Спорим, будет больно! - Кира Фарди

– Мам, ну сколько можно об этом?

– Ты понимаешь, что всю жизнь помнить будешь? Вот как посмотришь на портрет бабушки, так и вспомнишь.

Мне на портрет смотреть не надо: перед глазами и так бесконечный упрек в образе Вари. Ни забыть ее не могу, ни переключиться, ни рассказать о том, какие эмоции меня переполняют.

– А ты подумала о пострадавших девушках? Одна погибла, а по второй отец будто дорожным катком проехал, хотя Варя не виновата была.

– Ты помнишь, как ее зовут? – мама пристально смотрит на меня.

– Конечно.

– Это та дерзкая девчонка, которую ты обслужить мороженым не мог? Я уже тогда заметила, что между вами искрит. Сын, ты не влюбился случайно?

– В кого? В Варю? – изо всех сил напускаю невозмутимый вид, чтобы не дрогнуть лицом. – Да я чувствую себя виноватым за случившееся. Неужели не понимаешь? Это я притащил в Давыдово приятелей, я не удержал их похотливые стручки в штанах!

– Артур! Как грубо!

– Ладно, мам, проехали, – тяжело вздыхаю и прикрываю глаза веками, делая вид, что устал от бессмысленного спора. – Сижу дома. Но только одну неделю. Только…

Лучше сделать предкам маленькую уступку, иначе…

Меня волнует… очень волнует…

Нет, не так!

Я схожу с ума, что батя узнает правду и, не разобравшись, опять наломает дров.

– Что, сынок?

– Мам, это действительно была случайность. Мы гуляли в парке с пацанами, я споткнулся. Останови батю, не надо расследования проводить. Я просто боюсь последствий. Как с Давыдовым было.

– Я поговорю с отцом, обещаю.

Отец не успокаивается и приставляет ко мне сиделку – большую и грозную медсестру, которая перевязывает раны, делает уколы и охраняет меня, как Цербер ворота ада.

Несколько дней веду себя как примерный сын: ем с семьей, не перечу, лечусь. Брат потешается надо мной, я не реагирую. Готовлюсь в понедельник выйти на учебу и еще раз поговорить с Варей.

Но в субботу днем звонит Венька, после рядовых вопросов о здоровье, выдает последний:

– Не хочешь прокатиться на озеро? Мы тут с палатками, рыбачим, купаемся, шашлыки жарим.

– Не, я пас. Пока под домашним арестом.

– Ага, слышал. Антон проговорился.

Венька молчит, но и разговор не заканчивает, словно еще что-то есть. Да и мне прошвырнуться хочется. За эти дни жирком зарос, сидя дома на усиленном питании.

– А кто там у вас?

– Компания тебе знакомая. Твои однокурсники, мои и… Варя.

Сердце превращается в непрерывный маховик: тук-тук, тук-тук! Я медленно выдыхаю и удивленно спрашиваю:

– Варя? Она согласилась?

– Светка ее уговорила. Надо же вливаться в студенческую тусовку.

– Так, кто из моих будет?

– Севка, Глеб Панфилов, твой брат.

На имя Глеба я немного напрягаюсь. Этот засранец ни одной новой юбки не пропустит, особенно если выпьет. Наверняка и к Варе клинья подбивать начнет. Тревога вспыхивает в груди, давит на сердце, то даже биться тише начинает.

– Я еду.

И снова повисает пауза. Я слышу, как тяжело дышит Венька, как на заднем плане раздается женский смех, и напряжение внутри меня превращается в стальной стержень, который вот-вот разорвет грудь.

– Ждем! – наконец говорит Венька.

В его голосе слышится радость и еще что-то, какая-то неуверенность. Словно он предложил мне поездку, выполнил поручение, а сам не хочет, чтобы я появлялся.

Чувства обострены настолько, что я мгновенно делаю стойку.

– Эй, погоди! Выкладывай, что еще!

– Ладно тебе, Арчи. Ты приедешь, и все будет пучком.

– Говори! Иначе…

– Ну, Глеб позвал твоих Виталю и Тоху.

Меня будто кипятком ошпарило, а потом бросило в ледяную воду.

– Что? – хрипло переспросил я. – Зачем? Они и в универ не ходят.

– Ну, решил вас помирить.

– Твою ж мать! Помирить? Там же Варя!

– Так, Глеб не знает о ней. Я отговаривал… но… бро…

– Присылай координаты!

Я сбрасываю звонок и начинаю лихорадочно метаться по комнате.

Договариваться с родителями бесполезно, с сиделкой тем более. Эта женщина непробиваема, как скала. Остается один путь: окно. И почему моя комната в мансарде? Ночного неба захотелось когда-то идиоту!

Выглядываю, смотрю вниз. Если ступлю на карниз, он не выдержит тяжесть тела и оборвется, а мое бренное тело встретится с землей. Конечно, не разобьюсь, но с моим везением что-нибудь обязательно сломаю.

