Князь из картины. Том 13 - Борис Владимирович Романовский

— Дедушка Гавриил говорил, — Анастасия кивнула.

— Так вот. Во мне тоже течёт кровь Рюриковичей, хоть и очень мало. В прошлом, когда я проводил поиск по крови, я смог ощутить своего очень дальнего родственника — Александра. Но тебя я не почувствовал. После того, как тебе изменили кости, твоя кровь тоже трансформировалась. Это неудивительно — ведь всё в организме взаимосвязано. Скорее всего, кровь Рюриковичей в тебе сильно ослабла. Вам стоит проверить это с помощью особых ритуалов. Уверен, Гавриилу они известны.

Анастасия всё ещё удивлённо смотрела на меня, переваривая услышанное. Её лицо сперва побледнело, в глазах появился страх. Но затем он исчез, и она медленно кивнула.

На самом деле кровь невероятно важна для любого магического рода. Как минимум — все хранилища и сокровища, созданные родом, могут быть активированы только тем, в ком течёт кровь рода. Любого стража, особенно Высшего, тоже можно подчинить только обладая нужной кровью.

— К тому же, — продолжил я, — если ты родишь от Филиппа, твои дети вряд ли станут Рюриковичами. Мало того, что Филипп очень силён, так он ещё и Высший Метаморф. Его гены очень сильны, существует огромный риск, что твой ребёнок не будет принадлежать к роду Рюриковичей. Даже если ты примешь всякие тайные эликсиры, способные на это повлиять.

Я подумал об ещё одном варианте, но не стал о нём говорить. На самом деле одна из фишек Магии Крови — это именно вмешательство в ДНК, изменение родства человека. И я, как Маг Крови и к тому же Ритуалист, вполне способен сделать так, чтобы в плоде у беременной девушки преобладала определённая кровь. Даже если она очень слаба.

Мне под силу сделать так, чтобы Анастасия родила именно Рюриковича.

Но об этой тайне я промолчу.

Причин много, и одна из них — это Императорский Род.

У Рюриковичей много кровных связей — и если Александр с Гавриилом узнают о моих возможностях, они захотят собрать как можно больше девушек, в которых есть хоть немного крови Рюриковичей, и отдать их Филиппу.

При этом, конечно же, не будут спрашивать согласия у самих девушек. Просто выкупят их у родов, и всё.

Анастасия долгое время молчала, глядя в небо.

— Мне нужно многое обдумать, — вздохнула она и устало посмотрела на меня. — Но я очень тебе благодарна, Руслан. Ты не представляешь, как много сделал для меня.

— Могу сделать ещё больше, — улыбнулся я. — Если ты всё ещё хочешь родить от Любимчика Мира, то просто переходи в мой род и стань моей женой.

Глаза Анастасии широко раскрылись.

— Не обещаю любви и романтики, — честно признался я. — Но могу заверить, что до Высшего ранга я тебе точно помогу подняться. Помогу выполнить твою детскую мечту. Может, даже выполню самую первую мечту и покажу тебе другой мир.

Я усмехнулся.

Анастасия шокированно смотрела на меня.

— Но предупреждаю сразу, что ты не будешь единственной женой, — вздохнул я.

Чуть подумал и добавил:

— Ну, если, конечно, ты не хочешь родить как минимум четыре-пять детишек.

Анастасия густо покраснела и пробормотала:

— Мне даже одного родить будет трудно после того, как мне изменили кости…

Я кивнул. После изменения костей она вообще почти стала калекой и лишь благодаря эликсирам Борислава смогла полностью восстановиться. Скорее всего, Императорский Род сделал индивидуальный заказ чисто под неё, чтобы она хотя бы на время получила возможность деторождения.

— Благодарю тебя, — повторила Анастасия, поднявшись. — Пожалуй, мне многое надо обдумать. Ещё раз спасибо.

Мы вместе направились в сторону лифта.

— Сколько жён ты хочешь себе завести? — спросила она странным голосом.

— Двенадцать.

Анастасия чуть не запнулась.

— Шучу, — улыбнулся я. — Думаю, двух-трёх будет достаточно.

— Твоё предложение… — тихо сказала она, когда мы остановились у лифта. — Ты же не шутил?

— Да нет, я серьёзно, — посмотрел ей в глаза. — Всё, что я сказал тебе, — это чистая правда. Ты даже можешь подождать, когда вырастут наследники Александра, и тогда перейти в мой род. Я подожду.

Двери открылись, и Анастасия, кивнув мне, вошла в лифт.

* * *

Анастасия, вернувшись в свой дворец, рухнула на гигантскую кровать и уставилась в потолок. В её голове прокручивалась сегодняшняя встреча с Юсуповым. Она принесла столько удивительных эмоций, сколько Анастасия ещё никогда не испытывала.

Вдруг у неё защипало в глазах, и она быстро вытерла слёзы. Ей вспомнились те три года мучений, в течение которых у неё трансформировались кости. В те времена она частенько думала, что было бы неплохо просто умереть под очередным наркозом.

Её сразу предупредили, что она не сможет иметь детей. И Анастасия уже давно смирилась с этим. Как и с тем, что ей не суждено самой выбрать своего избранника.

У неё, как у единственной девушки из молодого поколения Рюриковичей, не было такого права. Её должны были выдать замуж во благо рода.

Так ей говорили до того, как она согласилась на трансформацию костей.

После той операции её никто бы не отдал в чужой род. Ей должны были подобрать мужа, который войдёт в род Рюриковичей. И снова — у Анастасии не было права выбора, она могла лишь выбрать из представленных вариантов.

Она не могла иметь детей, поэтому мужа могли подобрать любого — главное, чтобы он помог Роду выбраться из плачевной ситуации. И, надо сказать, мужчина в возрасте — далеко не самый плохой вариант, который ей могли предложить.

Казалось бы — что может быть хуже? Три года жить как в аду, ещё и знать, что в любой момент ей могут подобрать неказистого незнакомца в качестве мужа.

Как оказалось — это были цветочки.

В настоящий ужас Анастасия окунулась, когда стала Императрицей и поняла, что является последней из своего Рода. Что из-за невозможности иметь детей род Рюриковичей прервётся на ней.

Сложно описать те эмоции, те душевные муки, которые она испытывала с тех пор, как осталась единственной женщиной рода. Последней Императрицей. Пустой Императрицей, как иногда шептались за спиной.

Если бы Анастасия могла, она бы отдала всё ради того, чтобы получить способность к рождению детей. Она была бы согласна даже на то, чтобы просто рожать раз за разом, как свиноматка. Лишь бы род не прерывался на ней.

Анастасия очень не хотела быть последней, войти в историю как та, кто