Сталинградская эпопея. Свидетельства генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса. 1939—1943 - Коллектив авторов

б) Взаимодействие с военно-морскими силами не обсуждалось.

Теперь, когда Восточная кампания принадлежит истории, военному и просто образованному читателю, возможно, будет небезынтересно узнать ход наших тогдашних рассуждений и ознакомиться с прежней оценкой возможностей[182].

Объяснение можно будет найти в последующем изложении исходных пунктов обсуждения и военной игры. Изложение это не может, конечно, отразить все детали и подробности, по поводу части которых уже велась исчерпывающая полемика.

Исходное положение синих (германская армия)

1. Исходя из июльской директивы ОКВ[183], следовало придерживаться следующей стратегии: находящиеся в Западной России армии противника должны быть уничтожены быстрым выдвижением вперед танковых соединений, причем следовало не допустить отступления в глубь России боеспособных вражеских сил.

Первая цель: Украина (включая Донбасс) – Москва – Ленинград. Направление главного удара – Москва[184]. Конечная цель: Волга – Архангельск. В духе директивы ОКВ в основу рассуждений Генерального штаба сухопутных сил было положено следующее: Москва, как политический, промышленный и транспортный центр, Донбасс и Ленинград, как промышленные центры, Украина, как хлебная житница, будут иметь решающее значение для русского военного командования. Поэтому ожидалось, что русские – даже в том случае, если они сначала отступят в глубь своих обширных просторов, – будут затем вынуждены вступить в борьбу за эти территории.

Отсюда следовали задачи сухопутных сил:

а) при поддержке авиации и при ее главенствующей роли попытаться любой ценой разбить лучшие соединения русской армии и не допустить планомерного и полноценного использования превосходства русских в численности личного состава;

б) решение должно быть исполнено быстро, прежде чем русские смогут полностью развернуть свои силы;

в) после успешного осуществления первого прорыва необходимо разбивать расчлененные силы русских по частям, не давая противнику воссоздать новый сплошной фронт обороны.

Если даже в результате такой стратегии не удастся добиться окончания войны, то Россия все равно окажется в таком положении, что будет не в состоянии долго держаться, не говоря уже о том, чтобы переломить ход войны в свою пользу.

Карта 2. Оперативное пространство «Барбаросса»

2. При оценке возможного поведения русских исходили из того, что противник от самой границы будет оказывать упорное сопротивление:

а) из политических соображений, ибо едва ли можно ожидать, что Россия добровольно откажется от областей, недавно к ней присоединенных;

б) из военных соображений – для того, чтобы с самого начала ослабить наступательный порыв немцев и, пользуясь их стесненным положением, оттянуть успех немецкого наступления, с тем чтобы за это время привести войска в полную готовность к обороне и, кроме того, отступлением навязывать немцам большой отрыв от баз снабжения[185].

3. Поставленная перед сухопутными силами задача требовала:

а) концентрации возможно больших, глубокоэшелонированных сил для наступления на Москву (группа армий «Центр»);

б) обеим фланговым группировкам – группам армий «Юг» и «Север» – необходимо согласовать выполнение двух самостоятельных задач – соответственно занятие Украины и Ленинграда и защиту флангов группы армий «Центр».

Взаимодействие между группами армий «Центр» и «Север» было тесным и непосредственным, в то время как группа армий «Юг» вплоть до Днепра была отрезана от группы армий «Центр» Припятскими болотами[186];

в) когда будут достигнуты соответствующие людским и материальным возможностям цели наступления – выход на линию Днепр – территория между Днепром и Западной Двиной и Чудским озером. С одной стороны, эта линия определяется военно-географическими соображениями, а с другой – необходимостью промежуточной оперативной паузы для закрепления на достигнутых рубежах и создания базы для дальнейших решительных наступательных действий.

Исходное положение красных (русская армия)

Сложившееся на стороне русских положение оценивалось исключительно предположительно. В основу предполагаемых соображений русского командования были положены содержащиеся в пункте 2 распоряжения по осуществлению плана кампании.

Принятая оценка русских сил в целом (воспроизведено приблизительно, по памяти)[187] всего: 185 стрелковых дивизий, 50 танковых и моторизованных бригад, из них на финской границе связаны около 20, на Дальнем Востоке около 25, на Кавказе и в Средней Азии около 15 дивизий.

Итого на русско-германском фронте остается около 175 соединений – 125 стрелковых дивизий и 50 танковых и моторизованных бригад.

Русско-германский фронт: три командования группами сухопутных войск, границы между группами определены из тех же соображений, что и границы между германскими группами армий. Армейских штабов приблизительно на 7 больше, чем у германской стороны.

Из 125 стрелковых дивизий, по нашим расчетам, 2/3 были сосредоточены у границы или находились в тактическом резерве. Приблизительно 1/3 вооруженных сил, тоже собранная в армии, находилась в стратегическом резерве групп сухопутных сил и Верховного главнокомандования. Танковые и моторизованные бригады были распределены по армиям, как в прифронтовой полосе, так и в резерве.

Приблизительно через три месяца после начала войны на русско-германский фронт могут быть переброшены 30–40 дивизий, частью вновь сформированные, частью переброшенные с других границ России. Через шесть месяцев после начала войны Россия сможет, по расчетам, выставить еще до 100 дивизий. (Как мы видим, ошибки в оценках противника – в разы!)

Во время упомянутого штабного учения эти вопросы о вражеских силах не обсуждались, говорилось лишь о значении постановки целей и необходимом темпе наступления.

Тот, кто интересуется подробностями проведения этой военной игры, найдет составленное мной по памяти продолжение в приложении. Существенным было предположение о том, что русская армия уступает нам в танках, артиллерии и самолетах[188].

В ходе развития наступления в том виде, как оно было спланировано во время военной игры, было вскрыто немало допущений и ситуаций, которые в дальнейшем подтвердились на практике. Здесь, однако, я не буду разбирать гипотетические перемещения войск во время игры.

Отдельные поучительные пункты обсуждались уже во время игры. Заключительного обсуждения не было. Проведением этой военной игры начальник Генерального штаба преследовал в первую очередь цель выслушать предложения и мнения, которые он и начальник отдела оперативного планирования[189] могли бы использовать для составления первой директивы по стратегическому развертыванию.

Военно-воздушные силы: обсуждение взаимодействия с люфтваффе касалось лишь отдельных этапов операции с целью уточнить возможность поддержки наступления сухопутных войск. Я бы не хотел сейчас входить в подробности, но главное требование заключалось в следующем:

1. На первом месте – помимо нейтрализации вражеской авиации – стоит непосредственное взаимодействие боевой авиации с соединениями сухопутных сил на поле боя и борьба с выдвижением войск противника к полю боя. Для этого нужна подготовка организации взаимодействия сухопутных и военно-воздушных сил[190].

2. Удары по транспортным узлам и войскам, перемещающимся по шоссейным и железным дорогам, – в зависимости от складывающейся в тех или иных случаях обстановки.

3. Отсрочка использования авиации