Так, этот путь отпадает. Смотрю наверх.

Можно залезть на крышу, добраться до чердака, а оттуда…

И здесь облом. Чердачная дверь закрыта снаружи на замок. И даже если я попаду туда, рискую без грохота не выбраться.

Бросаюсь в соседнюю комнату, там есть балкон и выход на веранду.

– Артур, – окликает меня сиделка. Глазастая, стерва! – Вы куда?

– Сейчас. Момент!

Я скрываюсь за дверью и поворачиваю задвижку замка. Теперь на балкон. Вылетаю туда и радостно выдыхаю. Если перелезть через него, попаду на крышу веранды, а оттуда и спрыгнуть нестрашно.

Больше не раздумываю. Приземляюсь мягко и сразу прижимаюсь к стене. Из дома доносятся стуки и крики медсестры. Но мне сейчас не до нее. Адреналин зашкаливает, он горячей лавой выплескивается в кровь и разносится по всему телу. Обостряются чувства, мысли, мышцы выполняют свою работу четко и без ошибок.

Пробираюсь вдоль стены. Только бы не попасть на камеры. Охранники раньше времени забьют тревогу и не дадут добраться до гаража.

Но удача на моей стороне. Я проскальзываю через черный ход в дом, а оттуда, замирая от напряжения и прислушиваясь, крадусь к выходу в подземный гараж. А дальше уже дело техники. Беру отцовский Мерс. Пока охранники разберутся, что к чему, успею проскочить ворота.

Так и получается.

Я давлю на клаксон, сторож нажимает на кнопку, ворота начинают разъезжаться. И тут на крыльцо выскакивает сиделка и машет руками, как ветряная мельница. Сторож быстро соображает, снова давит кнопку, но поздно: я успеваю проскочить.

Гоню Мерс, едва сдерживаясь от нетерпения, поглядываю на часы. Вибрацию смартфона даже не слышу, только краем глаза цепляю загоревшийся экран. Нажимаю кнопку на пульте.

– Арчи, Севка сказал, что ты едешь на тусу, – кричит Нина, я недовольно морщусь.

– Ну… дальше, что?

– Возьми меня с собой, пли-з-з-з…

В голосе появляются слезные нотки.

– Мне не по пути.

Отвечаю резко и грубо. Но давно знаю Нинку: стоит только подпустить ее ближе, мгновенно сядет на шею.

– Арчи, ты так, да? Так? Я уже пробовала вызвать такси, ни одна зараза туда не едет.

– Ладно, говори, где тебя забрать.

Еду к месту встречи, сцепив челюсти. Нинка запрыгивает в Мерс, благоухая ароматами элитного парфюма.

– Арчи, миленький, – она наклоняется ко мне за поцелуем, но я отшатываюсь.

– Оставь телячьи нежности себе, или милуйся с Севкой.

– Ты чего такой злой? А-а-а, ясно! Ревнуешь!

Она радостно смеется. Я кошусь на нее, так и хочется покрутить пальцем у виска. Совсем у девушки крыша поехала.

– Не придумывай, мы никогда любовниками не были, да у меня и девушка есть.

– Девушка? Это та брюнетка со шрамами? Ни кожи ни рожи.

Я резко бью по тормозам, такое бешенство поднимается в груди, что в глазах темнеет.

Выскакиваю, обегаю Мерс и распахиваю дверь со стороны пассажира.

– А ну, свалила отсюда!

– Арчи, спятил? – в глазах Нины мелькает испуг. – Куда я пойду? Мы в лесу.

Темнота из глаз пропадает, я оглядываюсь. Вел машину настолько на автомате, что не заметил, как пролетела дорога.

– Тогда завянь и не отсвечивай!

– Грубиян!

Я оборачиваюсь, Нина поднимает руки и закрывается шопером. До озера мы едем молча. Когда замелькала сверкающая гладь воды между ветками деревьев и кустарников, я выпрямляюсь и сосредотачиваюсь на дороге.

Я паркую Мерс рядом со всеми машинами, оглядываюсь. Берег напоминает палаточный городок. То там, то тут виднеются группы отдыхающих, отовсюду несется веселы смех.

Наши палатки стоят полукругом, перед ними красуется большой стол, а чуть сбоку горит костер. Потрясающе пахнет шашлыками. Мой желудок моментально реагирует на аппетитный призыв.

– Арчи, бро, хай! – вопят пацаны.

Я поднимаю руку в приветствии, поворачиваюсь и сталкиваюсь глазами с Варей. Она смотрит меня в упор, как на самого злейшего врага.

Глава 25

Артур приезжает на другой машине. Он выходит из неё, осматривается, мы встречаемся взглядами.

Что творится в моей душе, не знаю. Я не могу