Миры Пак Чханука. Откровенный портрет Пак Чханука, созданный им самим - Пак Чханук

– Этот журналист спросил у меня: «Зачем вы постоянно затрагиваете темы, которые никто другой не затрагивает?» А я ответил ему вот что. Вот, скажу дословно: «Конечно, есть более безопасные в коммерческом плане проекты. Но, несмотря ни на что, нужно ведь снимать кино, которое будет интересно в первую очередь мне. Другими словами, конечно же, здорово, когда твоя будущая жена – дочь богатых родителей, ну или сама умеет зарабатывать. Но нельзя жениться на девушке только ради денег». Это действительно так. Я понимаю, что он написал ту статью не с целью нанести мне вред, но она меня очень ранила. И тут я снова процитирую «Олдбоя»: «Запомните: и песок, и скальная порода – все в итоге оказывается под водой».

– Интервью – сложная штука, не так ли?

– Интервью съедают тебя заживо. Почему? Да потому что, в конце концов, вопросы всегда одни и те же, а я десятки, сотни раз повторяю одни и те же ответы. Повторяя эти избитые фразы, я думаю про себя: «Какие же это стыдные, неловкие, убогие и жалкие слова…» Однажды при заключении контракта с киностудией я добавлю следующий пункт: «Сторона А ни в коем случае не может принуждать сторону Б давать интервью».

– Это уже слишком, разве нет?

– Я стремлюсь стать режиссером, который существует только в рамках финальных титров. Это моя цель.

– Фотографы говорят про вас, что вы сильно поправились и больше не получаетесь хорошо на фото. В чем причина?

– Можете быть серьезным, когда я говорю о серьезных вещах?

– Значит, не будете давать интервью… Значит, вы, как режиссер, знающий формулу кассового успеха, достаточно уверенны в себе?

– (С глазами, полными мольбы.) Подумайте. Да разве я с ума сошел? Если бы я действительно знал формулу, разве я болтал бы об этом направо и налево? Да я бы хранил тайну и пользовался этим при необходимости. Режиссер Чан Джунхван, я не говорил такого! Я не знаю никакой формулы, пожалуйста, перестань названивать мне! А еще, дорогие, воспользуюсь случаем и признаюсь: я очень люблю деньги.

– Сейчас, когда близится премьера фильма, возможно, вам снился сон к деньгам?

– Да, приснилось, как мышь взбиралась по стене, на которой висит наша афиша. А затем она зацепилась и повисла слева от названия! Это же здорово, не находите?

– Мышь?.. О чем речь?..

– Что здесь непонятного? Какой же вы непонятливый… Ах, перед OLD BOY повисла одна G[232]. Получается же GOLD BOY… Это же настоящее предзнаменование удачи, это будет самый настоящий мегахит, мегахит! Ха-ха-ха-ха-ха.

Часть 3

Лишь только индивидуальность. О фильмах категории В |오직 개성. B무비에 대하여

Приветствую, дорогие читатели!

Прежде чем приступить к основной части, я хотел бы коротко объяснить, почему я пишу этот текст и каким он будет. Если провести аналогию с кино, это будет что-то вроде приема, которым часто пользуется Вуди Аллен в своих фильмах. Например, если резюмировать его слова в прологе к «Энни Холл»[233], получится следующее.

Подобно посетительницам ресторана, которые жалуются, что еда там не только отвратительная, но к тому же ее дают очень мало, мы думаем, что наша жизнь не только полна страданий, но еще и слишком короткая. Но если жизнь так мучительна, зачем желать, чтобы она была долгой? Как человек, который говорит, что не вступил бы в клуб, в который принимают таких жалких людей, как он, я также имею искаженный взгляд на своих женщин. А теперь попробую объяснить, что привело к подобному моему мировоззрению.

В случае с «Все говорят, что я люблю тебя»[234] фильм начинается со следующего закадрового текста – словно для того, чтобы оправдаться за выбор буржуазной тематики, далекой от обычного зрителя: «Мы не совсем обычное семейство для музыкальной комедии. Хотя бы потому, что мы богаты».

