Очерки по истории стран европейского Средиземноморья. К юбилею заслуженного профессора МГУ имени М.В. Ломоносова Владислава Павловича Смирнова - Владислав Павлович Смирнов

Изучением политического стиля лидеров целенаправленно занимался ещё один американский политолог — Дж. Д. Барбер, анализировавший психологическую структуру личности американских президентов. Под ним он понимал «набор образцов привычных действий личности в ответ на ролевые требования»[311].

Среди отечественных исследователей проблем личности политиков следует назвать специалиста в области социально-политической психологии Г. Г. Дилигенского, который рассматривал личность довольно объёмно, выделяя в ней когнитивные, мотивационные, аффективные, коммуникационные и поведенческие компоненты[312].

Возвращаясь к Ж. Блонделю, отметим, что тот понимал под личностью политиков сумму элементов, которая «описывает» их в конкретный момент, считая, что этот фактор имеет смысл и значение лишь в связи с целями и политическими принципами лидеров, а также их востребованностью обществом.

Если область исследования, связанная с личностью политика, считать своеобразным микроуровневым анализом, то ситуационные и институциональные факторы, представленные процессами и явлениями в которые политик оказывается вовлечённым «волею судьбы» можно отнести к макроуровню. Изучение конкретного соотношения между этими уровнями позволяет понять, в какой степени значение реального политика определяется его личностными качествами, а в какой — условиями среды, в которой он действует и на которую влияет.

Особое место в рамках среды отводится общественным институтам, которые являются для политического лидера своеобразными инструментами воздействия или его ограничителями. Они включают группы, партии, бюрократию, суды и законодательные органы, средства массовой информации — все, что может мешать или помогать действиям лидеров. Уровень институционализации общества (то есть предел, до которого институты в нем реально работают), степень централизации или децентрализации системы управления являются значимым критерием учёта этого фактора.

Для того чтобы определить чего реально достигают сами лидеры а в каких действиях они просто «плывут по течению», в лучшем случае довольствуясь небольшим вмешательством, мы нуждаемся в точной оценке «знаменателя» нашего «уравнения», которым является конкретная историческая ситуация.

При этом важно понимать, что ситуационный фактор оказывает влияние на политиков не только совокупностью происходящих событий, но и состоянием самой общественной и политической системы, конкретной фазой ее исторического бытия. От этого параметра зависят, в частности, такие значимые моменты, как «климат», в котором лидер начинает свою деятельность, его предшествующий политический опыт, способы, которыми он достиг своего положения.

Чаще всего исследователи отмечают такие качественно различные ситуационные состояния общества как его устойчивое равновесие и поступательная эволюция; стагнация, сопровождаемая кризисными явлениями; состояние ситуационного кризиса, вызванное усложнением конкретных проблем внутренней или внешней политики и угрожающим стабильности системы; общий кризис системы, выражающийся в ее необратимой дестабилизации. Каждая из этих фаз предъявляет специфический «социальный заказ» на лидеров по принципу «нужный человек в нужное время»[313].

Представляется, что в части анализа ситуационных факторов именно историки могут внести наиболее значимый вклад в комплексное изучение феномена политического лидерства. Представители этой науки обладают солидной методологической базой для реконструирования исторических событий и понимания логики их взаимосвязи. Одним из примеров исследования, в котором личность может быть органично вплетена в ткань исторического повествования, является научная биография. Тем более что исследовательские подходы, развиваемые в современной биографистике[314], вполне соответствуют вышеназванной задаче.

Первый из них восходит к идеям В. Дильтея о культурно-исторической интерпретации жизни и предполагает, что интерпретативные методы позволяют увидеть в давно известных текстах и фактах биографии скрытые прежде значения и смыслы. Цель его сторонников состоит в том, чтобы выйти за пределы схематической структурированности традиционного биографизма и проникнуть в обыденное сознание героя, его «бытийно-историческую ситуацию», для понимания его личностной роли («удела», «принуждения», «миссии», «призвания» и т. д.).

Второй подход «ориентирован на возможности представления в биографической перспективе взаимосвязей, норм и процессов, составляющих фундамент и структуры социальной жизни»[315]. В его рамках акцент делается на таких факторах как взаимодействие индивида и социокультурной среды, воздействие межличностных коммуникаций и т. д Постоянно возникающая у исследователя необходимость отвечать на ключевые вопросы: чем обусловливался, ограничивался, направлялся выбор решений, каковы были его внутренние мотивы и основания, как соотносились массовые стереотипы и реальные действия индивида, как воспринималось расхождение между ними, насколько сильны и устойчивы были внешние факторы и внутренние импульсы — «настоятельно „выталкивает“ историка из уютного гнёздышка микроанализа в то исследовательское пространство, где царит макроистория»[316].

Применяя эти подходы к интересующей нас тематике и сопоставляя ситуационные характеристики состояния социально-политической системы с личностными качествами политического лидера, представляется вполне реальным определить соответствие индивидуальной судьбы политика исторической судьбе той социальной общности, которую он представляет. В реальном времени для такой оценки необходимо хронологически и содержательно соотнести ключевые, знаковые события политической и общественной жизни государства и основные вехи политической биографии исследуемого персонажа.

Однако важно помнить, что «встроенность» политика в конкретную ситуацию и более широкий национально-культурный контекст определялся не только востребованностью его идейных взглядов предпринимаемых шагов и других, традиционных для историка, аспектов исследования. В условиях наблюдаемого сегодня снижения влияния идеологий и значимости политических программ на первый план выступают иные ресурсы политического лидерства — имиджевые, стилистические.

Специалисты в области политической психологии отмечают, что образ политического лидера, как «набор определённых качеств, которые люди ассоциируют с определённой индивидуальностью»[317], изначально формируется как некий двойственный феномен. С одной стороны — это нечто самому политику принадлежащее. С другой — это нечто привносимое извне, создаваемое другими людьми и «накладываемое» на политика.

Не секрет, что миллионы людей воспринимают политиков исключительно через призму восприятия их виртуальных образов, существующих, как правило, в информационном пространстве (в печатной прессе, на телевидении, в сети Интернет и т. д.) В социальной психологии это называется «удалённым восприятием». Исключительную роль здесь играет человеческое воображение. Чем меньше известно о том или ином деятеле, тем более вероятно, что в случае априори позитивного восприятия его образа такому политику припишут неизвестные и, возможно, несуществующие качества. В случае если образ уже имеет негативный оттенок, то более вероятно наделение его носителя, наоборот, рядом дополнительных негативных характеристик.

Иными словами, в основе образа политика почти всегда лежит некий прототип, в структуре которого заметно выделяется совокупность черт и характеристик, приписываемых ему другими людьми, и, соответственно, ожидаемых от него через реальные действия. Такой образ существует как бы между подлинной индивидуальностью политика и этим прототипом[318]. В силу данной особенности почти всегда образуется некоторый разрыв или «зазор» между образом политика и реальной эффективностью предпринимаемых им шагов. Существование такого «зазора» имеет два возможных следствия. В условиях, когда политик реально способен соответствовать приписываемым ему качествам или даже превосходить их, этот «зазор» обеспечивает перспективу роста политика, определяет «зону его ближайшего развития». Если же лидер демонстрирует явное и постоянное несоответствие своему образу, то это постепенно приводит к разрушению его авторитета со всеми вытекающими последствиями