Российский колокол № 5-6 2020 - Коллектив авторов

людьми (а я думаю, что и их предшественниками задолго до них) давно осознано, что нет никаких интересов у человечества. Разве что «плодитесь и размножайтесь». Да и то, как мне кажется, это ими воспринимается как навязанная парадигма.

– Хорошо, а тогда можно чуть подробнее о целях и задачах этого Института?

– Я предполагаю, что целью проекта является создание, конструирование, если хотите, нового homo sapiens. Будет ли он преемником нынешнего и вообще останется ли «сапиенсом» – этого я не знаю. Это «нестройное стадо» (по слову Липмана) решено стандартизировать, приведя к стаду «стройному». Для него создается новый миф. Овцам будет спокойно, сытно, комфортно. Все как они любят. Пастыри станут богами. Да они уже стали в определенном смысле. А человечество… Людям, которые стояли у истоков этого мероприятия, было уже тогда понятно, что человечество обречено.

– В каком смысле? В любом случае, как мне кажется, говорить о вымирании человека как вида рановато.

– Не обязательно полагать, что оно вымрет, хотя и это возможно. Я думаю, что речь идет все-таки о том, что глобально человечество потеряло смысл своего существования на каком-то этапе. И в 1950 году, и даже раньше, стало очевидно, что последняя грандиозная попытка трансформировать огромный социум – я здесь говорю об эксперименте с проектом Советской России – провалилась, что, образно говоря, «почвенность», география и миф, доминирующий в социуме, – сильнее.

– Кстати, о мифе. Вы в своей книге утверждаете, что Институт, в лице своего идейного вдохновителя, полагает, что истоки большинства проблем человечества лежат в разной интерпретации некоего «Первомифа». Что это такое?

– То, что изначально лежит в основе всех верований. Изначальный постулат о человеке. Кто он и что он. Условно говоря, его система координат. В каждом народе, в каждом «языке» – используя библейское определение – есть свой миф. Это своеобразная интерпретация первого мифа. Или просто – Мифа. Как выяснилось, он настолько довлеет над любой общностью, что кажется невозможным изменить общество, не изменив перед этим главенствующий миф. Например, доминирующим мифом такой страны, как Индия, является понятие кармы. Вокруг нее строится система нравственных, этических, экономических, да вообще любых других представлений о том, как правильно жить. Пантеон многочисленных богов определяет иерархию, в которую встроен человек. Та же система варн и каст – это земное отражение небесной иерархии.

– То есть миф – это религия?

– Религия – часть мифа. Он сам намного больше и шире этого понятия. Мифы разных народов отличаются. Но их мифы потому и отличаются друг от друга, что они есть интерпретации Первомифа. Единого и изначального. Каждая цивилизация выпестовывала свой собственный миф, в котором обязательно находятся отголоски того первоначального. И, в общем, как считают основатели «Проекта 2050», все различия цивилизаций, культур есть следствия искаженной интерпретации Первомифа. У каждого мифа есть свой Мессия, его суть. Более подробно об этом – во второй книге этой серии, издание которой запланировано на конец этого года.

– Очень смелая и спорная гипотеза.

– Когда я закончу цикл романов, читатель поймет основную мысль.

– Почитаем и посмотрим, пока могу сказать, что это выглядит как передачи на РЕН ТВ.

– Слишком многие торгуют таинственностью. Вы правы. Оправдываться не буду.

– Вы используете в своей книге Библию. Даете обширные цитаты, и вообще иногда создается впечатление, что повествование происходит внутри библейских историй, но как бы проявленных в современности.

– Библейский миф – это яркая и понятная европейскому читателю картина мира. Он сам по себе наглядная иллюстрация, насколько существенны и значимы интерпретации мифа сами по себе. Скажем, три известных интерпретации библейского мифа – иудаизм, христианство, ислам – разделили значительную часть человечества сильнее, чем любые войны.

– А что является характерным признаком мифа или, точнее сказать, его той или иной интерпретации?

– Символ. Мы вообще живем в мире символов. Символ – священная корова каждого мифа. В каком-то смысле это и есть культ. Поклонение. В XXI веке символ окончательно трансформировался в то, что мы называем «бренд». У Нила Геймана в «Американских богах» это подмечено абсолютно точно. Бренды стали культами, олицетворением нового/ старого мифа. А мы – узники этих маркетинговых концлагерей.

– «Наше сознание считает нормальным лишь то, к чему привыкло» – во многом «сюжетные идеологемы» романа строятся именно на этой фразе. Не кажется ли вам, что подобное определение описывает лишь крайне примитивный тип сознания? Этакий тип сознания не выше среднестатистического обывателя, да и то обывателя с не слишком высоким уровнем «общей эрудиции», скажем так.

– Не кажется! Мы все мыслим достаточно примитивно. У каждого из нас свой уютный мирок, этакий «гомеостаз», в котором мы существуем. И с которым не расстаемся ни на миг. Каждый из нас выстраивает свои «нормальности» в соответствии с мифом, который ему навязан. Мы все – обыватели. Даже если кому-то и кажется, что он – нечто, и нечто немаловажное. Если бы это было не так, ни одно правительство ни в одной стране не продержалось бы и нескольких дней.

– Кстати, о правительствах. В романе есть утверждение, что никакое правительство, никакая видимая власть не является настоящей властью. Но кто владеет миром в таком случае?

– Любые правительства любых стран – это прокладка, это всего лишь медиатор. Я бы даже сказал более конкретно – это просто ножницы, которыми стригут овец. А овцы – это мы все. И как это ни прискорбно, но единственное, что в наше время заботит овец, – чтобы их подстригали как можно более комфортно. То есть сам вопрос «законности» такой стрижки для овец давно уже неактуален. Он просто забыт. А миром владеет тот, кто вроде бы всем известен, но по-настоящему не знаком никому, кроме узкого круга.

– А как вы попали в этот проект? С чего вдруг именно вам предложили в него войти?

– Ничего, как известно, не происходит случайно. Несколько лет назад я писал диссертацию по онтологии квантовой механики. Я этой проблемой занимаюсь достаточно давно, еще с университета. Появилось время – и я захотел оформить кое-какие идеи. И естественно, как любой аспирант, много ездил по различным конференциям, посвященным этой тематике. Возможно, сама проблема – а общепринятой интерпретации квантовой теории не существует и поныне – повлияла на то, что в какой-то момент мне предложили участие в этом проекте.

Меня поразила масштабность. Со временем я начал понимать, что этот проект – продолжение очень давнего – если не сказать древнего – проекта, истоки которого теряются в абсолютно невообразимой давности. Для людей, воплощающих этот проект, нет никаких нравственных барьеров. Они свободны от любой морали, так как считают, что мораль – это побочный продукт эволюции социума. Мораль, как и этика, – защитные механизмы, через которые он – социум – получает возможность оставаться