — едва не поперхнулся воздухом, чувствуя, как в груди поднимается волна возмущения. — Вы в своём уме? Вам напомнить, сколько раз я её прессовал, да ещё и по договорённости с её отцом? И, между прочим, не от скуки, а, чтобы она наконец уяснила простую мысль: путь слуги не для неё. Я, мать его, целые лекции ей читал, ломал через колено, вдалбливал, что ей уготована другая дорога! А теперь вы решили сделать её моей невестой⁈ — возмутился, совершенно искренне недоумевая, куда вообще катится мир и где здесь логика.

— Ну, ты либо трусы надень, либо крестик сними, — с привычной ехидцей протянула Ярослава, даже не удосужившись прикрыть улыбку, в которой смешались насмешка и холодная ирония.

Вот язва-то! Аж скрипнул зубами. Действительно — либо уж принимать во внимание чувства этой самой принцессы, что явно не собирается тихо и смиренно играть роль тени, учитывая её горячий и темпераментный характер, как у неё при наличии стольких противопоказаний в голову идея-то просочилась, стать слугой. Либо учитывать собственные перспективные бизнес-интересы, которые, между прочим, вели не в игрушечный мир, а в самый настоящий раскалённый котёл большой политики. Вот и выходит, что надо каким-то образом одновременно и рыбку съесть, и… ну вы поняли. Отказываться от профита — это совсем не комильфо, не по-пацански, да и просто глупо. Значит, нужно провернуть всё так, чтобы и деньги текли рекой, и союз оказался в плюс, и при этом сама принцесса в итоге с радостью бежала бы, в мои объятия. Понятное дело не сразу….

В общем, сложный вопрос. Тут тебе и психология, и тонкая игра на амбициях, и подковёрные интриги, и даже личная харизма, которую вечно тратил не туда. Но, если уж приспичит, всегда умею выкрутиться. Докумекаю, как в конце концов раскорячиться, как лавировать меж капель дождя и выйти при этом сухим из воды. Было бы желание, как говорится.

* * *

Короче говоря, возбудился в итоге не на шутку — и не так, как вы, небось, подумали, а именно по-настоящему, по-боевому, когда в крови бушует огонь, а мозг работает быстрее любого сверхкомпьютера. И полетел огненной птицей. Вернее, не буквально расправил крылья, а просто пошёл вперёд, но шаг за шагом чувствовал себя бессмертным фениксом, которому плевать и на стужу, и на ветер, и на любые козни судьбы. По барабану мороз, что сковывал землю вокруг, фигурально выражаясь,