Лесные ужасы - Дмитрий Чепиков

древний Леший охраняет лес и учиняет жестокую расправу над теми, кто осмелится потревожить его владения. Но для троих друзей — Максима, Ивана и Петра — это была всего лишь сказка, придуманная, чтобы пугать несмышлёных детей. Однажды вечером они собрались у Максима дома, выпили по паре бутылок пива, и взбрела им в голову нежданная мысль разгадать устоявшийся миф. Недолго думая, парни организовались и отправились в лес с ружьями и фонарями, не дожидаясь утра. Так свербело у них шило в известном месте.

Когда они углубились в чащу, и без того мрачный лес стал казаться ещё более зловещим. Трудно было понять, ещё поздний вечер, или уже ночь вступила в полные права, но едва различимые тропинки так и норовили спрятаться от троих храбрецов. Петляющие ленты тропок становились всё уже, прятались среди куп колючих кустарников, вились между деревьями и появлялись снова. Молодые люди шли всё дальше в чащу, смех и шутки, до того царившие в слегка подвыпившей компании, теперь сами собой угасли, сменившись настороженной тишиной и оглядыванием по сторонам.

Один Максим, как лидер группы, уверенно вёл друзей вперёд, но и его внешняя бравада медленно вытеснялась нарастающим беспокойством. Прохладный ночной ветер появлялся порывами, обдувал ночных путешественников и тут же исчезал, сменяясь кратковременным штилем.

Когда они добрались до старого дуба, который считался «домом» Лешего, ветер окончательно стих, и лес погрузился в полную тишину. Старые деревья, обступившие заветную поляну, казалось, тянулись кривыми сучьями к трём фигуркам, замершим у подножия величавого дуба. Вдобавок создавалось ощущение, что и сама поляна становилась всё меньше, будто бы ужимаясь в пространстве. Хотя это можно было списать на обман ночного восприятия, и это лишь тени ползли к людям, по мере того как поднималась над лесом луна.

— Я думал, будет труднее его отыскать, — ухмыльнулся Иван, внезапно осмелев, но возникший холодок пробрал его до самых костей. Парня затрясло, хотя он не хотел подавать виду.

Разум Петра тоже бунтовал от неуловимого чувства угрозы. Он один услышал тихий, едва различимый шепот, повторяющий только одно слово: «Вернитесь…».

Но Пётр решил, что это просто его воображение, разыгравшееся из-за страха. Каждый из безрассудной троицы корчил из себя героя, которому всё нипочём. Однако парни принялись светить во все стороны, никого и ничего не обнаружив ни возле дуба, ни в развёрстом, как жерло колодца, дупле.

Внезапно лучи их фонарей зацепили что-то массивное, размытое, движущееся среди деревьев. Огромная тень, идущая к ним, вырисовывалась всё ближе. Она двигалась неторопливо, но уверенно, скрываясь ненадолго и появляясь снова. Максим поднял ружье, но руки его дрожали. Слишком поздно они поняли, какую совершили ошибку.

На поляну, теперь уменьшившуюся до пары десятков метров в диаметре, внезапно вырвался Леший — кряжистая рослая фигура, опоясанная зелёными мхами и корневищами, с горящими ярко-красными глазами, которые словно прожигали до глубины души незадачливых охотников на нечисть. Длинные когти, напоминавшие корни молодого дерева, вытянулись в сторону Максима. Оглушительно грохнули ружейные выстрелы, от чудовища отлетели куски коры и веток, но Леший даже не замедлился.

Иван и Пётр бросились в разные стороны, а Максим, решив, что ему не убежать, бросился в безнадежный бой, используя разряженное ружье как дубину. Его крики гулким эхом разнеслись в ночи, смешавшись с рёвом монстра. Вскоре улепётывающие со всех ног парни, слышали только зловещую тишину. Через десять минут отчаянного бега Иван, в панике потерявшись в темноте, ринулся прямо через заросли и ветви, которые словно специально пытались его поймать. Но прорваться через густой кустарник не удалось. Одна из веток, торчавшая из почвы словно копье, пробила грудь мужчины, пронзив ему сердце.

Пётр бежал так долго, что думал, что никто уже не будет гнаться за ним. Лес редел, спасение казалось совсем близким. Но когда он оказался на опушке, и за крайними деревьями уже виднелись далекие огоньки домов, полночная луна осветила фигуру Максима, стоящего молча перед ним.

— Макс, дружище, бежим! — завопил обрадовано Пётр, которому появление товарища словно придало сил и духу.

Но вблизи он увидел, что глаза товарища были пусты, как две бездонные пропасти, а искорёженное тело бугрилось странными наростами и было приковано к земле шевелящимися корнями.

Тогда Пётр услышал этот шепот снова: «Никогда не возвращайтесь…». Поняв, что другу уже не помочь, он сделал последний рывок из леса, вознося мольбы Богу, в которого никогда не верил, но на которого теперь отчаянно надеялся. Потому что хотя бы призрачная надежда всяко лучше полной безысходности. Парень думал, что бежал что было сил в направлении деревни, но на деле носился кругами вдоль опушки, потеряв всякое чувство ориентации. На очередном сумасшедшем витке он врезался в толстый древесный ствол и отключился в спасительном забытьи.

Через несколько дней деревенские жители нашли его на границе леса. Пётр был неадекватен, пребывая в полнейшем ужасе и галлюцинациях. Он повторял одно и тоже: «Не ходите к нему, Леший… он не позволит вам уйти». Максима и Ивана больше никто не видел, хотя чащу леса прочёсывали и милиция с собакой, и егеря из соседнего лесничества. Лесной хозяин умел хорошо скрывать свои тайны.

Ну а жители Измайловки сделали свои выводы из случившегося происшествия. Теперь, ступая по своим надобностям в лес, они всегда оставляли для Лешего дары: хлеб, мёд, вино и даже табак, надеясь, что древний дух не потревожит тех, кто уважает его владения и самого хозяина леса. Ну а тем, кто забывал это сделать или недооценивал предупреждения местных, лес выносил свой суровый урок и напоминал, что в его глухих чащобах дремлет нечто древнее и безжалостное.

Рассказ грибника

Ехали мы с товарищем из областного центра к родителям в деревню в середине сентября. Они у нас на одной улице живут, лет пять как пенсионеры. Дорога долгая, скучная, сотни раз езженная в обе стороны, да и смеркаться начало уже. Начало осени забрало время, подаренное летними днями, и уже около восьми вечера было темно.

Олег, так звали моего друга, был за рулём, а я выполнял обязанности штурмана-стюарда: то бутылку с водой попить ему подам, то бутерброд из припасов, данных нам в дорогу жёнами, достану себе и ему. Вот, чтобы скрасить нашу дорогу, решил мне Олег поведать случай, произошедший с его отцом в начале этого лета. Случай, скажу я вам, весьма прелюбопытный, и почему мой давний друг о нём помалкивал перед другими людьми, я понимаю, но мне-то он мог рассказать?

То, что рассказал ему отец, Виктор