Топит в тебе - Ана Сакру

дурдом! Шизанутая! Делаю глубокий вдох и выдох, насколько позволяют перемотанные ребра, и подрагивающими от злого напряжения пальцами строчу ответ. Очень, сука, вежливый ответ, учитывая, что мне хочется на самом деле написать.

Макс: Заканчивай на нее нападать. И как зовут мою кошку больше тебя не касается.

Люба: Ты уверен?

Макс: Да. Я уверен. Это все. И я тебе это вчера сказал.

Так и тянет добавить про ее возможную глухоту и плохое усвоение информации, но это уже недостойно как-то. Держусь.

Какое-то время Малевич ничего не отвечает, но мои нервы звенят натянутой струной, так как я точно знаю, что это не конец нашей милой беседы, ведь последнее слово не за ней.

С кухни возвращается Яр с подогретым пирогом и каким-то салатом в заводской упаковке. Ставит все это на журнальный столик.

– Ну что, реванш? Я тебя сейчас сделаю, – хищно скалится, падая рядом на диван.

Телефон снова пиликает сообщением. Заторможенно моргаю.

– Посмотрим, включай, я сейчас.

Ухожу в уборную. И только там читаю, присев на край ванны.

Люба: Мы просто ругались.

Макс: Нет, мы расстались. Так что не надо больше мне писать.

Вижу, как печатает и стирает, и снова печатает, но не отправляет, подбирая слова.

Я примерно представляю, как она сейчас бесится, и от этого уровень кортизола в моей крови достигает каких-то запредельных отметок. Потому что я не люблю ругаться, не люблю чувствовать себя виноватым. Не люблю, как и любой другой нормальный человек. Мне не приносит радости резко отвечать ей. Я просто вообще не хочу отвечать.

Но надо нормально поставить точку, да?

Желательно без оскорблений и криков. И я стараюсь. Стараюсь это сделать так. Наконец прилетает сообщение от Любы.

Люба: Когда через неделю ты начнешь просить прощения, я тебе это припомню!

Вот же…!

Тянет огрызнуться "не начну", но это лишь продолжит наш бестолковый диалог. Она специально пытается меня зацепить, но я не буду вестись, хоть и очень хочется! Хотя бы из чувства противоречия.

Но я не буду. Нет.

Ничего не отвечаю. Ставлю телефон на беззвучный режим. Выхожу из ванной.

– Быстрей давай, калека, – подгоняет меня Яр, протягивая джойстик.

Откладываю телефон подальше и успеваю заметить, как на него прилетает еще одно сообщение.

Люба: Это из-за нее?

По телу прокатываются неприятные раздражающие мурашки. Медлю с секунду, а затем отправляю Малевич в блок и небрежно швыряю на подушки телефон.

Так лучше, да. Даже выдохнуть получается.

Начинаем матч, но меня все равно остаточно трясет после переписки. Сосредоточиться не выходит, и Ярик в восторге, потому что он теперь ведет.

– Только не говори, что ты специально как мертвый бегаешь, – косится на меня с подозрением, когда мой игрок в очередной раз делает корявую передачу.

– Да нет, просто что-то не идет, – бормочу, пытаясь вникнуть в игру.

Кошка мурчит, потираясь о мои ноги, а затем, не получив свою порцию поглаживаний в ответ, возмущенно тонко мяукает, выпускает коготки и начинает драть диван.

– Душка, фу! Нельзя! – рычу на нее, легонько отпнув в сторону.

Кошка фыркает на меня возмущенно, распушив персиковый хвост.

– Иди лучше сюда, – хлопаю себя по бедру.

И она будто все понимает. Грациозно выгибается и прыгает ко мне на колени. А через секунду отмирает офигевший Яр.

– Как ты ее назвал?!

Бл…!

Я же специально все это время не обращался к ней, но Люба окончательно расшатала меня. Забылся.

Медленно поворачиваюсь к другу. У того глаза, как две пули, которые норовят меня пристрелить. Курок взведен, но приговор пока откладывается в ожидании хоть каких-то объяснений.

Дурацкая ситуация, да…

– Душка, – повторяю, стараясь звучать максимально беспечно.

Типа я совсем дебил и не понимаю, что не так.

У Яра нервно дергается бровь в немом вопросе.

Я неопределенно пожимаю плечами.

– Да когда только домой принес, заезжали с Лидой покормить ее, а она тут нассала. Лида убирала, и вот… В шутку…– путано объясняю.

Яр молчит, не мигает, а по его шее заметно проезжается кадык.

– Как интересно…– медленно, по слогам произносит, – И в машине вы вдвоем были, – суживая глаза, начинает перечислять, – И домой к тебе, оказывается, заезжаете. Тоже, я так понимаю, вдвоем. И она даже лужи за твоим котом убирает.

– Между делами просто заехали покормить кошку, – огрызаюсь я раздраженно.

– Покормить… Кошку или "киску"? – щурится Яр.

Я чуть слюной не давлюсь от его предположения в лоб.

– Бля, ты извращуга, не параной! – швыряю в него диванной подушкой.

– Просто скажи, что я не прав, – хватает ее Яр налету, пытливо смотря мне в глаза.

– Не прав, – уверенно отрубаю. И тут я даже не вру.

Мы реально просто кошку кормили. Хотя версия Ярика теперь так и крутится в голове. Ведь могли бы, да…

– И ты к ней не лез, – продолжает Яр.

Тут я уже болезненно краснею и непроизвольно отвожу глаза.

Не могу соврать. И сказать не могу. Потому что… Потому что я еще сам ни черта не знаю. И вообще… Это только мое! Как он мне сам сказал про себя и Эндж —"подробностей не будет". Вот и я не собираюсь про это говорить.

Мне везет, что Яр в запале не ждет четкого ответа. Просто говорит дальше.

– Это блин моя сестра! – давит.

– Я в курсе, Отелло, дальше играть будем- нет?! – поднимаю брови.

Тяжело смотрим друг другу в глаза с секунду.

У Яра желваки прокатываются по впалым щекам, а затем он раздраженно отмахивается от меня.

– Ладно, верю, что ты не такой дебил. Погнали, – берет джойстик.

Предусмотрительно молчу, думая про себя, что кажется как раз такой и, наверно, даже хуже.

***

Яр уходит примерно через час, и первое, что я делаю – беру в руки телефон и иду в спальню.

На часах почти одиннадцать – по сути еще детское время, но кто их знает, этих хороших девочек, может они уже в девять сладко сопят.

Надеюсь, Душка не спит. Заваливаюсь на кровать. Сердце стремительно разгоняется до максимальных нагрузок. Самому смешно от того, как влажнеют ладони, пока открываю мессенджер. Смешно и нервно. И улыбка сама собой натягивается на лице.

Макс: "Привет. Спишь?"

Да, я тот еще оригинал.

Но мне главное увидеть, что прочитала. И когда через минуту галочки становятся голубыми, я тут же нажимаю на видео вызов.

Возьми-возьми-возьми!

С заминкой включается камера. И я вижу ее.

С простым хвостиком, растерянным взглядом, в домашней футболке и со смущенной, едва уловимой улыбкой на нежных губах.

– Привет. Что хотел? – выгибает бровь.

Э-э… Я без понятия, что я именно хотел.