Адмирал с Тихого Дона. Адмирал Бахирев (1868-1920) - Дмитрий Роговой

1. Службе связи Балтийского флота удалось оперативно вскрыть намерения противника сосредоточить все основную массу боевых кораблей в Киле для проведения императорского смотра, на котором должен был присутствовать кайзер;

2. Штаб флота оперативно (не более, чем за 12 часов) разработал и довел до непосредственных исполнителей достаточно сложный план операции по обстрелу германского порта, предусматривавший использование разнородных сил с выделением демонстрационной группы, сил дальнего прикрытия, а также развертывания подводных лодок на путях возможного следования неприятеля. Пожалуй, единственным недостатком плана стало изменение объекта атаки – по настоянию нового командующего флотом В.А. Канина вместо Кольберга был выбран Мемель;

3. Развертывание надводных кораблей производилось в соответствии с планом, однако сказались недостатки материальной части отечественных подводных лодок, в результате чего пришлось назначить им районы патрулирования не там, где этого требовала обстановка. Тем не менее штаб флота, располагая всего лишь одной полностью боеспособной ПЛ (речь идет об английской Е-9 под командованием Макса Хортона) назначил ее именно туда, где ее присутствие могло принести наибольшую пользу;

4. Обстрелу Мемеля помешал сильнейший туман, но благодаря четким и профессиональным действиям службы связи Балтийского флота был обнаружен отряд коммодора И. Карпфа (в русскоязычных источниках ошибочно указывается «Карф»), выполнявший постановку минного заграждения в северной части Балтики;

5. Специалисты-разведчики обеспечили оперативную дешифровку германских радиограмм и пересылку их на флагманский корабль командира Отряда особого назначения, Михаила Коронатовича Бахирева, что позволило последнему без каких-либо проблем перехватить корабли И. Карпфа. Обнаружение и наведение собственных сил на отряд неприятеля следует считать блестящим успехом службы балтийской морской радиоразведки (функционировавшей под названием Служба связи Балтийского флота), а также образцом взаимодействия с кораблями флота;

6. Вопреки распространенному мнению, М.К. Бахирев и его 1-ая бригада крейсеров не затевали каких-то сложных маневров в бою с «Аугсбургом», «Альбатросом» и тремя миноносцами. Анализ их маневрирования, по данным отечественных и германских источников, показывает, что на протяжении большей части боя русские корабли постоянно и на полной скорости шли на пересечение курса противника или ему вдогон, стараясь задействовать по нему как можно больше артиллерии. Исключение из этого правила возникло лишь тогда, когда германские миноносцы поставили дымовую завесу и корабли 2-ой полубригады «Богатырь» и «Олег» изменили курс, чтобы обойти ее – но и в этом случае их маневр следует признать правильным и полностью отвечающим складывающейся ситуации;

Бронепалубный крейсер «Олег»

7. Вопреки не менее распространенному мнению о неточной стрельбе русских кораблей, 203-мм артиллерия броненосных крейсеров «Баян» и «Адмирал Макаров» добилась (с учетом различных допущений) от 4,29 % и до 9,23 % попаданий в «Альбатрос», что свидетельствует об отличной подготовке русских артиллеристов. Отсутствие попаданий в «Аугсбург» объясняется высокой скоростью последнего, отчего тот имел возможность держаться на пределе видимости, которая в тот день не превышала 4,5–5 миль, и того, что крейсер быстро покинул поле боя.

8. Дальнейшие действия М.К. Бахирева определялись двумя факторами, которые, к сожалению, часто недооценивались отечественной историографией. Во-первых, он ошибочно опознал минный заградитель «Альбатрос» как крейсер типа «Ундине». Во-вторых, служба связи Балтийского флота, столь блестяще работавшая до этого, впоследствии, увы, дезинформировала русского командующего, передав на флагманский «Адмирал Макаров» информацию о присутствии сильного германского отряда, включающего в себя броненосные корабли, у северной оконечности Готланда. В результате этого М.К. Бахирев мог только гадать о том, что вообще происходит и зачем И. Карпф вывел свои корабли в море. Если бы русский командующий понял, что загнал на камни минный заградитель «Альбатрос», он легко догадался бы о цели германской операции, а так…

Видя вражеские легкие крейсера и миноносцы и «зная» о присутствии сильного германского отряда, фактически, отрезавшего русским путь к отступлению, М.К. Бахирев видел свою основную задачу в том, чтобы как можно быстрее соединиться с броненосцами дальнего прикрытия («Цесаревич» и «Слава») для того, чтобы иметь возможность дать немцам решительный бой;

9. В результате М.К. Бахирев не дал серьезного отпора отряду «Роона», но фактически только отстреливался от него. Вне всякого сомнения, затевать решительную драку с вражеским броненосным крейсером, имея ощущавшийся уже дефицит снарядов, и в преддверии боя с другим сильным германским отрядом было бы совершенно неумно. В сущности, Михаил Коронатович принял единственно правильное решение исходя из той информации, которой обладал. Кроме того, М.К. Бахирев обеспечил командира «Рюрика» А.М. Пышнова необходимой и достаточной информацией для того, чтобы тот мог перехватить германский отряд и навязать бой «Роону»;

10. «Рюрик» смог перехватить отряд «Роона» и действовал упорно и настойчиво, сперва пытаясь сократить дистанцию с германскими кораблями, а затем дав им бой, приведя «Роон» на курсовой угол 60 с тем чтобы, продолжая сближаться, иметь возможность действовать по неприятелю всем бортом. Как только «Роон» отвернул, попытавшись выйти из боя, «Рюрик» последовал за ним и вновь повернул прямо на германский отряд. К сожалению, в этот момент ложное известие о перископе заставило А.М. Пышнова совершить маневр уклонения и тем самым прервать бой. Однако после этого «Рюрик» развернулся вслед германским кораблям и некоторое время преследовал их. Однако его превосходство в скорости не было настолько велико (если оно вообще было), чтобы быстро сблизиться с «Рооном». На это могли уйти часы, а таким временем «Рюрик» не располагал, тем более что М.К. Бахирев сообщил А.М. Пышнову «Опасаться подходу неприятеля с юга». Поэтому, после безрезультатного преследования, «Рюрик» отвернул и пошел вслед за крейсерами М.К. Бахирева;

11. Плохую стрельбу «Рюрика» (ни в кого не попал) следует отнести как на результат значительных дистанций боя и неважную видимость («Роон», на который «Рюрик» перенес огонь сразу же после того, как на нем опознали германский броненосный крейсер также не добился ни единого попадания), но также и на растренированность команды «Рюрика», потому что из за повреждения корпуса о каменную банку 1 февраля 1915 г корабль полгода перед операцией находился в ремонте и не имел возможности вести боевую подготовку. Возможно, были и другие причины (практически полный износ орудий главного калибра, если только их не меняли во время ремонта);

12. Британская подводная лодка Е-9 продемонстрировала традиционно высокий уровень боевой подготовки и смогла поразить торпедой броненосный крейсер «Принц Адальберт», поспешивший на помощь отряду И. Крапфа; Как видно, ни штабные офицеры, ни разведка Балтфлота, ни отряд особого назначения и его командиры ни в чем не заслужили упрека. Штаб в кратчайшие сроки разработал план операции, которая протекала не так, как это было задумано, но все равно привела к