Агентство "Энигма" - Сергей Баранников

Поднявшись, я разминулся с охранником и побежал вниз по ступеням к выходу из дома. Надеюсь, второй раз уже не рванёт, иначе я могу оказаться в самом эпицентре взрыва.

Внизу суетились люди. Я едва не столкнулся с одним из охранников у самой лестницы, чудом увернулся и выскочил на улицу.

Взорвалась машина, по моим наблюдениям, принадлежащая Бенуа. Сейчас она пылала, выбрасывая в небо плотный чёрный столп дыма, а рядом лежали люди, которых зацепило осколками. Два тела накрыли покрывалами, а ещё трое пострадавших были живы и нуждались в помощи.

Я присел рядом с одним из них и запустил диагностику. Взрывная травма, повреждены барабанные перепонки, рваная рана на правом бедре и в брюшной полости. Нужно остановить кровотечение, очистить рану от посторонних предметов, обеззаразить, и тогда уже приступать к заживлению. Даже в моей практике были такие недоумки, которые торопились и заживляли внутри пациентов грязь и посторонние предметы, а потом возникали нагноения и серьёзные проблемы.

Тот же Завьялов как-то умудрился заживить своему пациенту раны от осколков диска, слетевшего с угловой шлифовальной машины. При этом парень даже не удосужился убедиться, что внутри пациента не осталось осколков. Как итог, через три дня пациента в тяжёлом состоянии пришлось оперировать. Я хорошо помнил тот случай, потому как мне приходилось ассистировать Жарову, а Дёмушку тогда и на порог операционной не пустили.

— А-ар! Уши! — закричал мужчина, когда я занялся его ранами.

— Сейчас всё сделаю, потерпи! — приказал я и разделил потоки силы на три части. Два потока были направлены на раны, а третий обезболивал и действовал как успокоительное. Судя по всему, с ушами проблема куда более серьёзная, и потребуется полноценная операция, а сейчас, когда я один, а проблем много, провести её не представляется возможным. Пока я буду возиться с барабанными перепонками, он просто истечёт кровью. Я уже не говорю об остальных, кому помощь нужна не меньше. Я видел целителя, который выбежал из дома Столбова, но ему не помешает поддержка. Даже если сюда вызовут «скорую», она примчится не раньше, чем через полчаса — дорога сюда неблизкая.

Мой пациент уснул, а я убедился, что он в порядке и переключил внимание на следующего больного. Этому повезло чуть больше. Видимо, он оказался далеко от машины, и его задело лишь частично. У меня ушло всего несколько минут на то, чтобы помочь ему.

— Сюда, скорее! — я обернулся на голос и заметил человека, который сжимал окровавленную культю, принадлежащую не ему.

— Что тут? — спросил я, хотя и сам успел оценить ситуацию.

— Ему оторвало руку! — голосом, в котором читалась паника, ответил мне человек, звавший на помощь.

Пациент находился без сознания. Видимо, отключился из-за сильной боли. Его костюм был залит кровью, и действовать нужно было очень быстро.

— Давай помогу! — послышался сзади голос того самого целителя, которого я уже видел краем глаза. — Я остановлю кровотечение, а ты займись заживлением раны и сосудами, чтобы избежать тромбоза…

— Погоди! Мы ведь можем спасти его руку.

— Шутишь? Он потерял столько крови, и просто не доживёт до конца процедуры. И потом, мы даже не знаем где его оторванная конечность.

— Кто-нибудь видел руку этого парня? — громко поинтересовался я, привлекая внимание окружающих.

— Это она? — робко ответил огромный детина, покосившись в сторону.

Нам повезло, и недостающая часть тела бедолаги нашлась достаточно быстро всего в двух шагах от пострадавшего. Дальше началось самое сложное. Из аптечки ближайшей машины нам притащили раствор для обеззараживания. Самого стойкого водителя я взял себе в ассистенты. Ему предстояло работать с медикаментами и облегчать нашу работу.

— Ты прав, он потерял много крови, — согласился я, обращаясь к своему собрату по ремеслу. — Но если мы займёмся сращиванием вместе, то можем успеть. Рискнём?

— Пусть это и безумие, но я в деле! — отозвался парень.

Мы сращивали руку сосуд за сосудом и сухожилие за сухожилием. Задача эта оказалась не из простых, приходилось постоянно очищать рану, останавливать кровотечение, запускать регенерацию. Даже после того, как мы закончили, пришлось надёжно зафиксировать руку и перебинтовать повязкой, пропитанной лекарственными настойками. Сейчас любое повреждение могло похоронить наши труды, а когда этот бедолага очнётся, наверняка захочет пошевелить рукой. Нужно не позволить ему свести к нулю всё, за что мы боролись.

— Поверить не могу, что мы успели! — выпалил мой напарник и с шумом выдохнул. — Но на вознаграждение рассчитывать не стоит — этот парень не из числа знати, он обычный водитель у Столбовых.

— А какая разница? Если он из простолюдинов, то ему не нужно помогать? — отозвался я. — Если он водитель, ему наверняка пригодится рука, чтобы сжимать баранку. Да и как он будет кормить семью, оставшись без руки?

— Нет, это я так, к слову, — отмахнулся парень.

Целители тем и выделяются, что часто думают о своих пациентах и переживают. Помню как Тихоновна сокрушалась о судьбе одного из металлургов, когда после травмы он не мог вернуться в родной цех. Как только она ни старалась спасти его судьбу! В итоге парня перевели на другую работу, но оставили на производстве, и Леонова считала это своим достижением.

Дом понемногу приходил в себя после происшествия. Все, кому нужна была помощь, её получили. Пожар затушили, а разбитые стёкла убрали и временно затянули пустые оконные рамы плотной тканью. Сейчас, в середине весны, было достаточно тепло, чтобы позволить себе такое решение.

Сейчас Столбову было явно не до меня, поэтому я занимался тем, что поддерживал взволнованных гостей. Через несколько минут прибыла «скорая», которой мы передали пострадавших, а следом за «белыми крылышками» примчались и стражи порядка. Ещё несколько часов у них ушло, чтобы допросить всех свидетелей. Среди стражей порядка я заметил и чёрные плащи службы имперской безопасности, но Короткова не встретил.

Было около полуночи, когда ко мне подошёл Столбов.

— Господин Павлов, позвольте выразить вам свою благодарность, — заявил хозяин дома. — То, что вы не растерялись и не остались в стороне, лишний раз говорит о вашем профессионализме и лояльности моей семье.

— Я всего лишь выполнял свою обязанность целителя, — отозвался я.

— И всё равно, это многое говорит о вас, — упорствовал Столбов.

— Жаль, что не всем удалось помочь. Для кого-то было слишком поздно.

— Да, мы позаботимся о семьях погибших. Кстати, Шарль Бенуа погиб вместе с