Последний день Страны Камыша - Patrik

— Вы… кха-кха… мне, это уже говорили, — выплюнула очередной сгусток крови Аой.

— Как думаешь в чем главная особенность этого места? — не обратив внимания на реплику собеседницы, спросила Унохана. Но, услышав в ответ лишь невнятные хрипы, просто продолжила: — ответ кроется в названии… Но я, так и быть, объясню с самого начала…

Не оборачиваясь и игнорируя едва шевелящийся полутруп, Первая Кенпачи начала говорить размеренным голосом:

— Ты спешишь вернуться, говоришь, что у тебя нет времени. Но, что, по-твоему, такое — время?.. Неумолимый поток?.. Феномен субъективного восприятия?.. Или мера движения?.. — сделав паузу, синигами понизила голос, перейдя на мистический шепот, и поведала одну из сакральных истин: — Все это верно, но главное, это то, что время неминуемо отождествляется с бытием: рождением и смертью, развитием и деградацией, процветанием и упадком, разложением и восстановлением… Все сущее существует во времени. А там, где времени нет…, там царит Небытие. Уже догадываешься что это значит?

По мимолётному колебанию духовной силы Унохана поняла, что догадывается, после чего подвела итог: — В этом месте у времени нет власти. Что секунда, что вечность — все зависит лишь от нашего желания, ведь это наш… внутренний мир.

Повернувшись обратно к начавшей безвольно тонуть в едком кровавом океане девочке, Ячиру улыбнулась предвкушающей улыбкой:

— А это значит, что мы сможем вечно наслаждаться битвой!

* * *

Унохана не испытывала никакого удовольствия мучая не способную толком сопротивляться принцессу, но иначе было нельзя. Бесформенная конструкция из личности живой тринадцатилетней девочки и фрагментов памяти тысячелетнего духа оказалась ущербна. И если в мирной обстановке это было не так заметно, то в реальном бою проявилось в полной мере.

Впрочем, не было ничего удивительного в том, что юная преемница не смогла с толком распорядиться свалившейся на неё силой. Принцесса, в нынешнем её состоянии, не могла проявить и тысячной доли полученного могущества — её разум и тело были к этому не готовы.

Делясь своей памятью, Ячиру намеренно старалась сохранить самосознание девочки нетронутым, отдавая лишь максимально обезличенные знания и навыки. Но из-за этого пришлось отказаться от передачи боевых рефлексов, пострадали многие ассоциативные связи, был нарушен естественный и единственно верный порядок получения силы. Такой подход показал свою несостоятельность во время первого же серьёзного боя — слишком много нюансов было упущено.

Отдельные эпизоды из жизни Кенпачи, к тому же пропущенные через призму детского мировосприятия, оказались довольно шатким фундаментом для создания новой легенды о сильнейшем мече. Ведь не столь важен результат, сколько сам путь. Ты ничему не научишься если будешь знать только готовый ответ…

Принцесса ещё не успела осознать причину своего поражения той куноичи, но Ячиру видела чётко: вместо того чтобы проявить осторожность и в полной мере использовать все полученные из её воспоминаний знания, Аой возгордилась, посчитав сам факт обладания знанием гарантией победы, поддалась азарту и, потеряв сдерживающий фактор в виде нуждающихся в её защите девушек, сорвалась, бездумно бросившись с мечом на врага, закономерно попав в ловушку и даже не сообразив, что легко могла бы вырваться из неё…

Если ничего не предпринять, то подобное может повторится ещё не раз и далеко не факт, что девочка это переживёт, потому синигами решила изменить свои планы. Вместо того чтобы и дальше терзать сознание подопечной своим прошлым в тщетных попытках гармонично объединить обе части их общей души, она решила применить более традиционный подход к обучению.

Закалить дух принцессы в океане собственной духовной силы, уплотнить её личность, искоренив слабости, а затем обучить её основам, привить ей боевые инстинкты и научить соизмерять свои возможности веками проверенным способом — бесконечной битвой насмерть.

Что же до неминуемого слияния древней богини смерти и самостоятельной части её души, ныне считающей себя принцессой дома Ашихана — за последние сутки Ячиру успела обдумать этот вопрос ещё несколько раз и пришла к выводу, что вечный покой может слегка подождать…

А для того, чтобы сохранить обе их личности, и вместе с тем сделать девочку лишь сильнее, она, хотя бы на время, должна стать для неё тем, что в Обществе Душ было принято называть — Занпакто…

* * *

Аой тонула в алой пучине, но не ведала об этом — едкая кровь выжгла её глаза. Весь её мир превратился в боль. Она хотела кричать, но не могла вздохнуть. Она хотела плакать, но не было слез. Она чувствовала, как её душа сжимается от нарастающего давления, уплотняясь до алмазной твёрдости, избавляясь от всего наносного. Чувствовала, как одна за другой рвутся нити судьбы, связывающие её с миром живых, как тускнеют личные воспоминания…

«Нет!» — дёрнулась Аой, поняв, что даже лицо её отца теряет чёткость, — «не позволю!»

В попытке защититься она инстинктивно ухватила и спрятала как можно глубже всё самое сокровенное, всё что связано с родным домом и дорогими сердцу людьми: Любящий отец, матушка, которую она не помнила, но точно знала, что та любила её больше жизни… добрая Саеко-сан, шебутные подруги Янаги и Касуми, их строгая мать Ёгири, дерзкая и весёлая Йоко… верные вассалы дома Ашихана: суровый Соичиро-сан, старый Ясу, хитроумный глава рода Кодзима, добродушный дядюшка Таро, педантичный Акира и эксцентричный блондин Арата… Все они, живые и мёртвые, отныне останутся с ней до самого конца — станут её опорой, тем, что делает её той, кто она есть.

— Проснись. — разбудили её голос и яркий свет, — Открой свои глаза широко.

Девушка повиновалась. Она больше не тонула, глаза были на месте, и она больше не была истерзанным полутрупом — она стояла на поверхности кровавого океана держа в руке меч.

— Посмотри в лицо смерти!

Напротив неё стояла синигами с точно таким же мечом, на лице которой была предвкушающая улыбка.

— А теперь сражайся! — Выкрикнула женщина, рванув вперёд.

Скорость атаки ошеломила принцессу… Видеть подобное в похожих на красочные сны воспоминаниях — это одно, а испытать на себе — совершенно другое!

Пронзённое клинком тело упало в кровавый океан.

— Проснись. — вернул её к жизни знакомый голос, — Открой свои глаза широко.

Она вновь, будто ни в чем небывало, стояла с клинком в руке.

— Посмотри в лицо смерти!

Все повторялось…

— А теперь сражайся! — как по сценарию, за выкриком последовал точно такой же рывок, совмещённый с колющим выпадом.

Память подбросила несколько десятков способов блокировать, или уклониться, но… выбрать она не успела…

— Проснись. — и снова, — Открой свои глаза широко.

— Посмотри в лицо смерти!

Времени на размышления не было.

— Сражайся!

Попытка уклониться закончилась отсечённой ногой