Адмирал с Тихого Дона. Адмирал Бахирев (1868-1920) - Дмитрий Роговой

существенным потерям немцев. Успех Е-9 нельзя отнести на счет действий русских кораблей, но Макс Хортон добился его в том числе и потому, что его подводная лодка была отправлена именно в тот район, откуда вышел отряд прикрытия, то есть заслуга штабных офицеров Балтфлота в торпедировании «Принца Адальберта» неоспорима. «Наведение» отряда М.К. Бахирева на силы И. Карпфа следует считать образцом действий радиотехнической разведки.

Командиры и экипажи отряда особого назначения действовали профессионально и агрессивно там, где это не было связано с неоправданным, чрезмерным риском. Маневрирование русских кораблей следует считать оптимальным во всех случаях. Тот факт, что из отряда И. Карпфа 1-ой бригаде крейсеров удалось уничтожить только самый тихоходный корабль – минный заградитель «Альбатрос» (который, кстати говоря, практически не уступал русским крейсерам в скорости) вызван отнюдь не пробелами в тактике, боевой подготовке, или нехватке решимости русских экипажей. Моряки 1-ой эскадры крейсеров не достигли большего успеха лишь потому, что они вынуждены были идти в бой на кораблях еще доцусимских проектов. Будь в распоряжении М.К. Бахирева современные быстроходные крейсера – результат боя был бы совершенно иным. Что же до крейсера «Рюрик», то он, в общем, также действовал образцово для корабля, полгода перед операцией простоявшего в ремонте.

Броненосный крейсер Российского Императорского флота «Рюрик»

Анализ решений Михаила Коронатовича Бахирева приводит к выводу, что командующий русскими силами не допустил никакой ошибки. Все его действия были своевременными и правильными – разумеется, с учетом того объема информации, которым М.К. Бахирев располагал.

А вот о немецких моряках, как ни странно, ничего подобного сказать нельзя. Вне всякого сомнения, силы кайзерлихмарине на Балтике были невелики. Но тем внимательнее следовало быть немецким адмиралам, планируя свои операции! Они же совершенно расслабились и не ожидали от русских никакого подвоха. Единственным оправданием для них может служить то, что русский флот своей длительной пассивностью сам спровоцировал их на это, но… «Уставы пишутся кровью», и никогда не нужно делать себе скидки – каким бы вялым и нерешительным не казался враг. Немцы забыли эту прописную истину, за что, собственно, и поплатились.

Итак, что получилось? Из трех броненосных крейсеров, которые могли принять участие в прикрытии «Альбатроса», по факту был задействован только один – «Роон». Два других – «Принц Адальберт» и «Принц Генрих» изображали из себя дальнее прикрытие. Русские броненосцы «Слава» и «Цесаревич» покинули места базирования и вышли к Або-Аландской шхерной позиции, где и пребывали в полной готовности немедленно выйти в море, как только это понадобится. Они осуществляли дальнее прикрытие кораблей М.К. Бахирева. А что делали броненосные крейсера контр-адмирала фон Гопмана, которым понадобилось почти четыре часа только для того, чтобы выйти из устья Вислы? Можно назвать это как угодно, но словосочетание «дальнее прикрытие» к ним совершенно неприменимо.

Судя по всему, коммодору И. Карфу и в голову не могло прийти опасаться русских кораблей в средней (тем более – южной) части Балтики. Его действия неопровержимо свидетельствуют о том, что единственно, чего он опасался – это русских крейсеров, патрулирующих у горла Финского залива. Именно поэтому он с такой легкостью разделил свои силы и отправил «Роон» с «Любеком» в Либаву незадолго до того, как был перехвачен 1-ой бригадой крейсеров.

Если бы немцы рассматривали возможность противодействия русского флота сколько-нибудь всерьез, им следовало перевести «Принц Адальберт» и «Принц Генрих» в Либаву, где они были намного ближе к району минной постановки, и откуда, в случае чего, они действительно смогли бы оказать помощь отряду И. Карпфа. Но ничего подобного сделано не было.

В общем, первая ошибка немцев – отсутствие дальнего прикрытия, была допущена на этапе планирования операции, вторую – отправку «Роона» и «Любека» с частью миноносцев в Либаву совершил уже сам И. Карпф. Затем его отряд был перехвачен бригадой крейсеров М.К. Бахирева, и…

Немецкое описание боя «Аугсбурга», «Альбатроса» и трех миноносцев с русскими крейсерами весьма противоречиво, и это факт, а нижеследующее представляет собой личное мнение автора настоящей статьи. Так вот, при сопоставлении отечественных и немецких источников создается стойкое впечатление, что И. Карпф просто запаниковал и бежал с поля боя.

Миноносцы, собравшись сперва идти в героическую и самоубийственную торпедную атаку на куда как превосходящий их русский отряд, видя бегущего флагмана изменили точку зрения и бежали вслед за ним.

Впоследствии же, немецкие командиры устыдились своих действий и постарались придать своим действиям «немного тактического блеска». Так, например, согласно русских данных «Аугсбург» бежал, а затем был прикрыт дымзавесой миноносцев и, на какое-то время, перестал быть видимым. Затем, когда крейсера М.К. Бахирева обошли завесу, «Аугсбург» показался вновь – стреляя по русским крейсерам, он продолжал отступление и скоро скрылся в тумане. Но в изложении И. Крапфа этот эпизод выгляди так – «Аугсбург» отступил, затем вернулся и, пытаясь отвлечь внимание русских крейсеров на себя, в течение 13 минут обстреливал «Адмирала Макарова», а когда это ему не удалось – отступил вновь.

Единственный корабль отряда И. Карпфа, который совершенно точно ни в чем не заслужил упрека – это минный заградитель «Альбатрос». Экипаж героически сражался до последнего и сумел-таки довести свой израненный корабль до шведских территориальных вод, чем уберег его от гибели.

Разумеется, «Альбатрос» был интернирован и в дальнейших боевых действиях участия не принимал, но в дальнейшем был возвращен Германии. Однако подвиг экипажа «Альбатроса» в очередной раз засвидетельствовал, что героизм представляет собой средство искупления чужой некомпетентности. Мы уже говорили выше, что И. Карпфу не следовало отпускать «Роон» и «Любек», но сейчас речь пойдет не об этом. Даже столкнувшись с русской эскадрой без поддержки броненосного крейсера, «Альбатросу», в общем-то, не нужно было умирать, потому что И. Карпф немедленно вызвал «Роон» на помощь. Приди она, эта помощь, вовремя, и скорее всего «Альбатрос» уцелел бы, потому что даже в одиночку «Роон»

был сильнее «Баяна» и «Адмирала Макарова» вместе взятых, а «Рюрик» все еще находился слишком далеко. Но «Роон» не подошел на помощь вовремя, а почему? По причине ошибки его штурмана, умудрившегося заблудиться и привести корабль совсем не туда, куда его звали, и где он был нужен. В итоге помощь не пришла, и «Альбатрос» вынужден был выброситься на скалы, но что же дальше делал броненосный крейсер? Одно из двух – или командир «Роона» лгал в своем рапорте, или же здравый смысл не считался качеством, необходимым для командования военными кораблями кайзерлихмарин. То, что командир броненосного крейсера решил, что находится между двумя русскими отрядами, в принципе объяснимо – «потеряв» свое местоположение в результате ошибки штурмана