Приемник Хрущева - Александр Фёдорович Агарев

Отец с охотой согласился. Через четверть часа Фрол Романович приехал к нам, его дача располагалась неподалеку. Отец встретил Козлова приветливо, предложил прогуляться. До появления гостя мы гуляли вдвоем, и я остался в компании.

Козлов, то и дело искоса поглядывая на меня, стал убеждать отца в том, что Пеньковский скомпрометировал и Варенцова, и Серова. Он не просто служил в их ведомствах, но втерся в дом. Ходил в гости к Варенцову, оказывал услуги семье Серова. Тогда я услышал о злосчастных лондонских магазинах. Козлов возводил все это чуть ли не в ранг государственного преступления. Отец угрюмо молчал. Не очень уверенно пытался возразить, но Козлов настойчиво гнул свое.

При окончании разговора я не присутствовал, отец попросил оставить их наедине. Примерно через час Козлов уехал к себе. Обедать его отец не пригласил. Мы продолжили прерванную неожиданным визитом прогулку. Отец хмурился, даже по сторонам не глядел, шел, уставившись себе под ноги. Молчали мы минут десять. Наконец отец заговорил. Он сказал, что, по словам Козлова, все, он не назвал фамилий, настаивают на строгой ответственности Варенцова и Серова. «Возможно, они и правы, – проговорил отец с сомнением, – жаль, особенно Варенцова». – «И что же?» – спросил я. – «Разжалуем в генерал-майоры и отправим в отставку», – с досадой закончил отец.

Все свидетельствовало, что отец против воли поддался Козлову.

12 марта Президиум Верховного Совета СССР «за потерю бдительности и недостойное поведение» разжаловал в генерал-майоры и лишил Варенцова звания Героя Советского Союза. Разжаловали в генерал-майоры и Серова.

Можно ли это происшествие квалифицировать как начало формирования оппозиции отцу? Сейчас не определишь. Следов не осталось. Свидетелей почти не осталось[70]».

Не обошла вниманием этот случай и областная пресса[71]. В последний, 1964 год, в конце октября, по версии советологов В.Соловьева и Е.Клепиковой, на очередном заседании Президиума Н.С. Хрущев метнул в гневе через стол мраморное пресс-папье, которое просвистело у виска члена Президиума Ф.Р. Козлова за то, что он, курируя органы госбезопасности, «проморгал» Олега Пеньковского.

Еще об одном инциденте из книги сына Н.С. Хрущева:

«Приближалось Первое мая 1963 года. В тезисах тщательно выверялось каждое слово. Следил за содержанием призывов идеологический отдел ЦК. Он их составлял. Вернее, переписывал из прошлогодних газет, переносил из прошлого в будущее, слегка подновляя на потребу дня. Отца эти пустопорожние начетнические игры не увлекали, и он с облегчением поручил контроль за публикацией призывов Суслову и Козлову. Постепенно подобные рутинные дела все больше переходили в руки последнего. Вместе с ними и реальная власть.

Но это не означало, что отец не следил за тем, что напечатано. Сам он газетную страницу, забитую приевшимися лозунгами, не осиливал, но всегда находились доброхоты, докладывавшие о малейшем отклонении.

На сей раз призывы опубликовали 8 апреля. Вслед за внутренним следовал международный раздел. Скрупулезно приветствовалась одна за другой все союзные нам страны: «Братский привет народам… строящим социализм!» Страны третьего мира призывались к дружбе, а их народы к борьбе за социализм. Тут имелась принципиальная разница – раз народ борется за социализм, значит, есть с кем бороться: власть имущие не допускают своих рабочих до счастливой жизни.

Югославия попала в промежуток. Газета «Правда» призывала: «Братский привет трудящимся Федеративной Народной Республики Югославии! Пусть развивается и крепнет дружба и сотрудничество советских и югославских народов в интересах борьбы за мир и социализм!» В апреле отец отдыхал в Пицунде. Я поехал с ним. Вот тогда-то я и стал невольным свидетелем стычки отца с Козловым. Только что принесли газеты. Отец мельком скользнул взглядом по первой странице и собрался, развернув листы, углубиться внутрь, когда помощник привлек его внимание к злосчастному лозунгу. Он уже успел просмотреть газеты, пока разбирал сегодняшнюю почту.

Отец вчитался в указанную строчку и взъярился, опять вытаскивали из небытия: строит Югославия социализм или нет. Он потребовал немедленно соединить его с Козловым. Аппарат ВЧ стоял тут же на тумбочке под тентом.

Едва поздоровавшись, отец начал упрекать Козлова за недогляд. Но тот, видимо, не принял упрека и возразил по существу. С его точки зрения, написанное объективно отвечало югославским реалиям. Отец накричал на Козлова, обвинил его в самоуправстве: ведь есть официальное решение ЦК, подтверждающее факт социалистических основ в народном хозяйстве Югославии. Никто не имеет права его единолично пересматривать. Дальше отец позволил себе усомниться в компетентности Козлова в теории, он тянется в хвосте за самыми отсталыми догматиками, прикрывает их своим авторитетом.

В заключение отец потребовал дать поправку, и чем скорее, тем лучше, пока неверная оценка не разошлась по миру.

Изменение формулировки уже опубликованного призыва ЦК – по тем временам беспрецедентный факт. В ЦК быстро распространился слух об объяснении Козлова с отцом. Скорее всего, он сам поделился обидой с единомышленниками. В кулуарах судачили о том, как справедливо резко отец говорил с Козловым, сочувственно перешептывались, что у него после выговора случился сердечный припадок.

На сочинение нового лозунга ушло три дня, 11 апреля в «Правде» появилась поправка, разъяснявшая, что призыв нужно читать в новой редакции: «Братский привет трудящимся Социалистической Федеративной Республики Югославии, строящим социализм! Да здравствует вечная, нерушимая дружба и сотрудничество между советским и югославским народами!»[72] (11 апреля у Козлова случился инсульт и паралич).

Всем известно, что существует целый штат людей, которые пишут тексты, редактируют и.т.д. Однако отвечают все же те, кто произносит эти речи. Думается, будет неправильно умалять груз ответственности этих лиц. Только по описи документов личного архива Ф.Р.Козлова можно представить умственную нагрузку на секретаря ЦК КПСС[73].

А вот небольшой отрывок из книги воспоминаний А.И. Микояна: «Припоминаю эпизод, когда на Президиуме ЦК Козлов чуть не разрушил весь механизм СЭВа. Однажды, незадолго до его инсульта, на Президиуме докладывал И.В. Архипов о СЭВе. Видимо, интригуя против меня (я курировал наше представительство в СЭВе), Козлов выступил очень резко против нашей деятельности в СЭВе. Конечно, не по существу, не конкретно, так как он не знал сути работы этой организации, да и знать не хотел. У меня тоже время от времени возникало неудовлетворение работой СЭВа, но я искал пути, как улучшить эту работу. Козлов же стал все огульно хаять, грубо обзывать Архипова, назвав дураком, что было недопустимым на официальном заседании. Более того, он предложил Хрущеву потребовать от социалистических стран Европы отказаться от правила единогласия в СЭВе и перейти к решению вопросов простым большинством, отменив право вето каждого из участников. Это был чрезвычайно опасный шаг: и так со стороны Польши, Румынии, Венгрии было недовольство навязыванием им определенных