Управление войсками (сборник) - Юрий Борисович Рипенко

значение. Интуиция – охватывание невидимых связей, когда мнение наряду с сознательным осмысливанием складывается и на основе представлений, которые образуются в результате чувственных переживаний, возникающих под воздействием характера и опыта. Во многих случаях интуиция необходима и ничем не может быть заменена. Но командир всегда должен помнить, что она может таить в себе и опасный источник ошибок. Ошибки эти возникают прежде всего тогда, когда интуиция, имеющая с сознанием лишь поверхностную общность, контролируется командиром не настолько насколько это возможно, когда вместо интуиции основываются на иллюзии. Интуиция незаменима и тогда, когда принятию решения предшествует сложная борьба между «за» и «против».

(Л. Рендулич)

На войне ни один вид обстановки не похож на другой, каждый порождает свои проблемы. Время года, особенности командного состава и войск противника, численность своих войск по сравнению с численностью войск противника, его моральное и физическое состояние и т. п. в любой обстановке являются более или менее различными, как бывают различными намерения противника и свои собственные задачи. Постоянно возникающие проблемы и их особенности всегда требуют новых способов действий, использования все новых и новых вспомогательных средств, причем необходимо всегда придерживаться своего собственного замысла и по возможности проявлять инициативу. Поэтому прежде всего следует остановиться на самой крупной ошибке, которую может совершить командир.

Гибкость ума командира должна быть тем выше, чем сложнее обстановка. Но как раз в подобных случаях, когда обстановка характеризуется значительными трудностями и прежде всего угрожающим положением, умственная гибкость у некоторых командиров снижается или даже парализуется. Выход, который он ищет из этих трудностей, подсказывает ему схема. Она представляет особый клубок абстрактных мыслей, которые возникают у командира на основе в сущности правильных положений, вытекающих из уставных требований или полученных им в процессе обучения, но которые не подходят в общем к создавшейся обстановке. Поэтому шаблонные решения редко приводят к успеху. Они являются самыми большими врагами в руководстве.

(Л. Рендулич)

После изучения обстановки и местности смелое решение в большинстве случаев является наилучшим.

(Рейнгердт)

Я принял… одного освобожденного генерала, который попытался объяснить мне, почему его сняли с командования. Я предложил ему пост в другой дивизии, но на ступеньку ниже, он попросил двое суток на размышление. Я не сказал ему тогда, но вдруг понял, что любой, кто не может принять решения меньше чем за двое суток, не может командовать людьми в сражении.

(Д. Паттон)

Самые трудные решения – это не те, которые принимаются в разгар боя. Гораздо больше смелости требуется для того, чтобы выступить против безрассудного плана, почти неизбежно ведущего к поражению и вызывающего ненужные потери человеческих жизней… Поэтому невозможно оправдать боевого командира, который идет на бесполезные жертвы. Во всяком бою неизбежные потери должны соответствовать тем целям, которые командир собирается достигнуть. Если ожидаемые результаты не оправдывают предполагаемых потерь, то, на мой взгляд, боя не следует и начинать.

(М. Риджуэй)

Никогда не позволяйте связать себя путами ортодоксальности. Всегда думайте самостоятельно. И помните, что толпа обычно ошибается.

(А. Уэйвелл)

Глубоко изучая опыт войны, Клаузевиц пришел к выводу, что в основе всех военных действий лежит разум. Тем не менее воюющие страны, всегда находящиеся во власти страстей, никогда не обращали внимания на смысл этого изречения Клузевица. Вместо того чтобы раскинуть умом, они предпочитали биться головой о ближайшую стену.

(Б. Лиддел-Гарт)

Хотелось бы обратить внимание… на такой никому не нужный формализм, как длительные и пространные доклады на учениях, оценки обстановки и предложений по решению, заслушивание решений и указаний по взаимодействию и обеспечению операций. В них, как правило, много общих теоретических положений, но мало того, что относится к конкретному делу. В наших боевых уставах основное внимание уделяется не рекомендациям о том, как командиру, штабу рационально работать по организации боя, а в основном излагается структура и примерное содержание боевых документов. Не только во время Великой Отечественной войны, но и в Афганистане, и в Чечне не могло быть такого, чтобы большая группа генералов, офицеров выходила на передний край и на виду противника часами занималась отдачей боевого приказа или организацией взаимодействия. В боевой обстановке это просто невозможно. Но откуда это взялось и для чего мы продолжаем учить офицеров на учениях и в вузах такой практике работы?

При подобных формально-бюрократических методах работы командования и штабов, когда управленческая деятельность сама по себе, а действия войск сами по себе, процесс управления войсками выхолащивается, омертвляется, он начинает функционировать на холостом ходу, и в конечном счете цель управленческой деятельности не достигается.

Любой опытный командир во время войны знал, что о нем будут судить не потому как он докладывает решение, внешне «правильно» организует бой, а единственно по тому, как будет выполнена боевая задача. Поэтому для него было бессмысленно обращать внимание на внешнюю сторону дела. Но об этом нужно помнить и в мирное время на тактических занятиях и учениях, воспитывать у офицеров конкретность и деловитость.

(М. Гареев)

Уверенность командиру в правильности принимаемого решения могут дать только математическая обоснованность, расчетливость в сочетании с логической продуманностью, целесообразностью. К точной взвешенности вырабатываемых планов военачальники стремились издавна. «Нигде не требуется такой точности, – писал Н. Макиавелли, – как в военном деле».

По мере того, как повышалась техническая оснащенность войск, все более мощным становилось оружие, роль расчетов при планировании боевых действий неуклонно возрастала, все более ненадежным становилось опираться только на глазомер, счастливую удачу. Наполеон, к примеру, считал, что в решении соотношение расчета и проявления непредвиденных случайностей должно быть как 3:1. Он отмечал, что «предприятие уже хорошо соображено, если 2/3 шансов отнесено на долю расчета, а 1/3 на долю случайностей».

В нынешних условиях такое соотношение уже нельзя считать оправданным – «цена ошибки, просчета многократно возросла. Командир и штабы должны стремиться к тому, чтобы свести к минимуму воздействие стихийных, непредсказуемых проявлений. Бой должен быть управляемым, в том числе надо добиваться своего влияния и на характер действий противника путем осуществления обманных мероприятий, демонстративных действий. Всего, конечно, нельзя запрогнозировать, предусмотреть, рассчитать даже при применении математического моделирования с использованием ЭВМ. Думается, что при современном уровне автоматизации можно добиваться того, что соотношение расчета и случайностей при принятии решения составит 6:1 или 7:1. По нынешним меркам такое решение можно считать оптимальным.

Как видно, до абсолютной математической расчетливости, обоснованности планирования боя, о чем мечтали в свое время Г. Ллойд и А. Бюлов, пока далеко. Считаться с тактической неопределенностью при принятии решения приходится довольно часто. Многие элементы обстановки, в том числе такие важные, как творческий