Развод. Научусь жить без тебя - Елена Безрукова

Я кивнула, стерла ладонью соленые дорожки со щек и сказала:

— А ты пообещай, что не станешь торопиться с разводом. У вас-то ещё может все наладится.

Она ничего не ответила, только криво усмехнулась и ушла, я осталась в холодной палате наедине со своими унылыми мыслями.

Почему так вышло, что один ошибся, не смог сдержать своих низменных похотливых порывов, а отдача затронула всех? Один проступок запустил вереницу последствий, которые разрастались как снежный ком? Неужели измена и правда того стоила?

Не знаю почему, но я взяла в руки телефон, открыла галерею и принялась листать наши фотографии. Внезапно показалось, что мое счастье было чём-то очень далеким и призрачным, что оно было в какой-то другой жизни, а может и вовсе во сне.

На снимках попадались все. Мы с Русланом, Кирилл с Аней, Лера с Юлей…

Оказывается, у каждого их этих людей были свои секреты, которые полезли наружу, как только прорвался нарыв.

Сестра с беременной племянницей улыбались, уже хладнокровно распланировав, как Юленька займет мое место рядом с Русланом.

Руслан вероломно улыбался, зная, что скоро станет папашей на стороне.

Кир улыбался, кровожадно поджидая удобного момента, чтобы вонзить острые зубы.

Аня улыбалась, зная о том, какой он.

Такая вот прекрасная улыбчивая компания…

И я достойная ее часть, потому что теперь тоже имела свой секрет.

Тошно. И гадко. И противно. И ничего уже не изменить. Юлин ребёнок не рассосется, компромат обратно в тайную папку не вернется, наши отношения с Аней уже не станут прежними.

— Отбой, — строго сказала медсестра, заходя в палату.

Я подставила бедро под очередной укол, потом легла на другой бок и закрыла глаза. Отбой, так отбой. Может, и правда утро вечера мудренее? И когда проснусь все станет хоть на чуточку, но лучше?

Однако моим наивным мечтам на улучшение было не суждено сбыться.

С утра мне позвонили с незнакомого номера. И я, обливаясь холодным потом, ответила, ибо решила, что это Руслан.

А это оказалась Лера, которой хватило мозга понять, что ее номер в чёрном списке.

— Ты что там творишь? — сходу начала она.

Я даже ответить ничего не успела, как сестру понесло дальше:

— Ты это специально сделала, чтобы моей Юленьке насолить? Да?

— О чём ты?

— О чём? Ты ещё спрашиваешь о чём? Или думала, что не узнаем, как ты Русланчика подставила. Во всех новостях пишут, что у него теперь проблемы и с налоговой, и с прокуратурой! И что это жена его заложила, вместе с любовником.

Надо же…. Уже записали в любовницы Кирилла, но это ожидаемо. Меня больше царапнуло заботливое Лерино «Русланчика». Сестра говорила так, будто имела на это право.

— Он сам не свой был, когда звонил! Что ж ты за стерва-то такая? Довела мужика! Совсем от жадности крышу сорвало?! Хвост подгорает от того, что племяшке твоей что-то достанется?

Чёрные змеи ревности и ненависти снова поползли по венам.

Звонил, значит? За утешением бедняжка побежал? Надеюсь, хорошо утешили, качественно. Там же все отзывчивые и заботливые, в отличие от стервы-жены, которая только доводить может.

В этот момент, я с необычайной четкость поняла, что они не оставят меня в покое, так и будут мотать нервы всю оставшуюся жизнь, если не обрубить все это здесь и сейчас.

— Ещё раз позвонишь мне, и я заявлю на тебя в полицию. Поняла? Скажу, что преследуешь!

— Совсем чокнулась? Мало того, что Юле так поднасрала, так теперь и сестре родной угрожаешь?

— Я не шучу, Лер. Мне плевать, что вы там обо мне думаете, но если я увижу тебя или свою «любимую» племянницу поблизости, или буду получать от вас звонки и сообщения со всяким бредом, то пеняйте на себя.

Быть ласковой, понимающей, заботливой я уже устала. Слишком дорого мне вышла эта забота и понимание. Хватит. Теперь в приоритете малыш и я сама, а остальные, пусть что хотят и делают.

— Да как ты смеешь….

— Вот так и смею. Чтобы духу вашего поблизости не было! Поняла? Все. Разговор окончен.

Я сбросила звонок, и очередной номер отправился в чёрный список.

После разговора с сестрой руки тряслись, сердце гудело, и снова начало неприятно тянуть живот.

— Тише, тише, — зашептала я, положив на него руку, — тише…. Мама сейчас успокоится и больше не станет тратить нервы на всякий хлам. Обещаю.

Я закрыла глаза и принялась размеренно дышать. Постепенно пульс выровнялся, но стоило только вспомнить о том, что Руслан утешается у Юляши, как снова полыхнуло.

Ну и как тут быть спокойной? Как держать себя в руках, если в любой момент может появиться кто-то из них и все испортить? Любой нервный срыв может стать катастрофой для моей беременности и привести к ужасным последствиям.

Поэтому я приняла ещё одно решение. Уже не колеблясь, не жалея и не сомневаясь, я написала Киру:

“Я напишу на тебя доверенность. Реши сам вопросы с Русланом без моего участия”.

Спустя минуту прилетело сухое:

“Ок.”

Я больше не собиралась подставляться. Хватит. По бизнесу пусть выруливает Кирилл, по разводу пусть грызутся адвокаты, а я умываю руки. Долежу в больнице сколько положено и уеду туда, где никто не сможет навредить мне и моему ребёнку.

А Кир будто почувствовал это, потому что снова написал:

“Куда-то собралась?”

“Туда, где вас всех не будет!”

На это ответа не последовало. Да мне и не нужны были ответы. Я просто хотела спокойствия. Пришло время самой себе его обеспечить, раз все остальные только и делают, что сталкивают в пропасть.

48.

За время, что я провела в клинике на сохранении, я много о чём думала и план действий дальнейших разработала.

Когда я расставила всё по полочкам в собственной голове, мне стало немного легче всё это переживать. Выполняла потихоньку каждый пункт плана и не впадала в уныние, создавалось впечатление, что я двигаюсь дальше. Это помогало мне не нервничать слишком сильно, и живот больше не болел: малыш был в безопасности, мама заботилась в этот момент только о нём, и я это было моей главной победой. А всё остальное как-нибудь наладится, приложится.

Всегда быть плохо и горько не может. Любая боль проходит, и эта — тоже пройдет обязательно. Я себя прощу за всё, что сделала я. Прощу Руслана за