В конце концов, можно сказать, что и мое вступление тоже является своего рода оправданием. Сразу перейду к выводу вступления – дело в том, что шеф-редактор Пак Ынсок сделал мне весьма абсурдное предложение. Под абсурдом здесь я имею в виду его просьбу написать данный текст, причем он совершенно не дал мне времени. И как обычно, его уговоры сопровождались сладкой лестью о том, что ни один человек, кроме меня, не осилит качественное написание текста в столь сжатые сроки. Если честно, я терпеть не могу таких людей, потому что на своей собственной шкуре испытал, что именно эти люди, платя копейки, страшно наседают на тебя с дедлайнами. Не зря же я смотрел фильм «Бартон Финк»[235], где как раз показаны такие кинопродюсеры.

Моя вина лишь в том, что мой разум, затуманенный алкоголем во время застолья, согласился на его предложение. Что ж, раз так, у меня остается лишь один способ отомстить редактору. Я сделаю так, чтобы он раз и навсегда усвоил важный урок: текст, написанный в спешке в сжатые сроки, – плохой текст. Тем самым я добьюсь того, чтобы он больше никогда не смел совершать подобных абсурдных и бесцеремонных поступков. Как это было в фильме «Бартон Финк», который преподает жестокий урок: если заставить человека писать против его воли, то это давление может привести и к серийным убийствам.

И тут мне хочется процитировать Жана-Люка Годара, величайшего мыслителя в истории кинематографа: «Если режиссер хочет выразить какую-то мысль через свой фильм, самый эффективный способ сделать это – просто сказать ее напрямую». Ким Гиён, самый уважаемый мною режиссер среди корейских собратьев по профессии, в «Бабочке-убийце», своем наиболее оригинальном фильме категории В, раз сто повторяет одно и то же предложение: «Воля! Если есть воля, даже смерть тебя не возьмет!» Фрэнсис Форд Коппола начинает свой фильм с фразы: «Я верю в Америку!»[236] А братья Коэны открывают «Перекресток Миллера» словами: «Я говорю об уважении, принципах и морали».

Текст, который я собираюсь написать, в первую очередь будет прямолинейно нравоучительным. Помимо урока, который, как было упомянуто выше, я собираюсь преподать господину Пак Ынсоку, здесь будет ясно представлена простая и доступная мораль для читателей. Можете ждать с нетерпением.

Как вам всем известно, В-фильм – это низкобюджетное кино. Часто его переводят как «фильмы категории В». Вместо того чтобы просто называть «дешевкой», к этим фильмам обязательно приписывается буква В, и у этого есть конкретная историческая и эстетическая подоплека. Раньше, то есть в период с 1930-х по 1950-е годы, в США существовало два вида кино: с одной стороны – масштабные А-фильмы, с участием звездных актеров и большим бюджетом; с другой – несуразные и нелепые В-фильмы, соответственно без звезд и без ярких зрелищ.

Все явления имеют материальную основу. В те годы в американских кинотеатрах перед основным показом включали новости или мультфильмы, точно так же как в корейских кинотеатрах транслировали «Новости Кореи»[237]. Видимо, тогда кому-то в голову пришла идея: вместо того чтобы показывать эти скучные короткие ролики, почему бы не подарить зрителям целый фильм? И какими бы нелепыми эти фильмы ни были, для зрителей того времени, у которых, в общем, было не так много развлечений помимо кино, предложение «посмотреть два фильма по цене одного» наверняка звучало весьма привлекательно. Даже сегодня в районе Ынпхён-гу в Сеуле есть такой кинотеатр Довон, и два фильма, с удивительным вкусом подобранные для одновременного показа, кажутся очень даже соблазнительными. В любом случае зрителям нравилась возможность посмотреть еще одну ленту, а кинотеатрам было выгодно заполучить больше посетителей.

А как отнеслись к этому киностудии? Для них это была не просто хорошая идея, но удивительное революционное решение.

Во-первых, при показе В-фильмов использовалась не процентная система, при которой прибыль делится с кинотеатрами уже после выхода фильма, а система бронирования. Это означало, что кинокомпании заранее получали фиксированную