Костюм: стиль, форма, функция - Кристофер Бруард

Ике Уде. Сарториальная анархия 30. 2013. Сатинированная бумага, пигмент. Изображение публикуется с любезного разрешения художника (Ике Уде) и галереи Лейлы Хеллер, Нью-Йорк

Дэвид Бирн. Рекламный плакат фильма «Не ищи смысла». 1984. Изображение любезно предоставлено фотоагентством Photofest (© Cinecom)

Рекламный плакат фильма «Человек в белом костюме». 1951. Изображение любезно предоставлено фотоагентством Photofest (© Ealing Studios/J. Arthur Rank.Org)

Дэниэл Крэйг в роли Джеймса Бонда в фильме «007: Координаты „Скайфолл“». 2012. Изображение любезно предоставлено фотоагентством Photofest (© MGM/Columbia Pictures/Francois Duhamel)

На показе коллекции сезона осень — зима 2009 года «Правила Маккуинсберри» в Милане Александр Маккуин продемонстрировал свою склонность к элегантной диверсии, создав зловещую интерпретацию декадентского дендизма рубежа XIX–XX веков. Изображение любезно предоставлено фотоагентством Photofest (© Olycom spa)

Эпилог

Костюм умер, да здравствует костюм!

В статье, опубликованной в журнале London Review of Books в 2014 году, шотландский писатель-романист Эндрю О’Хаган размышляет о состоянии индустрии мужской одежды после посещения показов в рамках лондонской Недели моды. Как и многие обозреватели до него, О’Хаган с ехидством и сарказмом пишет о непреходящей абсурдности, составляющей суть высокой моды. Возводя «павлинью» линию моды к незрелым интересам короля Эдуарда VII и отмечая неослабевающий интерес к мишурным украшениям со стороны всех этих «педантов в кальсонах» (модных обозревателей, фотографов, стилистов, блогеров, дизайнеров и их фанатов), стекавшихся на лондонские показы, О’Хаган словно дивится обычаям незнакомого племени. Подобно исследователю-путешественнику XIX века или антропологу, он одновременно превозносит их загадочную экзотичность и обнаруживает обновленную энергию в сплоченной культуре, которая вовсе не вымерла:

В течение трех дней состоялось около семидесяти показов, некоторые из них были безвкусно помпезными до слепоты, другие — так сказать, высосанными из пальца. Быть высосанным из пальца — это естественное состояние человека, проявляющего исключительный интерес к шику <…> Модный показ Ричарда Джеймса, проходивший в длинном стеклянном коридоре на Парк-лейн <…> обыгрывал военную тему: он представлял житейскую мудрость Пустынных крыс[173], их смиренное хаки, сдержанность светлых и палевых тонов, составляющих контраст их страху, переживаемому в реальной жизни, и изнуряющей жажде на обжигающе горячем песке. В новом исполнении принты с изображением колониальных карт появляются на рубашках, а белоснежные костюмы украшают цветы из воображаемого оазиса[174].

О’Хаган объяснял современный феномен утонченной читательской аудитории журнала London Review of Books, но и в средствах массовой информации его влияние ощущалось в течение нескольких лет. В конце 1980-х и в 1990-х годах британские социологи посвятили много времени анализу ренессанса мужской моды, сосредоточив внимание на явном кризисе традиционных концепций маскулинности, который породил новую категорию в истории потребления: нового человека и его модный эквивалент — метросексуала[175]. В ответ на сдвиги в идентичности потребителя дизайнеры мужской одежды также значительно расширили свой арсенал в последние два десятилетия, а язык, на котором теперь формулируются концепции и продвигаются новые линии одежды, приблизился к гиперболическому дискурсу, прежде характерному лишь для элитной женской одежды. Ренессанс в мужской одежде явным образом отражает меняющийся экономический и социальный контекст, в котором мужская одежда конструируется, продается и потребляется. По утверждению теоретика моды Хосе Теуниссена, финансовый кризис, экологические проблемы и поколение потребителей, приученных к высокому качеству, создали условия, в которых процветает более нюансированная версия мужского сарториализма: мировые люксовые бренды смогли создать нишевую высококачественную продукцию для потребительской аудитории разборчивых мужчин, в то время как продажи женской одежды стагнируют. Рекламные кампании, ориентированные на новый амбициозный средний класс в Индии и Китае, нисколько не навредили и еще больше укрепили положение производителей товаров роскоши и костюмов по индивидуальному заказу. Между тем объективация идеального мужского тела, доведенного до совершенства с помощью спорта и эффектно подчеркнутого косметикой, перенаправила взгляд нарциссического нового мужчины на самого себя. Во всех этих событиях непреходящие ценности идеальной формы и функции, применяемые к мужской одежде, выстояли и даже процветали[176].

За маркетинговой шумихой костюм оставался вместилищем для творчества и произведением искусства. Сегодня его классические линии более чем когда-либо открыты проявлениям авангардизма: перед ними не устояли современные поколения дизайнеров мужской одежды, стремящихся отстоять свои бунтарские замыслы. В 2008 году модный обозреватель Хайуэл Дэйвис проследил эту тенденцию и подготовил справочник состоявшихся и начинающих карьеру талантливых модельеров Европы и США. Их работы служили наглядным доказательством утверждения дизайнера мужской одежды и преподавателя Королевского колледжа искусств Айка Раста: «женская одежда стала настолько унылой, что в творческом плане ее затмевает мужская одежда»[177]. В сфере моды сентенция «ничто не ново под луной» является трюизмом, но все же интересно провести параллели с более ранней «павлиньей» революцией на лондонских Карнаби-стрит и Кингс-роуд, в ходе которой другой преподаватель Королевского колледжа искусств выпустил книгу и предсказал великие свершения в области мужской моды будущего[178]. Однако если революция 1960-х годов оставалась локальной и быстро себя исчерпала, то в 2016 году жажда новых и вдохновляющих вариаций сарториализма представляется более устойчивой и, как кажется, имеет гораздо более широкий охват.

В духе тех списков, которые в настоящее время, по всей видимости, составляют то, что осталось от традиционной художественной критики, возникает соблазн перечислить пятнадцать имен самых значительных дизайнеров мужской одежды XXI века, чья творческая деятельность гарантирует существование костюма в будущем как значимого современного объекта. Из поколения состоявшихся британских модельеров можно назвать Пола Смита и Вивьен Вествуд. Обладая совершенно разноплановыми идиолектами, они обеспечили условия, в которых грамматика стилей мод и особенно панка по сей день оказывает влияние на язык костюма. Их кипучий эклектизм находит особый отклик на международных, в особенности азиатских, рынках. Освальд Боатенг и Ричард Джеймс совершили аналогичный подвиг, модернизировав душную риторику Сэвил-роу с помощью ярких цветов и более резко очерченного кроя. В Антверпене Дрис ван Нотен и Мартин Маржела переключили внимание на ручную работу, высококачественный материал и строгий концептуализм. Можно утверждать, что они подхватили существующие практики японских дизайнеров Йодзи Ямамото и Рей Кавакубо. В сегменте предметов роскоши высокой оценки заслуживают Том Форд и Кристофер Бейли за то, что они вновь вернули приоритет направлению мужской одежды в ассортименте Gucci и Burberry. За преднамеренную провокативность и искрометное мастерство нельзя не отдать должное Александру Маккуину, Эди Слиману, Бернхарду Вильгельму, Тому Брауну и Рафу Симонсу, которые привнесли в репертуар костюма беспрецедентный уровень величественности или притягивающего взгляд