Перегрины. Правда за горизонтом - Василий Кленин

а не косились на удаляющийся берег. В каноэ каждая пара гребцов располагалась наискосок: гребущий слева сидел чуть впереди, а справа – позади. Посередине располагалось свободное место, где вполне могли разместиться еще двое человек. Только сейчас по случаю дальнего плавания это пространство было заполнено вещами и запасами воды. Так что отдыхающим приходилось ютиться в узеньких закутках носа и кормы.

– Навались! – нарочито бодро закричал предводитель. – Айя–хоп! Айя–хоп! – задал он ритм своей команде.

Четыре весла яростно взрыли набегающую волну. Даже при такой тихой погоде самое сложное – преодолеть полосу прибоя, который норовил вернуть каноэ обратно, как бы намекая, что огромное и опасное море – не место для сухопутных существ.

– Давай веселей! – нарочито бодро закричал Валетей. – Нас ждут неведомые земли! А тебя, Уальчаль – родной дом! Гребем: аяй–хоп, айя–хоп!

Взлетая носом на каждой волне, каноэ медленно продиралось сквозь сопротивление Багуа. Бороться пришлось с полсотни шагов, а потом борьба вдруг закончилась, и лодка заскользила по сине-зеленой глади.

– Погода – прелесть! – улыбнулся Пуаблий. Редкая улыбка особенно красила его широкое лицо с массивными челюстями.

– Куда поплывем, господин? – спросил у Валетея старый Опенья.

– Держим путь строго на запад, – уверенно ответил руководитель похода. Это они с отцом тщательно продумали. Точного направления (как и расстояние) не знал никто. Поэтому нужно выбрать такой курс, чтобы потом можно было спокойно вернуться назад. Запад и восток – это те направления, которых легко придерживаться по солнцу. Надо дойти вслед за солнцем, как можно дальше, стремясь догнать горизонт. И, если там, за горизонтом, не найдется ничего, вернуться. А потом продолжить уже в других направлениях.

Под мерную команду Валетея гребцы ударили веслами по воде. Когда ритм был пойман, старший замолк, и работа продолжилась в тишине. Много времени прошло, прежде чем юноша позволил себе обернуться. Только на гребне невысокой волны еще можно было разглядеть вершины гор Суалиги. Немного упорной работы веслами – и остров исчез полностью. Вокруг, куда ни глянь, была только вода. Бескрайняя пустыня Багуа неведомой глубины. Здесь самое главное – не давать себе думать о том, какой утлой скорлупкой является твое каноэ.

Конечно, портойи и раньше бывали в ситуации, когда в обозримом пространстве не виднелось берегов. Но они всегда знали. куда плыли. Шесть обитаемых островов и четыре пустынных входили в державу портойев. Некоторые из них также открывались вслепую, но все они были близки друг от друга. От Суалиги совсем легко было добраться до крохотного Минускуликея на юге. От него – чуть более длинный путь до Вокарии, а там – всего несколько часов гребли до Лиамуиги. Практически рукой подать. Немногим дальше Патериум. И лишь от него до столичного Вададли плыть более 60 миль. Чтобы ночь не застала в пути, приходилось выходить в море с самого раннего утра. И небольшую часть пути грести посреди пустого моря. Но совсем небольшую – в ясную погоду разминуться с островами невозможно.

А что ждет шестерых отчаянных смельчаков? Сидевший впереди Уальчаль получил приказ высматривать землю. Он постоянно вставал во весь рост и вглядывался в горизонт. Но пока безрезультатно. После каждой такой проверки он был просто убит горем, но Валетей оставался спокоен: для новой земли было слишком рано. Он решил, что начнет переживать и волноваться только после двух дней плавания. Лишь бы не испортилась погода.

– Опенья, как считаешь, не ожидается ли впереди ненастье? – спросил он, не останавливая гребли.

Старый ара посмотрел на небо, сплюнул на воду, проследил движение плевка.

– Сегодня и завтра хуракана не будет точно, – заявил он уверенно. – А что будет потом – только Исусу ведомо, – и слуга старательно перекрестил свой лоб.

– Что ж, два дня это уже неплохо, – улыбнулся Валетей.

– Мне другое интересно, господин, – продолжил разговор Опенья. – Видишь чайки на воде сидят?

Юноша проследил за рукой и действительно заметил с полдесятка жирных чаек, видимо, отдыхавших на воде.

– Мы плывем на запад, и чайки должны пройти мимо нас и исчезнуть за кормой. Но посмотри, молодой господин, их явно сносит и назад и влево. А еще волна постоянно бьет в правый борт, при том, что ветер встречный.

– И что это тебе говорит?

– Здесь сильное течение. Оно несет воды Багуа на юг и восток. Сдается мне, это начало того самого течения, что влечет наши каноэ от Суалиги к Лиамуиги.

– Пожалуй, ты прав, – Валетей задумался и даже на пару вдохов перестал грести. – Но получается, что это течение и могло принести кори к нашим берегам! Значит, вероятно, их земля там?

Опенья пожал плечами. Он сказал, что знал сам, а гадать – это уже господское дело. Он смотрел, как мучается Валетей: следовать указанию отца или принять свое решение. Портой кусал губы и вообще забыл о гребле. Лодка начала слегка заворачивать. Правда, совсем в другую сторону – налево.

– Стоп! – скомандовал Валетей, приняв внутреннее решение. Портойи и дикари подняли весла. Каноэ плавно сбавило ход и осело в воде. Старший Протит своим веслом развернул лодку на северо-запад и велел: – Держимся этого курса! Ай-хоп!

Каноэ снова разогналось.

– Мы плывем против течения, – как бы вскользь заметил Опенья. – Наша скорость теперь значительно ниже.

– Это так, старый друг. Зато обратно мы будем плыть намного быстрее, и нас принесёт почти к Суалиге! – нашелся вдруг Валетей. – Это даже лучше, чем ориентироваться по солнцу!

Младшие Протиты, конечно, выдохлись первыми. Солнце едва перевалило за полдень, а они уже явно не могли держать темп. Валетей смотрел некоторое время на их дрожащие спины, а потом скомандовал:

– Сменяемся! Пуаблий и Уальчаль, берите весла братьев.

Портой и кори осторожно перелезли со своих узких насестов, забрали весла у изнемогающих пареньков и подключились к общей гребле. Скоро стало ясно, что из Уальчаля гребец не ахти. Видно, что жители далекой неведомой земли не привыкли к большим морским походам. Обломки их лодки – очень мелкой для открытого Багуа – также наводили на подобную мысль. А вот Пуаблий вовсю применил свои нерастраченные силы. Он загребал глубоко и мощно – каноэ даже стало заворачивать в сторону.

– Полегче, брат! – улыбнулся Валетей.

А потом полил дождь. Обидно было то, что путники сами обрекли себя на это. Синюшные тучи висели