Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант

Пьеро делле Винье, сформировали свой восхитительный латинский стиль на основе классики Рима; они остро чувствовали и подражали классическому духу и почти предвосхитили гуманистов эпохи Возрождения. Сам Фредерик был поэтом, чьи итальянские стихи заслужили похвалу Данте. Любовная поэзия Прованса и ислама вошла в его двор и была подхвачена молодыми дворянами, которые служили там; и император, как какой-нибудь багдадский властитель, любил расслабиться после дня управления, охоты или войны, когда вокруг него были красивые женщины, а поэты воспевали его славу и их прелести.

По мере взросления Фредерик все больше обращался к науке и философии. В первую очередь его привлекало мусульманское наследие Сицилии. Он сам прочитал множество арабских шедевров, привлек к своему двору мусульманских и еврейских ученых и философов, а также заплатил ученым за перевод на латынь научной классики Греции и ислама. Он так любил математику, что уговорил султана Египта прислать ему знаменитого математика аль-Ханифи; он был близок с Леонардо Фибоначчи, величайшим христианским математиком эпохи. Он разделял некоторые суеверия своего времени, занимался астрологией и алхимией. Он привлек к своему двору эрудита Михаила Скота и изучал с ним оккультные науки, а также химию, металлургию и философию. Его любопытство было всеобщим. Он посылал вопросы по науке и философии ученым при своем дворе и за границу, в Египет, Аравию, Сирию и Ирак. Он содержал зоологический сад скорее для изучения, чем для развлечения, и организовал эксперименты по разведению домашней птицы, голубей, лошадей, верблюдов и собак; его законы о закрытии сезонов охоты были основаны на тщательном учете пар и сезонов размножения, за что животные Апулии, как говорят, написали ему благодарственное письмо. Его законодательство включало в себя просвещенное регулирование медицинской практики, операций и продажи лекарств. Он одобрял вскрытие трупов; мусульманские врачи удивлялись его познаниям в анатомии. О степени его философской образованности свидетельствует его просьба к некоторым мусульманским ученым разрешить некоторые расхождения между взглядами Аристотеля и Александра Афродисийского на вечность мира. «О счастливый император!» — воскликнул Михаил Скот, — «я искренне верю, что если бы когда-нибудь человек мог избежать смерти благодаря своей учености, то это был бы ты».38

Чтобы знания ученых, которых он собрал, не погибли вместе с их смертью, Фредерик основал в 1224 году Неаполитанский университет — редкий пример средневекового университета, основанного без церковной санкции. Он призвал на свой факультет ученых во всех искусствах и науках и платил им высокое жалованье; он также выделил субсидии, чтобы бедные, но квалифицированные студенты могли учиться. Он запретил молодежи своего королевства выезжать за его пределы для получения высшего образования. Неаполь, надеялся он, вскоре будет соперничать с Болоньей в качестве школы права и будет готовить людей для государственного управления.

Был ли Фредерик атеистом? В юности он был набожным и, возможно, сохранил основные догматы христианства до начала крестового похода. Близкое общение с мусульманскими лидерами и мыслителями, похоже, положило конец его христианской вере. Его привлекала мусульманская образованность, и он считал, что она намного превосходит христианскую мысль и знания его времени. На съезде немецких князей во Фриули (1232 г.) он радушно принял мусульманскую депутацию, а позже, в присутствии епископов и князей, присоединился к этим сарацинам на пиру в честь магометанского религиозного праздника.39 «Его соперники говорили, — сообщает Матфей Парис, — что император соглашался и верил в закон Магомета больше, чем в закон Иисуса Христа… и был больше другом сарацинам, чем христианам».4 °Cлух, приписываемый Григорию IX, обвинял его в том, что «три фокусника так хитроумно уводили своих современников, чтобы овладеть миром — Моисей, Иисус и Магомет»;41 Вся Европа гудела от этого богохульства. Фредерик отрицал обвинение, но оно помогло настроить общественное мнение против него в последний кризис его жизни. Он, несомненно, был в некотором роде вольнодумцем. У него были сомнения в сотворении мира во времени, личном бессмертии, непорочном зачатии и других догматах христианской веры.42 Отвергая суд через испытание, он спрашивал: «Как может человек поверить, что естественный жар раскаленного железа станет холодным без достаточной причины, или что из-за уязвленной совести водная стихия откажется принять [погрузить] обвиняемого?»43 За все время своего правления он построил одну христианскую церковь.

В определенных пределах он предоставил свободу вероисповедания различным конфессиям в своем королевстве. Греко-католикам, магометанам и иудеям разрешалось беспрепятственно исповедовать свои религии, но (за одним исключением) они не могли преподавать в университете или занимать официальные должности в государстве. Все мусульмане и евреи должны были носить одежду, которая отличала бы их от христиан; а налог с населения, который мусульманские правители взимали с христиан и евреев в исламе, здесь взимался с евреев и сарацинов в качестве замены военной службы. Переход из христианства в иудаизм или ислам сурово карался в законах Фредерика. Но когда в 12 3 5 году евреев Фульды обвинили в «ритуальном убийстве» — убийстве христианского ребенка, чтобы использовать его кровь на празднике Пасхи, — Фридрих пришел им на помощь и осудил эту историю как жестокую легенду. При его дворе было несколько еврейских ученых.44

Большой аномалией правления этого рационалиста было преследование ереси. Фридрих не допускал свободы мысли и слова даже для профессоров своего университета; это была привилегия, ограниченная им самим и его приближенными. Как и большинство правителей, он признавал необходимость религии для общественного порядка и не мог позволить, чтобы ее подрывали его ученые; кроме того, подавление ереси способствовало периодическому миру с римскими папами. В то время как некоторые другие монархи XIII века не решались сотрудничать с инквизицией, Фридрих оказал ей полную поддержку. Папы и их главный враг были согласны только в этом.

3. Империя против папства

По мере того как Фридрих правил в Фоггии, его далеко идущие цели становились все более ясными: установить свою власть на всей территории Италии, объединить Италию и Германию в восстановленную Римскую империю и, возможно, вновь сделать Рим не только политической, но и религиозной столицей западного мира. Когда в 1226 году он пригласил дворян и города Италии на диету в Кремону, он показал свою руку, включив в приглашение герцогство Сполето, которое в то время было папским государством, и проведя свои войска через земли пап. Папа запретил дворянам Сполето присутствовать на празднике. Ломбардские города, подозревая, что Фридрих планирует добиться от них реального, а не номинального подчинения империи, отказались прислать делегатов; вместо этого они образовали вторую Ломбардскую лигу, в которой Милан, Турин, Бергамо, Брешия, Мантуя, Болонья,